— С лекарством все в порядке… вы, Семен, попали под воздействие пси-поля второго типа. К сожалению, люди с фобиями и пережитым психологическим шоком особенно чувствительны к такого рода полям… особенно под влиянием «седатина-8».
— Иллюзы? Или, может, контра, сволочь? — Шелихов, кряхтя, принял сидячее положение. — На их фокусы похоже.
— Нет, таких зверей в Москве пока, к счастью, не видели — они, по всей видимости, эндемики «старой» Зоны. — Ученый посмотрел что-то на ПМК. — И последних данных нет по ним… это, как ни странно, именно поля, индуцированные зданиями, дорогами, машинами, всем, что имело контакт с большим количеством людей. Конечно, они многократно усилены аномальной энергетикой… впрочем, это только теория, но я ее придерживаюсь.
Семен встал. Голова, конечно, кружилась, и во рту стоял неприятный металлический привкус, но, в общем, состояние было, что называется, «рабочим» — лекарство все еще действовало.
— Где там наш маршрут, воин?
— Вот… рекомендовано перейти через пешеходный мост и дальше, в сторону улицы Галушкина. — Капитан помахал в воздухе сложенной картой. — Но, уважаемые, я уже начинаю крепко сомневаться в адекватности тех дядей, что проложили нам примерный путь до ВДНХ. Такое ощущение, что нам специально устроили экскурсию «ощути прелесть Зоны на собственной шкуре по максимальной программе. Все включено».
— Это не самый плохой путь из тех, что здесь возможны, — заверил капитана Шелихов. — Так что там насчет выпить, профессор?
— Можно, но только совсем немного.
— Напиваться и не собираюсь. Это потом, когда вернемся. — Серый принял из рук Лазарева плоскую серебристую фляжку и сделал долгий, на половину всей емкости, сладковато-жгучий глоток коньяка, с удовольствием выдохнул через нос, почти наслаждаясь слезоточиво-пряным духом крепкого спиртного. Не то чтобы Семен очень любил алкоголь, нет, но после удачной ходки, например, всенепременно брал двухсотграммовый «флянчик» простенькой недорогой водки. Который и «приговаривал» в одиночку за тарелкой толченой картохи с тушенкой или даже хорошего куска мяса, если ходка была, по меркам Серого, особенно удачной. В Зоне святое дело пара глотков горячительного, там без этого можно, конечно, прожить, но, если честно, сложно. А так раньше Семен практически не пил… черные «пике» начались после того, первого приступа нечеловеческого ужаса возле заброшенного комбината…
Серый вздохнул, секунду подумал и вторым глотком «добил» маленькую подарочную фляжку до дна, отдышался и хрипловато начал:
— Извиняй, профессор…
— Хм… я вообще-то старший научный. — Лазарев улыбнулся. — Но… благодарю. И, если мне не изменяет восприятие, коньяк весь кончился?
— Извиняй, профессор, — печально выдохнул Шелихов.
— Это ничего… в магазинах коньячок всех сортов остался, не исключая элитного. На тыщу таких вот фляжек хватит, наука, — усмехнулся Ткаченко. — ВДНХ у обычных старателей непопулярен, на ВВЦ, говорят, только бывалые сталкеры отваживались заглядывать. Вот там в окрестностях магазинчик раньше был… хороший такой. Марочные вина, редкие коньяки и всякая экзотика типа кактусовой самогонки с червяками — сам не пробовал, на фиг такое пойло, но на витрине видел.
— Если его не вывезли.
— Его не вывезли, если только заранее… — Ткаченко помрачнел. — После взрыва одного важного московского центра, связанного со всякой там аномальщиной, первичные очаги полыхнули в нескольких местах. ВДНХ досталось особенно сильно… эвакуированных оттуда мало, а число жертв уточняется до сих пор. Ну, как, Серый? Можешь проверить, что там впереди?
— Сталкер оклемался и готов к свершению возложенной на него миссии. — Шелихов откашлялся и вернул ученому пустую фляжку. — Насколько я слышал, впереди задница, а детектор сбоит.
— Ну, в общем, так и есть, — кивнул Игорь.
— Лады. Обождите немного, попробую разобраться.
Шелихов поднялся на горбатый пешеходный мостик через речку и уселся прямо на бетон. Конечно, паршиво, что с ним сейчас не было его тонко настроенной, «бывалой» машинки, пусть и не самой новой модели, но испытанной и надежной. Впрочем, Шелихов никогда особенно не полагался на технику, намного важнее было его собственное, «живое» внимание, способность подмечать зачастую почти невидимые, но жизненно важные в Зоне детали. Такой способ выжить не подводил Семена никогда, и сталкер решил положиться на него и в этот раз.
Сам мостик и примерно два метра дорожки сразу за ним были «чистыми» — об этом «знал» и научный детектор Лазарева. А вот дальше начинались неприятности…
Человек, никогда не бывавший в Зоне, не увидел бы ничего необычного на серой пыльной дорожке, засохших кустах и бетонной стенке забора, начинавшегося за густыми зарослями бурьяна. Разве что удивился бы тому, что в сухой и по-летнему жаркий сентябрь, за время которого не было ни одного дождя, у дорожки в неглубокой впадине блестела широкая мелкая лужа. Внимательный, но не знакомый с «аномальщиной» человек отметил бы, что жидкость лужи мало похожа на воду — слишком прозрачная, и дно ее выглядит таким же сухим и серым, как пыльный асфальт. И, может быть, даже подошел бы, попытавшись посмотреть на странную воду поближе, ткнуть в нее палкой или даже рукой. Откуда ему знать, что здесь так выглядит смерть, точнее, одно из ее бесчисленных лиц и когтей… но Шелихов понял это сразу. Значит, не просто не подходить, а держаться от «лужи» как можно дальше. И снова дорожка, сантиметр за сантиметром, трещинки в асфальте, иголочки давно засохших травинок, прошлогодняя листва у бордюров. Видно, что у них есть тени, что не вздрагивает плотными волнами воздух, не искажаются формы… хорошо. Сверху вот только мерещится в боковом зрении нечто, похожее на тонкую полиэтиленовую пленку, колышущуюся под ветерком медленными, пологими волнами. И черт ее знает — опасна ли, безвредна она, или просто галлюцинирует сталкер, что в любой Зоне вещь совершенно обычная даже для нормального человека. Но Семен уже в курсе, что по дорожке, какой бы чистой она ни была, идти не надо. Оно, может, сейчас только безвредным выглядит, а как вляпаешься, так по суставам тебя эта «пленочка» и раздергает, как ветхую куклу. Э-эх… Шелихов немного испугался, к счастью, нормальным, «рабочим» страхом сталкера, мобилизующим внимание, координацию и осторожность. И пошел вперед.
Под ботинком тихо похрустывали песок и мелкие камешки. В воздухе ощущался плотный зной, лицо ощутимо припекало справа, но до очага было далеко — аномалия с хорошо заметным столбом раскаленного воздуха лежала у самого забора, где потрескался и выкрошился бетон и выцвели до бледных пятен убитые жаром граффити. Еще шаг, и неприятно закололо кожу тысячей микроскопических иголочек, шевельнуло волосы на руках, а где-то высоко над головой послышалось негромкое, но тяжелое жужжание, словно кто-то потревожил большое гнездо шершней. Значит, стоп, и назад нельзя, вправо… успокоилось, стихло, только чувствуются сухие щелчки статики на одежде. Десять шагов, стоп… опять внимательно осмотреться, веером раскидать пригоршню камешков, собранных тут же… ничего. Дальше метр за метром, вытереть пот, отдышаться. Обычный сталкерский аллюр по гнилой полянке, где нельзя, ни в коем случае нельзя спешить и полагаться на авось. Не повезет в любом случае. Такие места не прощают даже малейшей дурости.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});