Глава 24
Вот же сволочь этот Глеб! Как он только умудрился так втереться к нам в доверие, что ни я, ни кто-либо ещё из нашей команды ничего ни разу не заподозрил! Или он все это время не притворялся и действительно был нормальным парнем, а сегодня соблазн огромных лёгких денег затуманил ему мозг, и он сам не понимает, что творит? В принципе, такое иногда бывает. Но, так или иначе, это было неважно. Важно другое: мы мчимся на мотоцикле за нашим «партнёром», а он увозит в багажнике все наши наличные деньги.
Кстати, непонятно, на что он надеется? Личность его всем прекрасно известна, более того — человек он публичный, начальник телеканала. Пусть и не самого крупного и популярного. Такого персонажа найти — раз плюнуть, что силовикам, что бандитам. И ещё вопрос, что для него хуже. Значит, либо он вступил в сговор с кем-то очень влиятельным и сильным, либо у него действительно помутнение мозга. Например, от того, что трансляция сорвалась, а спрашивать будут с него!
Расстояние между нашим мотоциклом и мерсом Глеба неуклонно сокращалось. Встречные и попутные машины шарахались от нас в разные стороны, пугаясь очередной разборки на улицах города. Но все равно движение было довольно плотным. Хотя надо сказать, что пару раз мы обогнали автомобили там, где на машине сделать это было бы невозможно. В этом смысле мотоцикл, конечно, удобнее и маневреннее. Если так пойдет и дальше, то уже через несколько минут мы поравняется с этим недоделанным телемагнатом, а там уж заставить его остановиться — дело техники.
Но в этот момент Глеб внезапно высунулся из окна, и я увидел направленный на нас пистолет. Улучая моменты, когда впереди более-менее свободно и можно на пару секунд отвлечься, он начал стрелять в нашу сторону. Мне пришлось начать постоянно вилять мотоциклом из стороны в сторону, чтобы ему было труднее в нас попасть.
Поворот! Мерседес нырнул в один из бесчисленных московских переулков. Решил, значит, попетлять и сбить нас с толку. Ну-ну. Ты-то, дружок, кабинетный червь, а за тобой едут люди, у которых подобных погонь было в жизни больше, чем ты провел прямых эфиров. Я прибавил скорости. Ещё буквально несколько секунд — и мы поравняемся с этим мерсом.
Но вот — внезапно — ещё один поворот! Сколько же в городе всяких переулков-закоулков… Этот вел вообще в какой-то полутупик, где даже одному автомобилю развернуться было проблематично. «Что он делает?» — успел подумать я. «Самоубийца, что ли? Тогда на хрена ему деньги?».
Что он делает, стало понятно практически сразу. Визг его тормозов, какой-то удар по касательной — и картина маслом: наш мотоцикл лежит на земле, оглушенный Танк валяется рядом без сознания, раскинув руки, а ещё чуть дальше лежу я. В сознании, но… такое чувство, будто с трудом выхожу из наркоза.
Я чуть-чуть приоткрыл веки, чтобы незаметно оглядеться. Метра за три от нашего мотоцикла стоял автомобиль Глеба. Сам он рядом с машиной о чем-то разговаривал с тремя быками характерной внешности. У одного из быков была в руках арматурина, которой, судя по всему, нас и вырубили. Точнее, вырубили Танка — видимо, я инстинктивно отвёл голову в сторону, и меня лишь немного задело, а вот ему прилетело уже основательно. Но пусть пока что думают, что мы оба без сознания. Сейчас надо было понять, что вообще происходит. Я прислушался.
— И чего с этими клоунами делать? — спрашивал бычара у Глеба.
— Да уж, — усмехнулся Глеб, — реально такую клоунаду устроили, хоть кино снимай. Короче, их надо докончить, чтобы уж наверняка, отвезти в какой-нибудь лесок и прикопать хорошенько.
— А этот же вроде какой-то известный, — с сомнением показал бандит в мою сторону. — Я его по телеку видел. Его искать не будут?
— Ещё как будут, — согласился Глеб. — Я даже лично объявление на канале дам. И буду переживать с тревожной мордой. А чтобы искали сильнее, распоряжусь объявление крутить почаще. Вместо всех остальных рекламных роликов на канале.
Все дружно заржали.
«Надо же, какой деловой», — подумал я. — «А в глаза-то как преданно смотрел: Сережа, Сережа… Простого парня изображал. Ему бы не в телевизионные начальники — в актеры бы идти. Цены бы не было. Только вот интересно, кто его нанял? Не сам же он до такого додумался. Это он перед быками крутого босса из себя строит. А чтобы такие операции разрабатывать — не того масштаба голова…»
— Только фиг ли с того? — продолжал Глеб. — Сейчас любой дурак знает, что большой спорт — это большие бабки, а большие бабки — это большие разборки, то есть криминал. Ну найдут их в лесу через какое-то время, красивых, полуразложившихся. Газеты повздыхают на тему «Ох, какого парня загубили, ах, как у нас относятся к талантам», я возьму интервью у следователя, где буду кивать с серьезным видом. А публика опять решит, что дурак сам нарвался — полез куда не просили. И все на этом закончится.
— Понятно, — кивнул бык. — Просто я только в том месяце откинулся, назад чего-то неохота. А если найдут…
Глеб с досадой вздохнул — дескать, вечно этим недотепам приходится объяснять очевидные вещи.
— Ты помнишь, года два назад в Питере певца одного грохнули? — спросил он.
— Как не помнить, — отозвался бандюга. — По всем каналам, во всех газетах только про это и говорили. Мол, беспредел, уже до артистов добрались…
— Вот-вот, — поддакнул Глеб. — И что? Нашли кого-нибудь? Да хрен там ночевал. Повздыхали и разошлись. А уж бойца, у которого драться и конфликтовать — это его профессия… Короче, не колоти. Иди разбирайся с этими, — он кивнул в нашу сторону, — а мы тебя в машине подождем.
С этими словами Глеб сел обратно на водительское сиденье, два других бандита сели в салон вслед за ним. Машина развернулась и проехала чуть вперёд.
«Багажником ко мне повернулся, сука», — понял я. «Чтобы удобней грузить было. Ну ничего, сейчас посмотрим, кто кого и куда погрузит».
Тем временем третий бандит подошёл ко мне, вытащив на ходу ствол и взведя курок. Я лежал, не подавая признаков жизни, и лишь на долю миллиметра приоткрыв глаза, чтобы контролировать ситуацию. Привстав передо мной на одно колено, он приблизил дуло к моему лбу. Я резко вывернул голову, одной рукой отведя в сторону его руку с пистолетом, а другой — обхватив его за шею.
«Какое это уже по счету дыхание-то во мне открылось», подумал я, аккуратно и по возможности бесшумно фиксируя бандюгана на асфальте. Но совсем беззвучно сделать это всё-таки не получилось: в машине поняли, что все пошло не по плану. Один из бандитов высунулся из окна и начал стрелять в мою сторону.
«Темная ночь, только пули свистят по степи», — почему-то вспомнились строчки из песни. «Хоть бы кто-нибудь ментов вызвал, что ли», — с тоской подумал я.
Но люди в жилых домах, видимо, попрятались, услышав выстрелы. Если до этого я ещё замечал то тут, то там в окнах любопытствующие физиономии, то теперь здания напоминали заброшки. Да и на самой улице внезапно не стало ни пешеходов, ни едущих автомобилей. Оно и понятно: если мимо простой разборки ещё можно прошмыгнуть, то пулей может задеть кого угодно. А кому охота лежать на больничной койке, а то и в морге из-за чужих разборок?
Оставалась только слабая надежда, что кто-то из жителей окрестных домов, у кого есть домашний телефон, всё-таки решится набрать по нему 02.
«Вот и получил ты, Боец, обратно свои денежки!» — мелькало у меня в голове, когда я метался по асфальту, чтобы стрелявшему было труднее в меня попасть. Прикрываясь вырубленным бычарой, я нащупал его пистолет и стал целиться в Мерседес.
Первым выстрелом мне удалось разнести заднее стекло. Увернувшись от ответных пуль, я услышал крик «Гони!», и машина тронулась с места. Я собрал оставшиеся силы, прицелился ещё раз — и второй выстрел пришелся по заднему колесу. Раздался страшный визг вперемешку с дикими матерными воплями.
«Ну все», — подумал я. — «Ладно, один вырублен. Но ещё трое со стволами против меня одного… И хорошо еще, если у них только по пистолету! И Танк, как назло, в отключке… Это все, конец. Теперь нужно только постараться продать свою жизнь подороже».