Читать интересную книгу И вот пришел ты - Клейпас Лиза

— А происходит то, — рявкнул Алекс, — что я придушу любого, кто приблизится к ней хоть на шаг!

— Тебе придется биться с половиной населения Лондона.

Только сейчас Алекс обратил внимание на спокойное удовлетворение в глазах кузена и понял, что тот намеренно дразнит его.

— Чтоб ты провалился!

— Ты уже начал беспокоить меня, — серьезно проговорил Росс. — Только не уверяй меня, что у тебя есть какие-то чувства. Лили не из тех, кого можно удержать надолго. Едва ли ее можно назвать домоседкой. Однако она благоразумна. Не превращай эту кратковременную связь в нечто большее.

Алекс взял себя в руки и, пряча гнев за внешним спокойствием, произнес:

— Уезжай, пока я не прикончил тебя.

— Лили зрелая, опытная женщина. Она обведет тебя вокруг пальца. Я только предупреждаю тебя. Ты уже побывал в аду и вернулся — мне бы не хотелось, чтобы ты еще раз совершил это путешествие. Вряд ли ты понимаешь, что именно представляет собой Лили Лоусон.

— Не понимаю? — тихо осведомился Алекс. — А кто-нибудь понимает?

— Почему бы не спросить об этом Дерека Крейвена? — предложил Росс, зорко наблюдая за кузеном, дабы убедиться, попала ли стрела в цель.

Но Алекс изумил его тем, что от души рассмеялся:

— Крейвен тут ни при чем, Росс! Во всяком случае, больше ни при чем. А тебе я отвинчу башку, если ты хоть раз попробуешь заигрывать с Лили. Пошли в дом. Твой визит близится к завершению.

Росс поспешил за ним:

— Только скажи, долго ли ты намерен держать ее при себе?

Алекс стремительно шагал вперед и улыбался.

— Найди себе женщину, Росс. Ты потеряешь время, если будешь ждать Лили.

* * *

Сент-Джеймс-стрит была запружена экипажами — гости съезжались на маскарад в клуб Крейвена. Маскарадные костюмы искрились в ярком свете фонарей и полной луны, а экзотичные плюмажи отбрасывали причудливые тени на тротуар. Из окон особняка лились звуки музыки — от бодрых полонезов до чарующих вальсов.

Любой бал всегда являлся поводом для проявления роскоши и чрезмерности как в одежде, так и в поведении, но маски доводили чувственный накал до опасного предела. Маски позволяли людям делать то, на что бы они никогда не решились в обычной обстановке, и клуб Крейвена идеально подходил для вседозволенности. Многочисленные укромные уголки и сумрачные маленькие комнатки, дамы полусвета и светские красавицы, распутники и благородные джентльмены — все было непредсказуемо и таинственно.

Лили вышла из кареты и, осторожно ступая, двинулась к двери в клуб. Шершавый тротуар царапал ее босые ступни. Она была одета в длинную, до пят, накидку, под которой скрывался ее костюм — вернее, отсутствие его. Возбужденная и полная решимости, она была натянута как струна. Сегодня ей не составит труда выиграть пять тысяч, если учесть, сколько вина будет выпито и какое буйное веселье ждет всех гостей. И каким образом она станет выставлять напоказ свою обнаженную плоть. Она ощиплет гостей, как голубей для жарки.

Пройдя мимо толпы гостей, ожидающих, когда их впустят, Лили приветливо кивнула дворецкому. Он не запротестовал, когда она прошла внутрь, так как, очевидно, узнал ее, несмотря на зеленую бархатную маску и длинный темный парик, спускавшийся до бедер.

Дерек ждал ее. Едва Лили переступила порог вестибюля, как услышала позади себя голос:

— Итак, с тобой все в порядке.

Она резко повернулась. Дерек нарядился Бахусом, богом виноделия. Он был одет в белую тогу и сандалии, его голову украшал венок из виноградных листьев.

Он устремил на нее изучающий, пронизывающий взгляд, и Лили зарделась под своей маской.

— Конечно, со мной все в порядке, — сказала она. — А почему должно быть иначе? — Она холодно улыбнулась. — Прости меня, я ищу жертву. Мне надо выиграть пять тысяч.

— Подожди. — Он тронул ее за плечо. В его глазах снова загорелось столь привычное дружеское участие. — Давай прогуляемся.

Лили пренебрежительно рассмеялась:

— Ты ждешь, что я возобновлю нашу дружбу?

— А почему бы и нет?

— Потому, — терпеливо, обращаясь как к бестолковому ребенку, проговорила Лили, — что вчера вечером я поставила на кон свое тело исключительно от отчаяния. Ты же не только не предотвратил этого, но и подогрел всеобщий интерес и использовал меня для развлечения членов своего клуба. Друзья так не поступают, Дерек. Так поступают сутенеры.

Дерек издал звук, напоминающий смех.

— Если тебе хочется лечь с кем-нибудь в постель, мне наплевать. Я всегда спал с женщинами, и это ничего не меняло между нами.

— Вчера все было по-другому, — тихо сказала Лили. — Я просила тебя вступиться. Я хотела, чтобы ты это остановил. Но тебе было плевать. Ты предал меня, Дерек!

Лили заметила, что под внешним спокойствием Дерека скрываются самые мрачные чувства. В его глазах появился пугающий блеск, щека предательски задергалась.

— Мне не плевать, — ровным тоном проговорил он. — Но ты никогда не принадлежала мне. То, что происходит в постели, не имеет к нам никакого отношения.

— Что бы я ни делала, для тебя это несущественно. Это ты имеешь в виду?

— Верно, — буркнул Дерек. — Так и должно быть.

— О Дерек! — прошептала Лили и впервые посмотрела на него по-новому.

Она наконец-то поняла то, что было для нее загадкой более двух лет. Дерек знал о ее отчаянной борьбе за деньги, однако ни разу не предложил помощь, хотя помочь ей не составило бы для него труда. И все это время она считала его жадным. А на самом деле это была не жадность, а страх. Он предпочитал притворную дружбу всему настоящему. Жестокая и полная лишений юность искалечила его сердце.

— Ты позволяешь нам всем делать все, что заблагорассудится, так? — еле слышно спросила Лили. — А тебе самому нужно одно: наблюдать за нами со стороны, как за бесконечным спектаклем марионеток. Это безопаснее, чем риск и ответственность. Как невеликодушно! — Она намеренно употребила непонятное для Дерека слово, так как знала, что он терпеть этого не может. — Итак, я больше никогда не попрошу тебя о помощи. Теперь я в ней не нуждаюсь. Странно, но после вчерашней ночи я чувствую себя так, будто лопнули все мои… нарывы. — Лили грациозным жестом распахнула накидку и внимательно посмотрела на Дерека, наслаждаясь его изумлением.

Гости, которые только что вошли в холл, сразу замолчали и ошеломленно уставились на нее.

На первый взгляд Лили казалась абсолютно голой. Моника сотворила свободное платье из прозрачного газа телесного цвета. По платью были искусно разбросаны зеленые бархатные «листья», в действительности скрывавшие не так уж мало. Не последнюю роль в этом играл и длинный парик. Однако через прозрачный газ просвечивало довольно много обнаженной плоти и были отчетливо видны изящные очертания тела. Самым поразительным была нарисованная змея, которая обвивалась вокруг всего тела, от щиколотки до плеча. У художницы, приятельницы Моники, ушло целых три часа на эту змею.

Одарив Дерека улыбкой искусительницы, Лили протянула ему блестящее красное яблоко.

— Хочешь куснуть? — вкрадчиво проговорила она.

Глава 9

Когда первое изумление прошло, лицо Дерека стало бесстрастным. Однако проницательность Лили, казалось, обострилась. Она поняла, что крохотная часть его сознания — та самая часть, которую он держит под постоянным контролем, — хочет помешать ей показываться в этом вызывающем костюме на публике. И все же он не остановил ее.

Бросив на нее многозначительный взгляд, Дерек повернулся к ней спиной и пошел прочь с видом обманутого любовника.

— Веселой охоты! — бросил он через плечо.

— Веселой, — пробормотала Лили, глядя ему вслед.

Ее мучили угрызения совести, она почувствовала, что причинила ему боль, хотя не догадывалась, в чем же ее вина. С ослепительной улыбкой она бросила накидку ожидавшему слуге и направилась в главный игорный зал. Убранство зала приятно удивило ее: он был умело превращен в руины храма. Стены были затянуты голубыми полотнами, изображавшими небо. Деревянные и гипсовые колонны были расписаны под древние камни. В углах и вдоль стен были расставлены статуи и алтари. Игорный стол отодвинули в сторону, чтобы освободить место для танцев. Музыкантов разместили на балконах, и теперь над залом плыли нежные звуки музыки. Девы в ниспадающих серебряных и золотых балахонах, в масках, с лирами и ненастоящими музыкальными инструментами в руках скользили между гостями, изображая римских танцовщиц.