Коля, как ни странно, на нее не среагировал вовсе, я запоздало сообразил, что она выделила только меня и показалась такой именно мне. Видимо, ее визуализация настроена таким образом, что, к примеру, женщины ее вообще не видят либо видят как нечто безликое, а мужчин распределила по степени интересности.
Ого, сказал я себе глумливо, начинаю пользоваться женским вниманием. Даже вот так, на улице, чего раньше никогда не было. Наверное, слишком разрисовал себя в визитке, которую видят все. Скромнее надо. Скромнее.
Коля оглянулся вслед женщине.
– Что так рассматриваешь?.. Что-то серое, как пыльный мешок с соломой.
– Да так, – ответил я, – так просто. Я ж не капризный.
Высокий уровень допуска, высокий, сказал внутренний голос. Выше моего разве тот, которому открыт и номер телефона или адрес. Остальные, как вон Коля, не видят даже того, что одинока и не прочь познакомиться.
Дверь с двух шагов узнала меня, послышался щелчок, отпрыгнула и скрылась в проеме. Лифт заторопился вниз, высвечивая на табло номера этажей и секунды, через которые распахнет перед нами двери. Коля озабоченно взглянул на запястье, где блестят золотом крупные часы.
– Ты долго не собирайся, хорошо? А то без нас всю водку выжрут.
– У тебя в прошлый раз были другие, – заметил я.
– В прошлый раз не было вот этого, – ответил он гордо и ткнул в одну из кнопок.
Призрачный циферблат исчез, появились цифры: 36,4236.
– Это твоя температура? – спросил я. – А почему не тридцать шесть и шесть?
– Долго жить буду, – ответил он с довольной ухмылкой.
– А температура при чем?
Двери распахнулись, Коля с широчайшей улыбкой, словно у буддийского идола, шагнул в кабинку. Та, не дожидаясь команды, по дефолту выбрала этаж, на котором моя квартира, и понеслась с таким ускорением, что наши Фаберже оттянулись к полу.
– Доказано, – объяснил Коля с чувством превосходства, – что люди, у которых температура тела ниже, чем стандартные тридцать шесть и шесть, живут намного дольше. Это не зависит от пола, расы и вероисповедания. Я встречал чувака, у которого вообще тридцать шесть и две десятых!.. так что давай, меняй свой китайский «Ролекс» на вот такие, полезные… А вот это видишь?
Пальцы пару раз неуклюже прижали крохотные кнопки, появилась карта Москвы. Он чертыхнулся и снова пробовал разные комбинации, за это время на экране высвечивались то курсы валют, то сообщение о пробках на Варшавском шоссе.
Лифт остановился, мы вышли, я сказал ехидно:
– Мышку инсталлируй. Всего-то делов!
– Не умничай, – огрызнулся он. – К этим часам мануал на шестьсот страниц убористого текста, кто их читает?.. Вот найду, где горячие кнопки, повешу на них самое нужное… Ага, вот! Видишь, и методом тыка можно не только с бабами…
На крохотном экранчике высветились цифры: 142/89, пульс – 72 и предостерегающе красным: «настоятельно рекомендуется… смотреть здесь».
– Ага, – сказал я злорадно, – а давление у тебя, как у старухи, и пульс… кликни, что тебе рекомендуют? Меньше водки жрать да пробежки трусцой?
Пока подходили к двери моей квартиры, дверь придирчиво проверила мои данные, замерила строение черепа, это еще не научились подделывать, состав крови, еще какую-то хрень, я инструкцию до конца не прочел, такое мне неинтересно, и, когда я коснулся сенсорной пластинки, заменившей старомодные ручки, дверь стремительно метнулась в щель дверного проема.
Коля, как гость, вошел первым, продолжая объяснять важно, как профессионал новичку:
– Все успею. У меня запас сил еще есть, тут все отмечено. А когда подойду к опасной черте, часы поднимут звон, представляешь? А если вдруг свалюсь без сознания, то сами вызовут «Скорую», сообщат врачам мою группу крови и все-все данные, даже детские рентгеноснимки… А тут еще фотоаппарат, кинокамера, диктофон и еще куча всякой фигни, надо как-то разыскать. Жаль, наугад можно искать до следующего тысячелетия.
– А читать не любишь?
– Не люблю, – признался он.
– Правильно, – сказал я, – не читай. От чтения глаза портятся.
Он подколку уловил, обиделся.
– Я инструкции читать не люблю! Я революционер в душе. Пусть и где-то глыбоко.
Переодеваясь, я распорядился насчет цветов и шампанского, холодильник сам заказывает все, что нужно, как плита готовит, но вот нестандартное приходится самому. Коля все разглядывает часы и методом тыка ищет нужные функции, я вежливо помалкивал, сказать нечего: я две недели тому вживил чип под кожу и связал с нейронами. Теперь все, что Коля видит на циферблате часов, я вижу просто на сетчатке глаза, стоит лишь захотеть или мысленно сказать кодовое слово.
Понятно, на такие чипы перейдут со временем все, даже все отрицающий медиевист Аркадий, но сейчас привычная пора полного неприятия и отрицания: это вредно, это опасно, это грозит негативными последствиями, это вызовет рак второго поколения, и прочие глупости, которые сопровождают любую медицинскую новинку или появление нового лекарства.
Если Коле, получившему предупреждающий сигнал от часов, нужно топать в больницу, мне же достаточно пожелать, и чип тут же пошлет сигнал через спутник в ту самую больницу, мгновенно получит ответ и вернется обратно через миллионную долю секунды, даст команду уже вмонтированным в тело крохотным чипам, а те сразу добавят чего-то в организм или убавят. Понятно, если хочу. Потому что иногда и повышенное кровяное давление стоит потерпеть, если помогает решить трудную задачу, и легкую депрессию не стоит сразу же убирать – она, может быть, только готовит почву для бурного всплеска энергии.
Пока я готовил кофе, Коля побродил по моему виртуальному миру, с удовольствием общаясь с двойниками моих друзей, поговорил со своим, который вообще-то неотличим, – Колю создать проще некуда: стандартный набор анекдотов и приколов, гы-гы и ржачка почаще, – ревниво заявил, что он не такой. У него и уши не такие, и плечи шире. И вообще он орел, а здесь какая-то мокрая курица.
Я пообещал подправить, зная, что Коля завтра уже не вспомнит, он весь на короткой памяти, счастливый человек, а когда запах кофе поплыл по комнате, Коля врубил музыку погромче, спустился в кухню.
– Вообще классно, – заявил он. – Ты всех скопировал точно!.. Кроме меня, конечно. А вот Аркаша и Леня вообще класс. Я даже оторопел, подумал, что они и есть. Говорят то же самое, двигаются так же, даже морды кривят в точности. Что ни спрошу, отвечают как по писаному. Можно поставить преподавать вместо настоящих: ни студенты, ни коллеги разницы не заметят!.. Га-га-га… А еще, возможно, дома в постели тоже не заметят.
– Старался, – ответил я скромно. – Теперь без сахара?
– Как это без сахара? – обиделся он. – И со сливками. И ягодку положи.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});