Кира выглядела сногсшибательно. В элегантном пальто, с причёской и макияжем она вернулась в облик бизнес-леди, к которому я привык за последние полгода. Поднялся ей навстречу. Она удивлённо изогнула брови.
— Что-то случилось?
— Если не возражаешь, побуду сегодня твоим телохранителем. Вдруг кто-то ещё захочет тебя покусать?
— Не возражаю, — улыбнулась. — Я думала, ты с утра возвращаешься в столицу.
— Отец уехал, а я решил задержаться. Ты когда назад поедешь?
— Вечером на поезде.
— Возьмёшь попутчика?
— Куда я денусь? — засмеялась.
С конференции мы сбежали в обед, когда учёные медики разошлись по секциям читать и обсуждать заумные доклады. Мы же отправились бродить по городу, в котором прошла наша прошлая жизнь.
Похоже, отец оказался прав и нам стоило дать ещё один шанс
Эпилог
Лёгкий ветерок теребил невесомую фату и нервировал фотографа. Тот заметно волновался, поскольку нанимал его мой отец, а он умеет быть требовательным перфекционистом. И свадьбу папа настоял организовать такую, чтобы пустить всем пыль в глаза, даже взял на себя финансирование и решение части вопросов. Всё должно было пройти чуть лучше, чем идеально.
— Мой единственный сын женится один раз в жизни, — горячо аргументировал он. — Поэтому всё должно быть по высшему разряду. Чтобы твою свадьбу в городе вспоминали и через десять лет.
— Папа, мне это кажется, неоправданным расточительством.
— Сын, это моя прихоть, и я плачу за неё свои деньги. Твоя задача — блестяще отыграть роль жениха и родить мне потом не меньше трёх внуков.
— А если будут внучки?
— Или внучек. Но хоть одним внуком ты же меня побалуешь?
Спорить с ним было совершенно бесполезно. И мы с Кирой согласились на пышное торжество. В конце концов, он искренне хотел, чтобы наш праздник был красивым и запоминающимся. Мы просто были счастливы и наслаждались каждый мгновением, проведённым вместе.
Роспись в ЗАГСе, катание по городу на лимузине с фотографом и оператором, бесконечная съёмка. Пока добрались до ресторана, уже сильно устали. А ещё предстояло пережить программу, которую приготовил тамада, поздравления и тосты.
Почти с первого момента возникло желание украсть жену с праздника и уединиться в приготовленном люксе для новобрачных. Но нужно было соблюсти приличия и просидеть с гостями хотя бы пару часов.
Как же долго мы шли к этому дню! И как непросто далось нам наше примирение… Периодически меня накрывала обида и паника, что Кира может снова выбрать не меня. Трепал нервы и себе, и любимой. А потом постепенно всё улеглось. Правильно говорят: время лечит.
В свадебное путешествие мы отправились в Европу. Не хотелось никаких островов и пляжного отдыха на берегу океана. Мы предпочитали бродить по старинным улочкам, дегустировать местные блюда, а по ночам наслаждаться друг другом в комфортабельном отеле.
Мы гуляли по великолепному парку дворца Шёнбрунн в Вене.
— Леонов! Леонов! Никита! — я не сразу понял, что зовут меня. Стыдно признаться, но уже успел отвыкнуть от своей фамилии.
Обернулся и увидел спешившего к нам Валеру Гриба, с которым когда-то вместе работали.
— Привет! Я зову-зову тебя, а ты будто не слышишь.
— Прости, отвык. Давно взял фамилию отца.
— И как же тебя теперь величать?
— Сабуров.
— Во как. Ну да, на Сабурова ты больше похож, — засмеялся. — О! А девушку я помню. Ты стажировалась у нас когда-то давно. Вы вместе?
— Верно. Кира — моя жена.
— Круто. Дети есть?
— Нет пока, но мы над этим работаем, — улыбнулся и прижал любимую к себе покрепче.
— А у нас с Алисой сын Герман, ему почти два года уже. Оставили с тёщей и удрали подальше, чтобы спокойно побыть вдвоём, — он заговорщицки подмигнул. — Я не спорю, что дети — цветы жизни, но иногда хочется чуть-чуть покоя и смены обстановки. Наш пацан такой шустрый — жуть.
Он полез в смартфон и показал нам фотографию щекастого малыша. Кира заулыбалась — она очень хотела ребёнка. Мы только недавно перестали предохраняться и надеялись, что забеременеем в первый же месяц.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Ты где сейчас? — убрав телефон, спросил Валера.
— С отцом работаю. У него отельный бизнес в столице.
— Не программируешь?
— Увы, нет. Пришлось перепрофилироваться. Но мне нравится. У Киры мебельная фабрика, она занимается дизайном. Так что с программированием у нас в семье не сложилось. А ты где?
— Да там же. Платят хорошо, добираться из дома удобно. Как говорится, от добра добра не ищут.
— И как там у вас в отделе? Многое поменялось?
— Илона в декрет ушла недавно. Двух новых парней взяли.
— Вместо одной Илоны? — почему-то стало смешно.
— Вместо неё пока никого — ищут. Двоих тогда ещё взяли, когда ты ушёл. Остальные без изменений. О! А ты помнишь сынка генерального — Лазарева-младшего? Такой блатной и наглый, лез вечно не в своё дело.
Кивнул, внутренне напрягаясь и непроизвольно покрепче притягивая к себе Киру, как бы говоря: "Не отдам!".
— У него жена — дочь банкира. Говорят, в девяностые его тесть был лихим мужиком, совсем без башни. Но Лазарев, видать, решил, что бессмертный. Налево ходил только так, принёс своей жене какую-то заразу. Говорят, тесть поймал его на горячем, девку отпустил, а непутёвому зятю устроил "тёмную". По слухам, отвёз его в какой-то гей-клуб любителям острых ощущений. Якобы его после этого в частную клинику штопать привозили, а сам он башкой двинулся. Генеральный его в больничке держит уже несколько месяцев.
— Жестоко. Но думать надо иногда мозгами, а не только членом.
Я не кровожадный. Но желание придушить Лазарева было для меня чем-то естественным. А потому я его не жалел. Даже если всё было так, как рассказал Валера, этот герой-любовник получил по заслугам.
А моя впечатлительная девочка от этой информации побледнела — то ли посчитала наказание слишком бесчеловечным, то ли жалко стало урода.
Задела меня её реакция. Настолько сильно, что вечером завёл о Лазареве разговор.
— Тебе жалко его?
— Он получил по заслугам, — она удивилась вопросу.
— Что ж так нервно отреагировала?
— Методы наказания не одобряю, и только.
Я пожал плечами.
— Он знал, на ком женился и что его ждёт, если разозлит тестя. Помнишь такую поговорку: "Собаке — собачья смерть"?
— Давай не будем о нём говорить, всё давно в прошлом. Я люблю тебя. А ты вон как напрягся, — запустила руки мне под футболку, провела по груди и животу, обняла и снизу-вверх посмотрела так, что в штанах сразу стало тесно.
Глупо было сомневаться в моей любимой. Она моя и только моя.
Год спустя
С утра в отцовском доме шумно. Все суетились, сновали туда-сюда, перекрикивались. Свадьба Амины — большое событие. Отмечали в национальных традициях и с неменьшим размахом, чем нашу.
— Приехали! Приехали! — кто-то закричал.
Заглянул в свою комнату.
— Кирюша, приехали за невестой. Как у вас дела? Долго ещё?
— Танюшка меня никак не отпускает. Наверняка наелась уже, хитрюга, но хочет побаловаться. Ещё пять минуток. Потом сцежу молоко и буду готова. У нас есть ещё минут двадцать?
— Конечно, не торопись. Няня уже тут, переодевается.
Мы сегодня впервые собирались оставить нашу малышку с няней надолго. Обычно Кира не отлучалась больше, чем на два часа. А потому волновалась, как всё пройдёт, захочет ли дочь кушать молоко из бутылочки, справится ли с ней няня.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Отец мечтал о внуке, но у нас получилась Танюшка. Мы назвали дочку в честь мамы, и папа одобрил. Он души не чаял во внучке, но мальчика ждал по-прежнему и при случае каждый раз напоминал мне об этом.
Когда выписывались из роддома, он сказал: