Читать интересную книгу ИС-3, Боевое крещение - Александр АЗК

Капитан Миронов был откровенно рад своему заданию. Сидеть в лесу, когда наши войска, ведя тяжелейшие бои, вынуждены были отступать, было ему очень неприятно и тут вдруг такое задание. Во время вражеских авианалетов, когда немцы вовсю хозяйничали в воздухе, а наших соколов было не видно, он мечтал, как с ними потом разберутся и вот его мечта сбылась, он отправился уничтожать этих гадов на земле, где мог до них дотянуться. Ему со своим отрядом пришлось проехать почти сотню километров и один раз он чуть не спалился, когда их остановили фельджандармы, а вдали появилась немецкая колонна. Немцев просто быстро застрелили из пистолетов, что бы было не так громко, тела мигом забросили в головной бронетранспортер, а один из ряженных вылез из коляски нашего мотоцикла и залез на мотоцикл жандармов и тронулся вместе с колонной, так что когда тут появилась немецкая колонна, то ни чего не показывало, что тут только что был пост фельджандармов.

Для гарантии, что все группы начнут одновременно, начало было запланировано на 6 утра. Все три группы вышли в район целей вечером, и остаток дня провели в наблюдении за аэродромами. Близко к ним не подходили, что бы не насторожить охрану, просто заняв места на опушке леса, наблюдатели высмотрели места расположения зенитных орудий, ибо именно они представляли для группы захвата наибольшую опасность. На аэродроме, который должен был захватить капитан Миронов, в обороне стояло четыре 37 мм орудий и шесть 20 мм. Для БТ они были очень опасны с его противопульной броней эти скорострелки могли наделать в них дырки. Этот аэродром был самый большой и потому именно в отряд капитана Миронова включили всех летунов, которых мы к этому моменту подобрали. На рассвете рота на максимально возможной скорости вылетела к окраине аэродрома и пока немцы не опомнились, принялись обстреливать зенитные орудия. Сделав по десятку выстрелов и перепахав позицию возле каждого орудия, танки рванули на поле, а за ними бронетранспортеры и грузовики с пехотой. Их целью, после уничтожения зениток были летчики и обслуживающий персонал. Учитывая, что мы находились во вражеском тылу и девать пленных нам было некуда, то все они шли под нож. Бойцы даже не стали врываться в казармы, просто БТ окружив их стали расстреливать дома из орудий, а пытавшихся выскочить из окон встречали пулеметные очереди. От взрывов снарядов загорелась казарма и те немцы, кто надеялся отсидеться внутри, теперь рванули наружу как тараканы, не желая сгореть или задохнуться в дыму. Наши бойцы расстреливали их без всякой жалости, так как это именно они бомбили не просто наших бойцов, а госпиталя и беженцев. Теперь, когда наступил час расплаты, бойцы не испытывали ни капли жалости к ним ибо у всех перед глазами были расстрелянные немецкими самолетами раненые, женщины и дети. Вся операция прошла за полчаса, живыми на аэродроме остались только три десятка наших пленных из БАО, которых немцы захватили в плен прямо тут. За эти дни они немного освоили немецкие юнкерсы и мессершмиты, к самим самолетам их конечно не подпускали в плотную, но доставляя к ним топливо и боеприпасы они видели, как немцы обслуживали самолеты. На аэродроме оказалось 27 лаптежников, 24 мессершмита и два транспортных юнкерса Ю-52, которые прилетели сюда вчера вечером и должны были сегодня улететь. Самолетов хватило всем, даже четыре найденные на аэродроме исправных ишака, кстати это было даже очень хорошо. Наши освобожденные пленные быстро заправили все самолеты, зарядили боеприпасы в пулеметы и пушки, а также подвесили бомбы. После этого их посадили в транспортные юнкерсы и все самолеты пошли на взлет. Четверка И-16 должна была сесть на нашем аэродроме первой и предупредить наших о посадке трофейных самолетов. Представляю себе картину, если трофейные мессеры и юнкерсы, как горох начинают садиться на наш аэродром, а наши ни сном ни духом. Могут ведь в таком случае и огонь открыть, а пострадать от своих уже у себя будет очень глупо. Отправив самолеты, капитан Миронов приступил к самой неприятной для него части операции. Капитан Волков приказал по завершении операции отрубить всем немцам головы и сложить их в кучу на аэродроме, а рядом вбить в землю заранее заготовленную табличку на немецком где крупным шрифтом было написано – «Willkommen nach Rußland» (Добро пожаловать в Россию). Ниже было приписано - это расплата за бомбежки наших госпиталей и беженцев.

Миронова просто мутило от такого приказа, хотя в глубине своей души он и понимал его целесообразность. Вид разбомбленных госпиталей и медсанбатов, расстрелянных с воздуха колонн беженцев, так и стоял у него перед глазами. Во время захвата аэродрома по складам не стреляли, а потому все запасы остались целыми. Дозаправив свои танки, двигатели то на них стояли самолетные в девичестве, остатки топлива загрузили в найденные тут же машины. Два топливозаправщика на базе ЗИС – 6, две полуторки и три немецких Опеля, в итоге почти 18 тонн авиационного бензина. Много это или мало, так все относительно. Даже для его роты из десяти БТ это почти 3 заправки, а для почти пяти десятков легких танков, которые смог собрать командир, так это всего по ползаправки выйдет. Вот и получается, что когда слышишь, то вроде и много, а как все танки заправлять, так совсем чуть чуть. До своих должно хватить, кроме того и на двух других аэродромах тоже должны захватить склады, а кроме этого и по дороге что попасться. Закончив всё, отряд собрался и повернул назад.

Немцы шли в очередную атаку, вон неторопливо ползли по полю их танки, объезжая подбитые в предыдущих боях своих товарок, а за ними густыми цепями шла пехота. Перед атакой немцы провели артобстрел и скоро должны были снова бомбить, а сил становилось всё меньше. От стрелкового батальона, который держал здесь оборону, осталась чуть больше роты, а от приданных в усиление двух противотанковых батарей всего три орудия и по 20-30 снарядов на каждое. Связи со своими не было, телефонный кабель где-то перебило и командир батальона, капитан Шульгин отправил исправлять обрыв своего последнего связиста.

-Командир, мы их не удержим. – Это политрук Иволгин реально оценил силы.

-Теперь точно не удержим, Сергей.

Говоря это, Шульгин указал на приближающиеся к месту боя самолеты, их было много, несколько десятков. Истребители закружили вверху, а ненавистные лаптежники, включив свои сирены, пошли в пикирование, вот только что-то они слишком рано стали атаковать, до позиций было еще метров триста. Вот от пикировщиков стали отделяться бомбы и падать прямо на атакующих немцев. Стали вспыхивать танки, а шедшая пехота поспешно залегла, когда среди её порядков стали рваться бомбы. Юнкерсы продолжали проводить штурмовку собственных порядков, поле стало затягивать дымом. Вот к веселью присоединились и мессершмиты, с них тоже полетели небольшие бомбы, а потом они сделали по паре заходов, штурмую свою пехоту и танки.

-Игорь, ты что ни будь понимаешь? – Иволгин с удивлением смотрел на то, как немецкая авиация вовсю бомбила собственные войска.

-Нет, а ты? – Ответил Шульгин.

-И я тоже нет.

Отбомбившись по своим, немцы не стали возвращаться, а полетели дальше, к нам в тыл, а от их стаи отделилась четверка самолетов и прошлась над нашими позициями покачав в приветствии крыльями. Это оказались наши ишаки, вот они снова набрав высоту пристроились к немцам и все вместе полетели на восток.

-Кажется это наши. – Наконец произнес Шульгин. – Наши на трофейных самолетах.

-Похоже. – Согласился с его выводом Иволгин.

А наши летчики, так результативно отбомбившись, почти все танки горели, а среди пехоты были большие потери, значительно облегчив свои самолеты, продолжили свой полет. Через десять минут, пара ишаков пошла в отрыв, а остальные самолеты сбросили свою скорость.

-Кто-то летит и по звуку мотора наш, И-16. – Палыч, техник истребительного полка с удивлением вслушивался в приближающийся шум авиадвигателя. Пилотов и машин осталось совсем мало и все они сейчас были на земле, а потому летел чужак и со стороны противника, а соседи были далеко, и с этого направления ни кого не могло быть. Вот показалась пара ишаков, которая увидев аэродром слаженно пошла на посадку. Не успели ещё истребители сесть, как к ним уже устремилась аэродромная полуторка с дежурным по аэродрому. Вот они подкатили к деревьям на краю взлётного поля, рядом с Палычем и выключили моторы, а затем пилоты вылезли из своих машин. В одном из них Палыч, с немалым изумлением узнал лейтенанта Доробченко, который почти неделю назад не вернулся из вылета. Второй пилот был ему не известен. В это момент к самолетам подлетела полуторка, и из неё вышел капитан Субботин. Доробченко встав по стойке смирно стал что-то докладывать Субботину, а тот выслушав его, обнял и они умчались на КП полка. На аэродроме началась небольшая суматоха, появились солдаты БАО, причем с винтовками. Палыч не понимал возникшей суеты, но тут снова послышался гул моторов, уже натренированный слух техника легко опознал в них немцев, причем много. Над краем леса появились сначала мессершмиты, которые пролетели над аэродромом и стали кружить над ним, не пытаясь штурмовать. Аэродромная ПВО из четверки 37 миллиметровых зениток и четырех счетверенных Максимов тоже огонь по ним не открывала и тут появились Юнкерсы. Немцы, один за другим стали садится на аэродром, от этого вида Палыч впал в ступор. Вот сели два транспортных самолета, открылись их люки и из них стали выходить люди в нашей форме, многие из них были в рванье, а кое кто и ранен. После пикировщиков и транспортов стали садится и истребители, а замыкающими ещё два ишака. Все пилоты оставались возле своих машин, а к ним подходил командир полка, подполковник Ивакин. Вечером, за праздничным ужином, прилетевшие на трофейных самолетах летчики рассказывали о своих приключениях в тылу немцев и об отряде капитана Волкова, который и организовал захват и уничтожение трех немецких аэродромов. Недовольным был только особист полка, майор Лавреньтьев, которому надо было проверить всех летчиков и писать рапорт начальству.