Читать интересную книгу Мама! Не читай... - Екатерина Щербакова

Жалость к маме и гнев на этих... душили меня, как два огромных удава. Ах, как пеклись о своей доченьке Мурины родители, как им не давала покоя мысль о маминых заработанных деньгах, имуществе, которые могут достаться другим (моему отцу, например, или мне с Алисой). По всей видимости, они были бы довольны, если бы мама написала завещание в пользу Мурочки и скоренько скончалась. Гадство какое!

— Ну, я, конечно, уже всё прикинула... Я решила так....

Из моих глаз брызнули слёзы:

— А я и знать не хочу ничего! И думать об этом не буду, как и не думала никогда! Ничего мне не говори, мне просто нет до этого дела. Пожалуйста, мамуля, никогда не будем об этом, ОК? А этих... Посылай!

— Может, я всё-таки не права? Может, это надо сделать?

— Тебе не хочется?

— Нет. Я боюсь. Такие мысли сразу...

— Вот и не надо, всё!

Мама заметно повеселела, и дальше мы болтали о чём-то лёгком. А я, уже повесив трубку, долго не могла прийти в себя: всё представляла бедную мою маму, какая она была растерянная и испуганная после этих звонков «родни», что даже потеряла свой всегдашний боевой и решительно-наступательный настрой. И сердце ныло от жалости... Сработал старый-престарый инстинкт: я горой встала за маму и моментально возненавидела её обидчиков. По сей день думаю — это была нормальная реакция. Безоговорочно и стопроцентно быть на стороне родного человека — естественно и, если хотите любимое мамино слово, нравственно. Ненормально и безнравственно вести себя по-другому.

...Я ни капли не лукавила: никогда я не помышляла ни о каком наследстве. Моя внутренняя молитва всегда была одной и той же: пусть мама и папа живут как можно дольше! Я не представляла, как смогу пережить их уход, думать об этом всегда было страшно и больно. Поэтому старалась гнать от себя эти мысли, какое уж там наследство. Более того: я часто ловила себя на мысли, что хочу умереть раньше всех, раньше мамы и папы, только чтобы не испытывать боли от потерь. Иногда я рифмую строчки (сказать, что пишу стихи, было бы с моей стороны неслыханной наглостью), и вот в момент таких размышлений, помню, зарифмовала слова в некое подобие стишка, которое начиналось так: «Я не хочу никого пережить, я не хочу никого хоронить...» Дальше не помню.

Другое дело мой Шурик... Мой верный, преданный, тихий Шурик. С годами он иногда начал проявляться с неожиданной для меня стороны, мне б тогда насторожиться...

Не один раз он заводил якобы шутливый разговор о сбережениях моих родителей.

— Ну, зачем они хранят такую кучу денег без движения (хи-хи)?

— А тебе-то что?

— Лучше бы мне отдали, я бы дело какое замутил (хи-хи)!

— А не пошёл бы ты...

— Шучу, шучу...

Несколько раз он так «шутил», пока я всерьёз не рявкнула на него. Заткнулся. Но, как оказалось, только со мной...

Первую машину мы купили в 95-м году. Мы купили — ха! Откуда бы у нас взялись такие деньги? Помню, как-то Шурик пришёл домой с хитреньким личиком и довольным голосом произнёс:

— Есть возможность очень недорого взять Жигуль. Почти новый, хороший.

— Рада за того, у кого есть такая возможность, — пробормотала я, занимаясь чем-то по хозяйству. Шурик хмыкнул.

— Тогда за нас и радуйся. Мы берём!

От удивления я на что-то села и вылупилась на мужа.

— У тебя температура? На какие такие шиши?

— А я уже обо всём договорился с твоими родителями. Они дают деньги!

— Что? Как это — договорился! А меня ты спросил? И вообще — стыдно в нашем возрасте клянчить деньги на машину у предков. Не можем заработать, значит, будем ходить пешком. Шурик, что это за фокусы?

— А они согласны! Они сами хотят! — запальчиво, как ребёнок, мечтающий об игрушке, залопотал Шурик.

Я набрала телефонный номер родителей.

— Мама, что творится? Я ничего не понимаю. Если хочешь знать моё мнение — я против.

— А мы с отцом — за, — радостно заявила мама. — Это в наших интересах. Шурик будет нас возить на дачу. В электричках нам уже тяжеловато. Ну, считай, что это наш подарок.

— Подарок!? — гаркнула я громко. Шурик услышал, влетел в комнату, замахал руками и зашептал:

— Нет-нет, я отдам деньги, я очень скоро отдам! Я буду много зарабатывать...

О-о, про эти будущие гигантские заработки я слышала регулярно в течение многих лет.

— К тому же Шурик обещал нам со временем деньги вернуть, — мама будто услышала шёпот моего мужа.

В общем, они втроём были против меня одной, и Жигули были куплены. За подарки надо говорить «спасибо», конечно, я сказала его миллион раз. Но большой радости от этого дара я, честное слово, не испытывала! Мне было неловко, стыдно, я всё время помнила, сколько нам лет: в этом возрасте люди уже должны своим родителям помогать, а не такие подарочки от них принимать... Тогда я машину не водила, и «игрушка» была исключительно в пользовании Шурика. А мне и не хотелось учиться. Ну, не чувствовала я своих «прав» на эту машину, хоть убейте! Тем более, что была уверена: никогда в жизни Шурик не отдаст этот долг. И оказалась права.

Прошло четыре года. Надо ли говорить, что мы не смогли отдать родителям никаких денег? Однажды в 99-м муж явился домой с уже знакомой мне хитрой физиономией.

— Мы с твоими решили, что машину нужно менять на лучшую. Жигули — это как-то неприлично даже. Есть классный вариант — ДЭУ Нексия. Продаём Жигули, твои добавляют денег — и в дамках!

Вот в этот момент я уже неприлично разоралась:

— Совсем одурел и обнаглел? Опять за моей спиной договорился? Как же тебе не совестно! Жигули ему неприличны... Ты хоть на них-то заработал? И, кстати, напомни мне, пожалуйста, когда мы отдали долг?

Когда я орала, Шурик всегда пугался. Он сроду не смел отвечать мне тем же и боялся моего гнева. Поэтому и в тот раз он стушевался, опустил глаза, вид у него сделался, как у побитой собаки, и он растворился где-то в квартире. А я снова бросилась к телефону.

— Ма, ну что за фигня?

— Ты знаешь, они с отцом поговорили и решили, что сейчас очень удачный момент для покупки — цены упали. Логично, вообще-то...

— Вообще-то, у нас есть машина, купленная вами, — зашипела я в трубку, — ты что же, такая умная, а не понимаешь: нельзя так баловать Шурика, нельзя давать деньги на игрушки! Он должен сам научиться зарабатывать хотя бы на Жигули...

— Ну, он же вернёт...

— Ага, за Жигуль уже вернул! Неужели ты в это веришь?

Но я опять проиграла, меня никто слушать не хотел: Нексия появилась в нашей жизни вместо непрестижных Жигулей. А моё уже и без того тающее с каждым годом уважение Шурик потерял окончательно. Но я продолжала жить с человеком, которого не любила как мужчину и не уважала как мужа. Просто из собственного ложного чувства долга зачем-то ценила совершенно не нужные мне его верность, преданность и любовь. Ну, и привычка, чёрт бы её драл... В общем, моя вина, конечно...

В 2000-м году мы, продав нашу «двушку», купили «трёшку», взяв деньги на доплату снова у моих родителей. И не только на доплату. Пока шла продажа нашей двухкомнатной, новую квартиру уже нужно было выкупать, иначе она «ушла» бы. И мои мама с папой снова выручили: одолжили полную сумму, которую надо было внести. А продажа слегка затянулась... И вот через пару месяцев после нашего переезда в новую квартиру раздался роковой звонок. Я была дома одна.

— Ну, и что происходит? — недовольным голосом спросила мама. — Когда же, наконец, вы вернёте нам деньги?

— Ох, мамуль, я сама испсиховалась! Но, думаю, что вот-вот... Вроде, наклёвывается покупатель...

— Знаешь, это уже слишком! О чём вы думаете? Надо активнее действовать. А то — деньги заняли, а вроде как отдавать не собираетесь!

— Мам, что ты такое говоришь? — ужаснулась я.

— А что я говорю? Первый раз, что ли? То на машину — один раз, второй... Потом просто деньги взял «на дело»...

— На какое дело? — я помертвела.

— Ах, да... Шурик просил тебе не говорить. Ну, да ладно, уже надоело... Года три назад он к нам приехал и говорит: есть верное дело, сулит хорошую прибыль, надо только вложить четыре тысячи долларов, но у меня нет. Дайте мне, а барыши — пополам.

— И вы дали? — заорала я.

— Ты на меня не кричи! Ну, дали!

— Почему мне не позвонили? Из Шурика бизнесмен, как из дерьма пуля! — от ужаса я уже не стеснялась в выражениях. — И ты, ма, это знала, я тебе сто раз говорила! Как вы могли!?

— Он очень просил от тебя это скрыть, предполагал твою реакцию. Мы и скрыли.

— Ну, и как ваши барыши? — я почти ревела.

— Ничего, ноль. Он так потом и сказал, что всё «пролетело». Обещал деньги вернуть со временем...

— Ага... Как за Жигули, как за Нексию, — меня трясло, как в дикой лихорадке.

— Вот именно! — мама повысила голос. — Ладно, те четыре тысячи мы переживём, не та сумма, чтобы психовать. Но почему мы сейчас должны с отцом жить в страхе, что твой Шурик придёт и стукнет нас по головам, чтобы не отдавать ничего за квартиру?