Отдавая приказания, Муниций отчаянно ругался — он знал, что все эти маневры неизбежно отнимут время.
Пакимер подмигнул Неврат и неожиданно проговорил на довольно чистом васпураканском языке:
— Ты нашла для него умные слова!
Неврат была ошеломлена. Она не подозревала, что Пакимер говорит на ее родном языке.
— Никому верить нельзя! — усмехнулся Сенпат.
Вскоре произошло еще одно столкновение с всадниками Земарка.
— Сколько их? — крикнул Муниций, когда хатриш подлетел к нему галопом, крича на скаку, что его преследуют.
— У меня не было времени остановиться и пересчитать их, — огрызнулся разведчик. Гневный взор Муниция пропал втуне. У легкомысленных хатришей был особый дар выводить римлян из себя.
— Занять боевые порядки! — приказал Муниций и кивнул Пакимеру. -Похоже, ты был прав. Не могли бы твои ребята немного задержать их, чтобы мы успели развернуться?
— Но поторопись с этим, — сказал Пакимер, махнув в сторону быстро накатывающего с запада облака пыли.
Легионеры произвели маневр четко и слаженно, как на параде. Казалось, эта четкость раздражала Пакимера не меньше, чем беззаботность хатришей выводила из себя Муниция.
— Вперед! Вперед! — кричал Лаон Пакимер. — Вы что, не знаете, какая великая честь — умереть за командира, который только что признался в том, что был не прав?
Затем Пакимер, сидя в седле, отвесил церемонный поклон Сенпату и Неврат. В это мгновение хатриш напоминал великого правителя.
— Не угодно ли присоединиться к балу? Танцы вот-вот начнутся!
Вокруг пели стрелы. Аморионские ополченцы оказались ненамного более организованными, чем йезды. И уж всяк уступали акритай — хорошо обученным видессианским всадникам. По сравнению с легионерами их было ничтожно мало. Однако слова «отступление» эти фанатики не ведали.
— Земарк! — кричали они. — Фос и Земарк!
Этот клич выводил из себя васпуракан. Они кричали в ответ, сопровождая имя своего врага непристойными жестами и самыми грязными ругательствами.
Даже в строю легионеров солдаты Багратони выделялись густыми черными бородами и кряжистым телосложением.
— Васпуры!.. — завыл командир аморионского отряда. Высоко подняв меч, он указал на еретиков.
Лаон Пакимер — холодный, опытный профессионал — направил конников вперед, чтобы они охватили врага полукольцом на флангах. Если люди Земарка не отступят, им грозит полное окружение.
Ни Пакимер, ни любой другой командир, имеющий мышление профессионального военного, не ожидали, что аморионцы бросятся прямо на ощетинившуюся копьями линию легионеров. Эта атака оказалась совершенно неожиданной и принесла атакующим больше удачи, чем могла бы при иных обстоятельствах.
Неврат пустила стрелу в мчащегося на нее видессианина и, к своему ужасу, промахнулась. Она низко пригнулась в седле, коснувшись гривы коня, и услышала, как сабля просвистела над ее головой. Враг промчался мимо, во все горло выкрикивая имя Земарка.
Конный заслон хатришей расступился, пропуская видессиан. Пришпорив коней, атакующие бросились прямо на Багратони. Остальной части армии для них не существовало. Все прочие были для фанатиков лишь преградой, стоящей между ревнителями веры и еретиками.
Полоса длинных римских копий почти не замедлила атаки. Заржала умирающая лошадь, падая на стоящих с копьями наперевес васпуракан. Открылась брешь, и люди Земарка рванулись туда. Они рубили и кололи ненавистных васпуракан, слепые от ярости.
Но солдаты Багратони отбивались от наседавших врагов не менее упорно. Сражение не слишком долго оставалось локальным. Римские манипулы, стоявшие слева и справа от отряда Багратони, обошли фанатиков с флангов. Позади них кольцо замкнула кавалерия хатришей.
— Вот пробка и заткнута! — крикнул Сенпат и вызывающе обратился к мчащемуся во весь опор аморионцу: — Эй ты, ублюдок! Сюда! Я тоже принц Васпуракана!
Фанатизм и отчаяние помогали противнику Сенпата уравновесить силы, поскольку юный «принц» был куда опытнее в схватке на саблях. Однако видессианин не заметил Неврат, которая натягивала лук в нескольких десятках шагов. На этот раз прицел оказался точным. Видессианин замертво свалился с седла.
— Ты что, сомневалась во мне? — спросил Сенпат.
— Я тоже кое-чему научилась от римлян. Например, не рисковать без нужды.
— Ладно, не буду спорить о непролитой крови. Особенно если эта кровь — моя. — Сенпат пришпорил лошадь. Неврат следовала за ним. Во время первой атаки она сохранила свои стрелы и теперь использовала их с убийственной точностью, поражая одну цель за другой.
Наконец фанатики сдались. Оставшиеся в живых люди Земарка попытались пробиться из кольца. Это удалось лишь десятку, прочие погибли. Жестокий кровавый бой длился не более нескольких минут.
Муниций, неуверенно ступая, приблизился к Гагику Багратони. На шлеме римского командира красовалась вмятина, в глазах у него темнело. Но сознание ни на секунду не изменяло Муницию.
— Отлично сделано, Гагик! Я хотел бы поговорить с пленными, чтобы знать, что ждет нас впереди.
Васпураканин широко развел руками.
— Пленные? Какая жалость! Похоже, ни одного не осталось. — Он смотрел на Муннция с откровенным вызовом.
— Ну и не надо. Скоро мы и так все узнаем, — сказал Муниций. Он огляделся, ища взглядом Пакимера. Как и следовало ожидать, хатриш оказался неподалеку. — Ты не мог бы отправить своих разведчиков немного подальше вперед, Лаон? Будет очень плохо, если на нас неожиданно набросится большая банда этих сумасшедших.
— Я прослежу, чтобы такого не случилось. — Голос хатриша прозвучал серьезнее, чем обычно. Жестокая схватка с полурегулярной частью Земарка ему не понравилась.
Трубы затрубили сигнал к выступлению. Армия двинулась вперед.
Сенпат закончил перевязывать небольшую ранку на шее своей лошади.
— А ведь мы даже не знаем, добрался ли Скавр до Амориона, — заметил он.
— Да, я тоже все время думаю об этом, — отозвалась Неврат. — И еще я не перестаю думать о том, что может произойти, если он попадет в руки фанатиков Земарка.
— Он не васпураканин, — напомнил ей муж.
— Да. Он не васпураканин. Об этом я как-то забыла. Но даже если он проберется в город — на что ему надеяться? — Неврат ударила каблуками лошадь. — Впрочем, как сказал Муниций: скоро мы и так все узнаем.
Часть вторая. НА ПУТИ В МАШИЗ
Глава шестая
Глухо ухнула катапульта. Круглый булыжник размером в две человеческие головы просвистел в воздухе и зарылся в мягкую степную почву. Ветер тут же сдул пыль, поднявшуюся при падении камня.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});