студентов вышла Ариния, которую я раньше не заметил.
Время словно замерло, когда я ощутил небывалую по силе связь с источником, что, словно канат, тянул меня к себе. Я посмотрел в ту сторону, откуда был зов, и заметил шайтрана. Он медленно переворачивался, скидывая ногу Эрика. Левая лапа отбросила неосторожного идиота, и шайтран вскочил на ноги. Над правой его рукой горело ярко-красным пламенем сфера. Я перепрыгнул через забор и понёсся к толпе, действуя строго по наитию. Интуиция, а это была именно она, кричала мне «Ты сможешь! Ты справишься! Оно не причинит тебе вреда!». Решивший умереть красиво шайтран замахнулся и швырнул сферу в толпу людей. Я оттолкнулся от песка арены и прыгнул наперерез красной сферы, прикрывая собой не столько зазевавшихся от неожиданности неудачников, сколько одну неугомонную дуру.
Шар попал по одиночной цели, отбрасывая меня, словно пушинку, и заключая в огненную ловушку. Я не чувствовал жара пламени, но моя грудь горела, моё сердце пылало. Что-то внутри меня продиралось по каналам, явно превышая их размеры. Это приносило страшную, адскую боль, от которой я закружился по песку, дико воя и рыча, не имея возможности сделать хотя бы маленький вдох. Лишь краем глаза увидел, как словно из тени выныривает Рюдигер, пронзая книнком тварь, что метнула свой магический шар в слабых людишек.
— Держись, парень! Скорая уже… — зрение помутилось, слух пропадал.
Исчезло осязание… Нос не слышал ничего, кроме запаха паленной одежды.
Пришла тьма… И я надолго поселился в её обители…
Чёртов шайтан…
Глава 14. Неожиданный поворот
— Как он? Есть изменения? — пожалуй, одними из немногих людей, которые постоянно справлялись о судьбе больного, были мистер Рюдигер и его дочь.
Остальным если и было дело, то тратить время на ежедневное посещение впавшего в кому месяц назад парня им было ни к чему. Месяц прошёл с момента эксцесса, и пусть все показатели были в норме, приходить в себя Иван не спешил. Да и не понятно было, придёт ли вообще.
— Да как обычно, все показатели в норме. То, что с ним происходит — это за пределами нашего понимания. Пожилой врач пригласил в свой кабинет преподавателя и принялся, как обычно, заваривать кофе.
— Всё-таки я считаю, что воздействие эль-поля, несмотря на его нематериальность, оказывает существенное влияние на материальный мир. Мана, как вы её называете, словно радиация — незримо меняет наше тело. Но, в отличии от самой страшной угрозы прошлого века, нынешняя непостижима и слабо поддаётся изучению. — доктор пододвинул тарелку с печеньем, приглашая своего постоянного собеседника перекусить.
— Вы правы. Я ведь и сам маг в какой-то мере. Это сложно объяснить словами, но у нас как будто появляется мысленная связь с чем-то потаённым, хранящимся внутри нас. Будто новый орган появился. И им очень и очень тяжело управлять. Помните случай с Серхио? — откусив кунжутное печенье, спросил гость.
— Это тот парень, которому оторвало ноги, и он долгое время пытался освоить протезы? — покопавшись в памяти, профессор медицины смог соотнести имя и случай, широко обсуждавшийся несколько лет назад среди его коллег.
— Да. Мне довелось пообщаться с этим парнем. Он ведь тоже был магом-самоучкой. Так вот, он выдал очень интересную фразу, которая мне запомнилась. Когда его спросили, почему он так долго привыкает к протезам, он ответил: «Я к управлению маной до сих пор привыкнуть не могу, а тут мне аж две ноги оторвало. Всё приходится учить с нуля.» То есть он фактически сравнил два эти состояния как похожие. На мой взгляд, ещё точнее будет сказать, что магия — это попытка научиться управлять третьей рукой, которая, к тому же, лишена осязания. Можете представить, какая это нетривиальная задача. — Рюдигер допил кофе и развернул конфету. — А ещё это дело усложняется тем, что для управления, как в автомобиле, требуется топливо, которое у нас в огромном дефиците. Концентрация маны в Северной Америке, на ещё контролируемых альянсом территориях, в десять раз выше, чем средняя концентрация в Европе. С учётом того, что даже шайтраны не научились сохранять ману долгое время за пределами своего родного мира, что уж говорить о человеческих магах.
— Кстати, говоря об этом. Когда произошёл этот инцидент, вы ведь применили заклинание, насколько я понял из дошедших до меня слухов.
— Всё верно, но, хоть я и потратил весь имеющийся запас в тот раз, всё равно не успел. Сложно представить, что бы произошло, если бы не Иван. Количество голов, полетевших при разборках, явно бы превысило количество жертв…
— А так, раз уж он один, да и сирота, за которого никто не спросит, то можно замять… Знаете, вот за это я, пожалуй, и не люблю это аристократическое лицемерие. Совершенно нет грани. Либо сплошное попустительство, либо раздувают из мухи слона, пытаясь обелить себя и выставить в виде оплота честности и справедливости.
— Вы, главное, аристократам и монаршим особам свои мысли не говорите. Они злопамятные. — не стал отрицать или поддерживать размышления врача Рюдигер.
Внезапно завыли сирены и запищала тревожная кнопка.
— Это? — удивлённо посмотрел на хозяина учреждения недоумевающий гость.
— Пожарная тревога…
— Мистер! Ой! Вы тут? — в кабинет влетела дежурная медсестра. — Там это, больной очнулся!
— А пожар?
— Это он что-то спалил в палате.
Профессор медицины и преподаватель сорвались с места, двигаясь к палате больного. Спустя всего минуту они уже были у окошка и наблюдали за похудевшим, неряшливо выглядящим и криво подстриженным парнем. Тот сидел, скрестив ноги, на больничной кушетке, и смотрел, как пламя доедает бумагу, а дым тонкой струйкой отправлялся к вытяжке и датчикам на потолке.
— Вырубите тревогу. — дал указание главврач и зашёл в палату к больному. — Иван! Наконец-то вы очнулись.
Парень медленно повернул голову, и бумага в его руке перестала гореть. Пламя перекочевало на палец и медленно растворилось, не оставив и следа.
— Где я?
— В госпитале, конечно! Больница для студентов Академии Ареса. Для вас, как для постоянного клиента, мы уже выделили отдельную палату. — врач попытался зайти с юмора.
За его спиной приоткрылась дверь, и с серьёзным, строгим взглядом вошёл Рюдигер.
— Долго же ты провалялся, парень. Одна кожа да кости остались. — с ноткой недовольства произнёс преподаватель.
— Я не умер? — склонив голову набок, скелет обтянутый кожей с удивлением посмотрел на посетителей.
— Вы пролежали в коме практически месяц. Давайте вы сейчас приляжете. Нам надо взять у вас анализы и провести тесты. Может быть, хотите воды?
— Воды… Да… Будьте любезны… — парень принял кружку, которую с трудом сумел сдержать в руках.
Заметив свою немощность,