Когда ночью я снова надел кольцо, меня уже ждало послание от Эйлиаса.
«Анри, у нас есть генетический код Ги. Он учился у нас на Остиуме. Ван Чонг его хорошо помнит. И с Марго они пересекались. Мы его пытались уговорить пройти через портал, но он отказался к сожалению. Я тебе посылаю программу. Поставь ее на кольцо. Все ваши системы будут принимать тебя за Ги».
«И он дал вам разрешение?» — не удержался я.
«Анри, нет нерушимых принципов, когда речь идет о спасении человеческих жизней, — отчеканил Эйлиас. — Постарайся его не убить. Он очень талантливый физик».
«Он сумасшедший! У него был самый отвязный отряд в мой армии. Ему человека расстрелять ничего не стоит!»
«Тот факт, что ты еще жив, говорит о том, что не все так плохо. Сад Гостеприимства решил бы все проблемы. Очень жаль, что не прошел».
«Насчет убить не беспокойтесь. Боюсь, что я вообще не смогу взять в руки летальное оружие».
«У тебя биопрограммер есть. И у него есть мягкий режим. Ты сможешь просто усыпить охрану».
«Я прочитал инструкцию».
Я снял и спрятал кольцо, собираясь спать. Лег и положил руку под подушку. И тогда пальцы почувствовали мягкий клочок бумаги. Я включил свет и рассмотрел его: салфетка из столовой, а на ней красная надпись из печатных расплывающихся букв: «Беги!»
Написано вином или каким-то соусом. Не кровью же!
Глава 19
Раньше автора можно было опознать по почерку. Теперь почти никто не пишет от руки, но в том, что пожелание бежать как-то связано с махдийским психологом, не было никаких сомнений.
Легко сказать «беги»! Ги и Эжен на вилле. Я бы предпочел дождаться, когда они куда-нибудь отлучатся.
Заснуть все равно не получалось. Я достал кольцо из чехла матраса и набрал в поисковике: «Махдийская психология».
Психокоррекция на Махди используется в лагерях для подготовки террористов-смертников, шпионов и идеальных убийц. Махдийские психологи не считаются врачами и не дают никаких клятв, их цель не помочь пациенту или обществу, а выполнить боевую задачу. Запретных методов не существует: будущим убийцам могут стирать любые участки памяти, убивать любые группы нейронов и имплантировать любые убеждения.
Такой вид коррекции запрещен везде, кроме Махди и зависимых от халифата планет.
Я написал Эйлиасу. Была глубокая ночь, но я плюнул на условности: «Мне тут сватают психолога с Махди. Что ты знаешь об особенностях их методик?»
«Беги! — тут же ответил он. — Как можно быстрее, мы подстрахуем. У тебя отнимут свободу воли. Как минимум! И бог знает, что еще».
Но бежать не сподручно. Начальство на месте, и преферанс откладывается.
Зато вечером в столовой ко мне подсел Хасан.
— Анри, Ги решил вернуть вам кольцо.
Он держал кольцо двумя пальцами, повернув кисть ладонью вверх. И это было не мое кольцо: дымчатое, гладкое, без камня, оно до боли напоминало допросное.
— С функцией мониторинга? — усмехнулся я. — Нет, Хасан, я лучше обойдусь.
Махдиец разжал пальцы, поймал кольцо в кулак и убрал в карман.
— Анри, зря вы так, — сказал он. — Если вы не пойдете на сотрудничество добровольно, значит пойдете недобровольно. У вас нет выхода.
Я встал и вышел из столовой.
Незадолго до полуночи в дверь моей комнаты постучали.
Это был Ланс.
— Анри, слушай, они все свалили. Пару часов назад.
— Кто все?
— Эжен, Ги и махдиец. Залетай играть!
— Спасибо, Ланс. Через десять минут.
Кроме нас с Лансом, были Тьери и Блез. Вино я припас заранее.
На этот раз я выставил на стол целых три бутылки: «Кот де Шенье» и «Кастл де Реми» с Тессы и белое Маконское со Старой Земли.
— А не перебор? — спросил Ланс. — Мы здесь все-таки не просто так торчим.
— На четверых? — хмыкнул я. — Да ладно! Сегодня день рождения моего сына! Дверь закроем?
— Ну хорошо, — кивнул Ланс.
Тьери достал сомнительной чистоты бокалы из сейфа с оружием, что стояли в самом низу под коллекцией лазерных пистолетов всех сортов (от видимого диапазона до гамма), а также импульсных деструкторов, и мы сели расписывать пулю. Сейф, он, по-моему, не закрыл.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— А надолго они уехали? — спросил я.
— Максимум до завтра, — ответил Ланс. — У Хасана какой-то важный багаж, который он никому не доверяет и двое помощников.
— Ну, надеюсь, доиграть успеем, — усмехнулся я.
Мои моды на ускоренное расщепление алкоголя в крови я подстроил заранее с помощью Эйлисова кольца. Как бы мои друзья не додумались сделать тоже самое!
Но тогда, какое удовольствие? Молекулы не успеют проникнуть в мозг.
Ребята становились все веселее, что убедило меня в том, что моды у них работают в обычном режиме.
Когда третья бутылка подходила к концу, а я уже изрядно выиграл, я нащупал в кармане кольцо и надел его.
Включил мягкий режим биопрограммера.
Первым отключился Блез: просто лег на стол, положив голову на руки.
«Забористое тессианское», — засыпая пробормотал Тьери и улегся на незаконченную пулю.
Лансу я помог не упасть, когда он стал заваливаться набок.
И вот все они мирно дрыхнут на столе. В этом есть что-то неправильное, что-то не так. По словам Эйлиаса, это для них не опасно. Биопрограммер только усыпляет, спят они от вина, и продрыхнут несколько часов.
Я подошел к оружейному сейфу. Большой, серый, с металлическими дверями, от пола от потолка. Тьери все-таки запер его. Я позволил кольцу выдать меня за Ги и коснулся блестящей полусферы замка. И дверь открылась.
Целый арсенал в три ряда от пола до потолка, и целых четыре иглы Тракля. Я взял лазерник видимого диапазона, он самый компактный, и сунул за пояс. Неприятное чувство усилилось, но не то, чтобы мне руку обожгло. «Это для спасения жизней, — сказал себе я. — И я не собираюсь из него стрелять».
Но как они его хранят! Все-таки при мне такого бардака не было!
Я запер сейф и подошел к закрытой двери, которая и была целью всей операции.
Замок отреагировал на днк Ги, и дверь покорно впустила.
Я оказался в коридоре шириной метра два. Надо мной зажглись две круглые лампы: видимо, реагируют на звук или движение воздуха. Дальше путь терялся во тьме. Я запер за собой дверь и медленно пошел вперед.
Пол довольно круто уходил вниз, одновременно поворачивая направо. Видимо я где-то под нашим садом.
Я шел, и лампы исправно загорались впереди и гасли за моей спиной. Сеть пропала. А это значит, что Эйлиас меня не видит, и не знает моих координат: ниточка Ариадны оборвалась. Не думаю, что тому была особенная причина, просто очень глубоко, через толщу земли сигнал не проходит. Я шел дальше, все ниже и ниже, наверное, я уже под горами.
Наконец, пол выровнялся и стал почти горизонтален. И тогда справа от меня в стене появилась еще одна железная дверь. Между тем, коридор тянулся дальше.
Я остановился у двери. Сердце забилось чаще, стало труднее дышать. Замок на двери имелся: такая же, как везде отполированная до блеска полусфера. Я потянулся к лазарнику, но остановил руку — нет, это на крайний случай, это против животных. Обойдусь, если даже там люди, есть биопрограммер.
За дверью было тихо, и я коснулся замка. Он зачем-то оглушительно щелкнул. Я чуть приоткрыл ее, и только тогда за дверью вспыхнул свет: значит, скорее всего, там никого не было: система среагировала на движение воздуха.
Прямоугольная лампа на потолке освещала большую комнату: столы, неизвестные мне приборы, белые шкафы вдоль стен над столами, шкафы с ящиками под столами, как на кухне, пробирки, колбы, вытяжки (вроде), что-то похожее на мойку с краном — в общем, то, что я ожидал увидеть. Лаборатория. И похоже, варят здесь не кокаин, а кое-что похуже.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Все это было освещено голубоватым светом лампы на потолке. Я подошел к шкафам у противоположной стены, и вспыхнула длинная голубая лампа на карнизе над шкафом. Я повернул кольцо камерой вовнутрь, чтобы можно было снимать, открывая ладонь навстречу тому, что я хотел увековечить, и запустил съемку.