Читать интересную книгу Мятежный Карабах - Виктор Кривопусков

Сумгаитская трагедия, по сути, возродила в памяти народов ужасы турецкого геноцида армян семидесятилетней давности. Масштаб трагедии в Сумгаите так и не был должным образом осмыслен и оценен руководством страны, остался фактически скрытым от народа, не осужденным на государственном, всенародном уровне и безнаказанным. Все судебные процессы должны были проходить только в судах различных городов Российской Федерации. Однако лишь один процесс слушался в Москве в Верховном Суде СССР и три процесса были проведены областными судами Воронежской, Волгоградской и Куйбышевской (ныне Самарской) областей. Все остальные дела Генеральная Прокуратура СССР направила в суды Азербайджана, их слушания прошли в Баку и Сумгаите. Далеко не все убийцы и погромщики оказались на скамье подсудимых. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда СССР по уголовному делу №18/60232-88 от 18 октября 1988 года трем азер[стр. 200] Виктор Кривопусков

байджанцам за «…организацию и непосредственное участие в массовых беспорядках, сопровождающихся погромами, поджогами и убийствами в городе Сумгаите…» вынесла обвинительный приговор, по которому только один из них А.И. Ахмедов, был приговорен к смертной казни.

Последствия Сумгаита оказались предсказуемыми. Новейшая отечественная история подтвердила, что ненаказанные преступления будут порождать не только попытки скрыть, фальсифицировать их, не только представлять жертву палачом, а палача – национальным героем, но и продолжать организовывать и совершать новые преступления против человечности. Политико-правовое бессилие Кремля в отношении Сумгаитскнх событий повлекли за собой десятка больших и малых погромов армянского населения в Азербайджанской ССР, а также последовавших кровавых трагедий в Фергане, Новом Узеяе, Тбилиси, Душанбе, Абхазии, Узбекистане, Казахстане, Юго-Осетии, Приднестровье, других горячих точках СССР, а затем в российской Чеченской республике.

ОПЕРАЦИЮ «КОЛЬЦО» ПРЕДОТВРАТИТЬ НЕ УДАЛОСЬ

Я снова в Карабахе. Эта командировка, длившаяся с 4 по 20 апреля 1991 года, была необычной. В Степанакерт я впервые приехал прямо из Баку. После Степанакерта через Тбилиси и Ереван побывал в городе Горисе и ознакомился с оперативной обстановкой на границе Армении и Азербайджана, в районе, сопредельным с азербайджанским городом Лачин, иначе – в зоне Лачинского коридора. Для руководства МВД Азербайджана я занимался изучением; влияния религиозных и общественных неформальных организаций на состояние межнациональной преступности. Истинная же цель командировки – оценить ситуацию вокруг НКАО и возможность предотвращения депортации населения наряда армянских сел республики.;»

Читатель, видимо, помнит, что еще в ноябре 1990 года в распоряжение нашей Следственно-оперативной группы по[стр. 201] Мятежный Карабах

пали секретные материалы руководства Азербайджана с планом депортации армянского населения из сед Ханларского и бывшего Шаумяновского районов. Тогда же эти материалы были мной доведены до министра МВД СССР Пуго. Не могли в руководстве нашего министерства не обратить внимания и на то, что на сессии Верховного Совета Азербайджанской ССР, состоявшейся в начале февраля 1991 года, план депортации армянского населения из республики фактически был одобрен. Второй секретарь ЦК компартии Азербайджана и председатель Оргкомитета по НКАО Поляничко заявил, что «1991 год объявлен годом Карабаха. Этот год будет последним годом в трудностях Азербайджана. Земля Карабаха – наша земля, и мы должны занять ее для наших детей. Аэропорт уже наш. Но необходимо увеличить число омоновцев…»

В выступлении министра МВД Азербайджана Асадова в законодательном органе республики политическая установка была подкреплена силовой: «…состав омоновцев скоро увеличится и будет доведён до 600 человек. А в районах вокруг Нагорного Карабаха имеется десятитысячная армия! Так что войти в Карабах и взять его – дело техники». На той же сессии выступил депутат азербайджанскою парламента и недавний член Политбюро ЦК КПСС Гейдар Алиев, Он поддержал намеченные планы и поделился своим историческим опытом решения межнациональных проблем. С гордостью говорив, что в его бытность первым секретарем ПК компартии Азербайджана численность армянского населения НКАО уменьшилась, а азербайджанского – увеличилась. В Нахичеванской же автономной республике армян не осталось совсем.

Если в Баку политическая и административная напряженность в отношении армянского населения возрастала, то внутри НКАО в это время оперативная обстановка стала более спокойней и контролируемой. Этому коренным образом способствовали коменданты Района чрезвычайного положения, назначаемые после генерала Сафонова, полковники внутренних войск Шевелев, Жуков, Лебедь, которые не были слепыми исполнителями воли Баку и в меру своих возможностей снимали напряженность. А вот на ар[стр. 202] Виктор Кривопусков

мянские населенные пункты, расположенные в азербайджанских районах вокруг НКАО, началось неприкрытое вооруженное давление. Баку настойчиво требовал подключения к операциям по проверке паспортного режима все большего числа войск. Особенно – участия 23-й дивизии 4-й армии Вооруженных Сил СССР, командир которой полковник Будейкин действовал откровенно по указке руководства республики.

Азербайджанские предложения в этот период все чаще стали поддерживаться союзным руководством, а со стороны Армении отклонялись. Дело в том, что государственная власть в Армении, как известно, демократичным путем от коммунистов перешла в руки представителей АОДовского движения и комитета «Карабах», которых ни Горбачев, ни его соратники не хотели признавать, Муталибов и Поляничко не замедлили воспользоваться практическим отсутствием взаимоотношений между Москвой и новым руководством Армении. Да и молодые руководители Армении во главе с Левоном Тер-Петросяном, не имевшие политического и государственного опыта, находясь в эйфорическом состоянии от успеха в борьбе за власть, не торопились вступать в деловые отношения с союзным центром. Фактически в это время карабахское движение осталось без какой-либо реальной поддержки руководства Армянской ССР. Азербайджан же своего давления не ослаблял.

Находясь в Баку под присмотром и с помощью сотрудников Управления профилактической службы МВД республики, я целую неделю изучал влияние религиозных и различных неформальных общественных организаций на оперативную обстановку в Азербайджанской ССР. Встречался с широким кругом общественности и государственных руководителей, в том числе с заместителем председатели Совета Министров республики – уполномоченным по делам религиозных организаций, представителями Народного фронта Азербайджана, Свободного союза студентов северного Азербайджана и другими неформалами.

В результате я обладал богатым материалом, характеризующим общественно-политическую обстановку в республике, связанную с Нагорным Карабахом, мнения и оценки

[стр. 203] Мятежный Карабах

бакинских событий в январе 1990 года. Собранные мною данные не радовали. Армянские погромы черного января 1990 года, ввод в Баку войск для. подавления антигосударственных действий Народною Фронта Азербайджана, жертвами которого стали не только мирные жители, но и военные, продолжали все еще сказываться на внутриполитической атмосфере в столице республики. Организации Народного фронта вновь заметно укреплялись. Во главе их становились известные люди, занимающие высокое общественное положение, нередко из числа руководителей крупных предприятий и хозяйств. Появилась информация о создающейся Партии национальной независимости и даже о «Серых волках» – азербайджанском отделении одноименной националистической тюркистской партии с центром в Стамбуле.

Наряду с традиционными исламскими структурами в республике стали активно развиваться подпольные или – как их еще называли – параллельные группы и объединения. Усиливалось влияние фундаменталистов из Ирана, ваххабитов – из Афганистана и Саудовской Аравии. Но наиболее ощутимо давала знать о себе идеология пантюркизма. Большинство из этих исламистских движений негативно относилось к существующему строю, выступали против руководителя республики Муталибова, против проведения референдума о сохранении Союза ССР, вынашивали идею выхода Азербайджана из состава СССР, изменения названия республики, государственного флага, герба, гимна. Костяк многих из них состоял из активных участников антиармянских кровавых выступлений в Сумгаите, Кировабаде, Баку…

Серьезно на социально-политическом настроении в Азербайджане и, особенно, в ее столице отражалась неустроенность сотен тысяч азербайджанцев-беженцев из Армении. В недавнем прошлом хорошо обеспеченные жители азербайджанских сел Армении, производители и торговцы прекрасных овощей и фруктов, оказавшись в Баку или вокруг него не у дел, в чуждом для них городском мире, не смогли найти себе в новых условиях ни жилья, ни работы, ни средства к существованию. Они легко попадали в хитрые сети различных проповедников и организаторов сомнительных общественно-политических течений и преступных групп. Но