Читать интересную книгу Асы против асов. В борьбе за господство - Олег Смыслов

Помимо общепринятого значения передовых КП, мы убедились, что наличие их повышает дисциплинированность и стойкость летчиков.

Мы стали практиковать на КП не только лиц руководящего состава, но даже отдельных летчиков. Благодаря этому каждый летчик убедился, что за его поведением в воздухе следит много глаз, от которых ничего не укроется».

В 1943 г. на советско-германском фронте основным типом истребителей противника оставался Ме-109 серий «Е», «Ф» и «Г». Однако появление нескольких сотен новых истребителей типа ФВ-190 вызвало в среде сталинских соколов некоторое волнение. Впервые о «Фокке-Вульфе-190» сообщила газета «Красная Звезда» 7 мая 1943 r. А. С. Яковлев вспоминал: «Появление этого истребителя было неожиданным для наших летчиков. По внешнему виду он существенно отличался от «мессершмитта». Но эту новую «загадочную» машину одним из первых разгадал Герой Советского Союза гвардии старший лейтенант Грачев. Четверка Грачева встретилась с шестью «фокке-вульфами», три из них сбила и четвертый повредила». Сделав из этого выводы, гитлеровцы впоследствии стали выпускать в боевые полеты комбинированные группы, состоящие из более легких, но слабо вооруженных «мессершмиттов» и из более тяжелых, с меньшей маневренностью, но с более мощным огнем «фокке-вульфов».

«Если до войны Германия располагала самым легким истребителем — «Мессершмитт-109», то с запуском в массовое производство более тяжелого самолета «Фокке-Вульф-190» фашисты это преимущество в воздухе потеряли. Они убедились на практике, что легкие советские истребители били более тяжелые немецкие истребительные самолеты. Новейший «Фокке-Вульф-190» с первого момента появления на фронте стал мишенью для Як-3 и Лa-5, являющегося дальнейшим развитием истребителя ЛаГГ-3».

А вот мнение генерала Д. Грендаля: «ФВ-190 появился впервые в 1941 г. еще на западноевропейском фронте. По сравнению с самолетом Me-109 ФВ-190 обладает незначительными преимуществами: несколько более мощное вооружение и большая скорость, лучшая система бронирования и увеличенная нагрузка. Но этот самолет имеет и ряд слабых сторон: малую маневренность на боевых разворотах, меньшую чем у самолетов Me-109 скороподъемность, сравнительно больше времени для виража, большой полетный вес, высокую посадочную скорость и другие существенные недостатки.

Наиболее уязвимые места ФВ-190, как показали бои, — это летчик и его кабина, бензо- и масляный бак и мотор. Опыт многочисленных воздушных боев с ФВ-190 свидетельствует, что эту немецкую новинку наши истребители сбивают и зажигают также хорошо, как и Ме-109. Як-1 свободно ведет бой с ФВ-190 на виражах, и истребитель Лa-5 успешно ведет бой с ФВ-190 на всех режимах полета».

2

По мнению аналитиков немецкого командования, «битва за Сталинград, с чрезвычайно высокими потерями летного состава и материальной части, оказала негативное влияние на будущее немецкой авиации на русском фронте. В то же время Сталинградская битва ясно доказала, что возросшая мощь ВВС РККА стала реальным фактором, серьезно подрывающим былое господство в воздухе. Даже высокое мастерство немецких летчиков, неизменно сохраняющих свое превосходство над русскими пилотами, не могло существенным образом повлиять на эту изменившуюся ситуацию».

До сих пор историки на Западе обвиняют «генерала-мороза», т.к. из-за него «зимнее бездействие на земле и воздухе создало предпосылки для наращивания сил русской авиации, ускорения технического перевооружения и улучшения подготовки летных кадров. Эффект от этих мероприятий стал сказываться уже летом 1942 г. Русские авиационные части начали использоваться более систематически и планово, что говорило о возросшем уровне подготовки командных кадров среднего звена и экипажей».

В оценке русского авиационного командования и проводимых им операций в течение 1942–1943 гг. командиры люфтваффе сходились во мнении по следующим пунктам:

«1. Советские ВВС стали более организованы при поддержке своих наземных войск, чем в 1941 г. Это подтверждалось директивой русского командования от 21 декабря 1943 г., которая однозначно требовала от ВВС строить свою боевую деятельность в зависимости от планов наземных войск.

2. При проведении боевых операций русские все чаще применяли принцип концентрации сил.

3. Ход боевых действий показал лучшую подготовку и возросшую гибкость командных кадров, а также их способность адаптироваться к конкретным условиям боевой обстановки, хотя и было заметно стремление подражать немецким методам и способам ведения боевых действий. Эти позитивные изменения были особенно заметны в действиях командиров среднего звена, в то время как младшие командиры по-прежнему чувствовали себя неуверенно в конкретной боевой обстановке и совершали множество ошибок.

4. В отличие от первого года войны русские стали больше внимания уделять атакующим действиям. Это было особенно заметно в боевых операциях, которые проводили части штурмовой авиации, вместе с тем истребители по-прежнему твердо придерживались оборонительной тактики ведения воздушного боя. Повсеместно отмечалось, что русские все больше стали летать на боевые задания сомкнутым строем и в составе больших групп».

По воспоминанию майора Шлаге, «начиная с 1943 г. русская авиация концентрировала свои усилия исключительно в прифронтовых зонах на направлении главного удара наземных войск, где в основном действовали истребители и штурмовики».

А вот мнение генерала В. Швабедиссена: «В районе Ленинграда, например, в первые месяцы 1943 г. активность русского истребительного командования мало отличалась от ранее проводимых боевых действий против немецкой авиации. Ярким контрастом такому положению дел стали события, развернувшиеся на Кубани летом 1942 г., когда русские летчики, сосредоточенные в отборных авиационных частях, оказали яростное сопротивление авиации Германии». Далее он пишет: «Таким образом, именно на южном фланге фронта советские истребители, сосредоточив до двух третей своих сил, впервые достигли численного превосходства.

Реальной точкой перелома войны в воздухе, после которой русская истребительная авиация действительно стала бороться за превосходство в воздухе, можно считать сражение за Сталинград, где люфтваффе понесли тяжелые потери и не смогли оказать эффективную помощь окруженной группировке своих войск из-за большой удаленности от баз снабжения. Победа в Сталинградской битве придала советским летчикам больше уверенности в своих силах, а также дала возможность в какой-то мере восстановить дезорганизованную работу штабов и командования и пополнить свои части новой авиационной техникой».

И действительно, немцы несли ощутимые потери в 1942 г. Например, взятый в плен летчик Таден из 8-го авиакорпуса Рихтгофена рассказывал на допросе о больших потерях в его подразделении и о мизерном пополнении материальной частью.

В 1942 г. было зафиксировано, что немецкое командование стало принимать чрезвычайные меры для спасения своих авиационных кадров. Офицерам, имеющим звание майора и выше, запрещалось вылетать на боевые задания без специального разрешения высшего командования.

В летных школах срок обучения истребителей был сокращен с 6 месяцев до 3. Большая часть летчиков, находившихся на тот момент в строю, окончили летные школы в 1941–1942 гг. Например, в июле 1942 г. командующий ВВС Юго-Западного фронта генерал Ф. Фалалеев докладывал главкому ВВС о том, что противник стал бросать в бой слабо подготовленный летный состав (1–2 боевых вылета после школы). Из показаний пленных было установлено и количество недоучившихся немецких летчиков: 50–60 %.

В этот год соотношение сил советской фронтовой авиации и ВВС противника на советско-германском фронте составило 4038:3100. Таким образом, количественное превосходство над авиацией противника, утраченное в 1941 г., вновь удалось восстановить весной 1942 г. А осенью была завершена реорганизация ВВС КА, благодаря которой были созданы воздушные армии, отвечавшие требованиям времени. Качественно менялась тактика истребительной авиации, техника и ее вооружение, а также использовались совершенно новые формы применения авиации в поддержке Сухопутных войск. Впервые под Сталинградом советские ВВС применили новую, по сути, форму авиационного наступления, которая выражалась в нанесении ударов по противнику в тесном и непрерывном взаимодействии воздушных армий с наступающими на главных направлениях Сухопутными войсками на всю глубину операции.

На заключительном этапе контрнаступления под Сталинградом ВВС Красной армии осуществили уникальную операцию по блокированию окруженной группировки генерал-фельдмаршала Паулюса. Наша авиация полностью лишила ее снабжения по воздуху, в результате чего прекратилась доставка боеприпасов, оружия, снаряжения, продуктов питания и других грузов. Практически ни один самолет противника не смог прорваться в район окружения своих войск. Немцы потеряли под Сталинградом более тысячи самолетов, в том числе свыше 600 транспортных. По мнению немецких асов, в 1943 г. советские летчики сражались с ними на равных. Генерал-майор авиации Б. Грендаль писал в «Сталинском соколе»: «Если говорить об опыте, о квалификации нынешних кадров фашистской авиации, то надо признать, что уровень их в 1943 г. ниже, чем в прошлом.