Итак, события приняли столь серьезный оборот, что царство Цзинь, по-прежнему претендовавшее на старшинство и, следовательно, на статус гаранта порядка в Поднебесной, вынуждено было вмешаться в дела Лу. Тем более что на этом настаивали царства Сун и Вэй, требовавшие возвратить Чжао-гуна на луский трон. В 515 г. до н. э. в Цзинь было созвано совещание министров Цзинь, Сун, Вэй, Цао, Чжу и Тэн, на котором обсуждались вопросы, связанные с защитой домена и реставрацией власти луского Чжао-гуна. Как сообщается в «Цзо-чжуань» [114, 27-й год Чжао-гуна; 212, т. V, с. 720 и 723], на этом совещании цзиньский Фань Сянь-цзы, которому луский Цзи Пин-цзы дал взятку, убедил собравшихся в том, что Цзи не знает, в чем он виновен, почему Чжао-гун напал на него, что Цзи был готов к высылке, но его просьбам не вняли, что Чжао-гун затем сам бежал в Ци, ибо никто его не прогонял, и что в конечном счете лусцы любят Цзи, привыкли к его власти, а Цзи готов служить своему правителю. В заключение Фань заметил, что он, как и министры Сун и Вэй, хочет реставрации Чжао-гуна, что он готов участвовать в походе на Лу, но, если поход провалится, отвечать они будут своей жизнью. Министры отказались от намерения начинать войну, а Фань доложил цзиньскому правителю, что с Лу все обстоит очень трудно и сложно.
Таким образом, готовившееся вмешательство царств в дела Лу усилиями Цзи Пин-цзы на время было предотвращено. Стремясь ковать железо пока горячо, сторонники Пин-цзы во главе с Мэн И-цзы и главным администратором дома Цзи — Ян Ху — напали на Чжао-гуна в Юнь. Сторонники гуна потерпели поражение, и в конце 515 г. до н. э. Чжао-гун вынужден был уехать в Ци, откуда весной следующего года направился в Цзинь. Цзиньский правитель заметил, что Небо явно не благоволит Лу и что Чжао-гуну лучше вернуться в Ци [114, 29-й год Чжао-гуна; 212, т. V, с. 728 и 730]. Чжао-гун приехал к себе в Юнь, которое все еще оставалось его резиденцией. Как сообщается в «Чуньцю» от 29-го года Чжао-гуна [212, т. V, с. 728 и 730] и комментируется соответствующей записью в «Цзо-чжуань», вскоре после приезда его посетил циский сановник Гао Чжан, весьма неучтиво с ним обращавшийся. После этого, разочаровавшись в Ци, Чжао-гун снова направился в Цзинь, где ему разрешили поселиться в восточном пограничном районе Ганьхоу. Что касается Цзи Пин-цзы, то он аккуратно посылал Чжао-гуну в Ганьхоу одежду, обувь и даже лошадей. А жители поселения Юнь разбрелись, остались лишь немногие из числа верных гуну.
В 512 г. до н. э. умер цзиньский Цин-гун, ему наследовал Дин-гун (511–475 гг. до н. э.), который задумал вернуть Чжао-гуна на его трон в Лy, если нужно — силой. Однако Фань Сянь-цзы предложил сначала вызвать Цзи для объяснений: если тот откажется, тогда покараем его. Правитель дал согласие, а Фань предупредил Пин-цзы, чтобы тот был готов к визиту. Пин-цзы приехал в Цзинь и на грозное требование посланца Дин-гуна принять Чжао обратно, заметил, что он не прогонял его, что готов служить Чжао-гуну, выслушать от него любой приговор, если гун считает, что он виновен перед ним. Что касается возвращения Чжао-гуна, то он, Пин-цзы, ни о чем другом и не мечтает. Посланец Дин-гуна передал все Чжао-гуну, причем Цзы Цзя-цзы посоветовал Чжао прислушаться к этим словам и вернуться, однако все остальные сподвижники Чжао выступили против, призывая не доверять ни единому слову Пин-цзы.
Этот эпизод трактуется различными источниками по-разному. «Цзо-чжуань» упоминает о том, что Цзинь сочло на этом свою миссию выполненной, тогда как согласно комментарию к «Чуньцю» «Гу-лян-чжуань» Пин-цзы отказался прислушаться к увещеваниям и дать возможность Чжао возвратиться в Лy [212, т. V, с. 737]. Версия Сыма Цяня сводится к тому, что все шесть влиятельных цзиньских сановников поддержали позиции Пин-цзы, заявив, что луский народ не подчинится Чжао [102, гл. 33; 71, т. V, с. 80]. Видимо, правда лежит где-то посредине: за внешней готовностью согласиться на все и вернуть Чжао-гуна в Лy явно сквозили недоброжелательное к нему отношение, нежелание иметь с ним дело. Как бы то ни было, но вмешательство Цзинь не дало результатов, а в 510 г. до н. э. Чжао-гун умер в Ганьхоу.
Драматическая история Чжао-гуна луского представлена в «Цзо-чжуань» как знак Неба, как наказание луского правящего дома за то, что после смерти луского Вэнь-гуна (626–609 гг. до н. э.) сановник Сян Чжун убил прямых легитимных наследников и поставил у власти сына наложницы Сюань-гуна. Эта идея, поддержанная Сыма Цянем, дала основание считать, что упадок власти правителя и усиление власти дома Цзи в Лy были своего рода наказанием Неба и соответственно предупреждением всем последующим луским правителям [114, 32-й год Чжао-гуна; 212, т. V, с. 739 и 741; 103, гл. 33; 71, т. V, с. 8081]. Словом, сложившуюся ситуацию уже мало что могло изменить. Это касалось и преемников Чжао-гуна.
После смерти Чжао-гуна дом Цзи назначил преемником его младшего брата, Дин-гуна (509–495 гг. до н. э.), который позаботился о том, чтобы тело Чжао было захоронено в Лy со всеми необходимыми ритуальными церемониями. Все соратники покойного, кроме возвратившегося в Лy Цзы Цзя-цзы, остались в Ганьхоу. Дин-гун, бывший в свое время в группе сторонников Чжао, оказался, насколько можно судить, одиноким если не во враждебном, то во всяком случае в недружественном окружении. Власти у него не было, как не было ее у Чжао, а тех, кто лишен реальной власти, не очень-то жалуют. Это выявилось уже на третьем году его правления, когда он направился было в Цзинь с визитом, но — как то было и с его предшественником— доехал только до Хуанхэ, после чего вынужден был возвратиться. Цзинь его не приняло, явно показывая, что не намерено оказывать должное уважение тем, кто в своем доме не может навести порядка и согласен существовать на положении прихлебателя могущественных кланов (краткая фраза о неудачном визите помещена в хронике «Чуньцю», «Цзо-чжуань» это не комментирует [212, т. V, с. 747]). Правда, в 506 г. до н. э. на совещании правителей царств, созванном представителем вана Лю, правитель Лу присутствовал.
Между тем внутриполитическая обстановка в Лу вновь обострилась. В 505 г. до н. э. умер всесильный министр Цзи Пин-цзы. Его место должен был занять его сын Цзи Хуань-цзы, но неожиданно в могущественном клане Цзи главную роль стал играть Ян Ху, который при Пин-цзы был администратором всех владений этого клана. Ловко играя на противоречиях между влиятельными членами дома Цзи, Ян Ху сумел захватить в свои руки основные рычаги власти. Он был главным руководителем траурной церемонии захоронения Пин-цзы, и когда стал вопрос о реальной власти в клане (а следовательно и в царстве Лу), именно он проявил решительность, сместив Цзи Хуань-цзы, а также убив или изгнав своих недоброжелателей из числа влиятельных членов клана. Обретя таким образом реальную власть в Лу, он согласился возвратить Цзи Хуань-цзы, оговорив его права и возможности в специальном соглашении [114, 5-й год Дин-гуна; 212, т. V, с. 758 и 760].
С этого момента именно Ян Ху стал едва ли не центральной политической фигурой в Лу. В начале 504 г. до н. э., когда луские войска во главе с Дин-гуном, действовавшим по поручению Цзинь, совершили карательную экспедицию в Чжэн, они возвращались через царство Вэй, не получив на это официального разрешения. Как сообщается в «Цзо-чжуань» [114, 6-й год Дин-гуна; 212, т. V, с. 761 и 763], именно Ян Ху демонстративно нарушил принятые нормы. Вэйский правитель негодовал; он хотел догнать и наказать лусцев, но его советник заметил, что негоже портить отношения с Лy, что во всем виноват «мелкий человек» и что рано или поздно Небо его покарает. А «мелкий человек» между тем становился все могущественнее, и в конце того же года он заставил гуна и глав трех влиятельных кланов из дома Хуань-гуна (Цзи, Шу и Мэн) подписать с ним соглашение. Другое соглашение он заключил с горожанами столицы (го-жэнь) на алтаре Бо (бо-шэ). Неизвестны ни характер этих соглашений, ни обстоятельства их заключения. Однако из завершающей ремарки в «Цзо-чжуань» («проклятья слышались на улицах») можно сделать вывод, что лусцы были возмущены неожиданным возвышением неродовитого чиновника [114, 6-й год Дин-гуна; 212, т. V, с. 761 и 763].
Тем не менее Ян Ху чувствовал себя хозяином положения в Лy. В 504 г. до н. э. именно он решил, чтобы представитель дома Мэн отправился в Цзинь с ответными подарками супруге правителя. В беседе с цзиньским Фань Сянь-цзы Мэн заметил, что, если Ян не удержится в Лy и вынужден будет бежать в Цзинь, цзиньцам стоило бы сделать его командующим (сы-ма) армии центра, на что Фань ответил, что, ежели будет в этой армии вакансия, правитель найдет кого назначить. Из этого разговора Фань сделал вывод, что лусцы не очень-то жалуют Ян Ху и что тот, возможно, будет вынужден бежать в Цзинь. Можно считать эту ремарку одним из многих пророчеств, коими наполнен комментарий «Цзо-чжуань». Но даже если это так, сам факт существен: Ян посылает сановника в Цзинь, тот говорит там с сановниками цзиньского вана о нем, высоко отзываясь о его возможностях.