— Глаз с этого Рамиреса не спускай, — сказал Миллер, обратившись к агенту.
Тот кивнул.
— О новостях в порту докладывать сразу, — продолжал Миллер. — Можно генералу Четопиндо, можно мне.
Когда дверь за агентом закрылась, Миллер жестом фокусника вытащил из кармана коробочку и протянул ее Четопиндо.
Четопиндо спрятал коробочку, прошелся по комнате.
— У меня тоже есть для тебя кое-что приятное.
Подойдя к столу, генерал придвинул к себе лист бумаги, поставил внизу размашистую роспись и протянул лист Миллеру. Тот, уже догадавшись, взял бумагу с бесстрастным лицом, хотя внутри у него все ликовало. Еще бы! Сбывалась мечта, которую он вынашивал с того самого момента, когда из уст шефа впервые услышал о проекте операции «Стадион».
Миллер прочел приказ, и довольная улыбка против воли заиграла на его губах.
— Мне еще придется утвердить твое назначение в правительстве, — сказал Четопиндо.
— Утвердишь, — небрежно бросил Миллер. — Все министры в твоих руках.
Он аккуратно сложил бумагу и спрятал ее в нагрудный карман.
На этот приказ, полученный от Четопиндо неожиданно легко, Миллер возлагал далеко идущие надежды. Сначала нужно заполучить в руки реальную силу. Пусть она будет невелика, неважно. Хотя бы несколько тысяч полицейских, а дальше видно будет. А еще лучше — армейскую часть.
Карло Миллер, покинув Комитет, шел по просторной центральной улице и заново переживал удачу. Время от времени он поднимал руку и трогал карман, словно желая убедиться, что бумага на месте.
Мягкая оливийская зима хозяйничала в городе. Миллеру подумалось, что она очень напоминает осень в Саксонии: те же затяжные дожди, порывы сырого ветра, груды опавших листьев, которые липнут к ногам. Правда, листья здесь необычной формы и расцветок, но, в конце концов, какая разница!
Смуглые уборщики в синих комбинезонах сгребали листья и увозили их на тачках.
Миллер улыбнулся молодой женщине, которая шла навстречу, пристально глядя на него.
— Добрый день, красотка, — бросил он.
Женщина не ответила.
Он шагнул к ней, но она ускорила шаг, а затем побежала.
Радужное настроение разом померкло. Миллер посмотрел вслед женщине и вдруг, повинуясь внезапному импульсу, бросился за ней.
Женщина замедлила бег, продолжая оглядываться. Она сразу узнала человека, который шел ей навстречу. Это был тот самый, что стоял рядом с генералом Четопиндо на том памятном газетном фото.
Именно его, Карло Миллера, Росита долго и до сих пор безуспешно разыскивала в столице. А теперь вот, встретив, побежала прочь. Спроси ее — и сама, наверное, не сумела бы объяснить, почему…
С той печальной ночи, как пропал Гарсиа, она часто возвращалась в мыслях к бразильцу, который стал теперь помощником генерала. Постепенно желание встретить его превратилось для Роситы в необходимость.
Проще всего было бы, конечно, попытаться разыскать Миллера в Комитете общественного спокойствия. Росита множество раз проходила мимо мрачного серого здания, у входа в которое всегда маячила охрана, и… не решалась подойти к двери. Да и если бы решилась, кто с ней станет там разговаривать?
«Нет, — думала Росита, — встреча должна быть случайной. Лучше всего, если она произойдет на улице. Нужно перехитрить Миллера, расспросить его о Гарсиа исподволь, так, чтобы тот ничего не заподозрил».
…Миллер догнал Роситу и схватил ее за руку.
— Почему ты бежишь от меня, красотка? Разве я такой страшный? — произнес он по-испански.
— Пустите!
— Не спеши.
— У меня нет свободного времени, — сказала Росита, не очень-то настойчиво пытаясь освободить руку.
Миллер улыбнулся.
— У меня тоже нет свободного времени, — произнес он, — однако же, как видишь, я готов быть с тобой.
Улыбка Миллера казалась Росите неестественной. Она с трудом подавляла в себе неприязнь к этому человеку. Только теперь она поняла, почему побежала: вблизи Карло Миллер показался ей страшным.
— Ты живешь в Санта-Рите?
— Нет, — ответила Росита, лишь мгновение поколебавшись.
— Где же ты обитаешь, крошка?
— В фавелах, близ Королевской впадины.
— О, цветок фавел! — воскликнул Миллер. — Кстати, я давно собираюсь побывать там. Пригласишь меня в гости?
Росита пожала плечами.
— Как тебя зовут? — не отставал он.
— Росита.
— Прекрасное имя!
— А вас как зовут?
Миллер удивленно посмотрел на нее:
— Разве ты не знаешь меня?
Росита покачала головой.
— Откуда мне вас знать? — произнесла она. — Я ведь не живу в Санта-Рите, только иногда приезжаю сюда.
— Меня зовут Карло.
— Вы итальянец?
— Ишь ты, какая любопытная!
— У вас итальянское имя.
— А какая разница — итальянец, бразилец или, допустим, оливиец? — заметил Миллер. — Главное, чтобы люди верили друг другу, любили друг друга. Разве не так?
— Так, — согласилась Росита.
— Пойдем, — предложил Миллер. — Что же мы стоим?
Они медленно двинулись по улице.
Росита шла рядом с Миллером, стараясь выглядеть этакой бесшабашной и недалекой девчонкой с городской окраины. Она с самого начала решила говорить правду в той мере, в какой это допустимо. Лгать Росита не умела и боялась запутаться. Ее покойная мать любила повторять, что лжецу приходится труднее всех, потому что он должен запоминать то, что придумает.
Они свернули на проспект Независимости, занятый в основном государственными учреждениями. Бронзовый обелиск, который они миновали, пояснял, что название проспекту дано в честь освобождения Оливии от испанского владычества.
Миллер искоса поглядывал на незнакомку.
— Я недавно в вашей стране, — признался он после паузы, — и еще не совсем хорошо знаю ее. Есть у вас интересные памятники старины?
— Вы бывали в горах?
— Да как тебе сказать… — замялся Миллер. — В общем, только проездом.
— Напрасно.
— Да что там интересного? Вулкан?
— Вулкан для туристов, — махнула рукой Росита. — Там в долине, между гор, обитает индейское племя.
— А от испанцев что-нибудь осталось?
— Близ Королевской впадины есть старинная цитадель, — сказала Росита. — Говорят, она построена испанцами.
— Ты бывала там?
— Много раз.
— Я люблю старину. Поедем туда как-нибудь вместе, ты покажешь мне цитадель.
— У меня нет времени на такие прогулки, — отказалась Росита. — Я ведь работаю.
— Секретаршей, наверно?
— Почему вы так решили?
— Потому что такие красивые девушки, как ты, обычно работают секретаршами.
Росита покачала головой:
— Я работаю на табачной фабрике.
— Ах, значит, ты Кармен! — воскликнул Миллер.
— Простите, не поняла… — подняла на него Росита глаза, продолжая играть взятую на себя роль.
— Была такая Кармен, работница табачной фабрики. В опере. Ну, в театре, — пояснил Миллер. — Понимаешь?
— Понимаю, — кивнула Росита. Она припомнила, как всей компанией ходили слушать «Кармен» с участием знаменитого тенора из Аргентины. Были там Рамиро, Люсия… И Гарсиа тоже был…
— О чем взгрустнула, Росита? — спросил Миллер и взял ее под руку, чтобы перевести через улицу.
— Так просто.
— Такой красотке не полагается грустить.
— А вы что, Карло, специалист по красоткам? — поинтересовалась Росита.
— О, у тебя язычок как бритва, — рассмеялся Миллер. — Ты куда сейчас?
— На автобусную станцию.
— Домой, что ли?
— Домой.
— Между прочим, фавелы от тебя не убегут, — заметил Миллер. Вдали показалось приземистое здание автостанции, сложенное из блоков розоватого вулканического туфа, и он замедлил шаг.
Неужели эта встреча и знакомство, взбудоражившие его, кончатся ничем? Черт бы побрал этих туземных девок! Никогда не знаешь, как себя с ними вести. Здесь необходимо чувство меры, важно не перегнуть палку. Кто знает, может, эта местная Кармен сочла его слишком робким? Но хороша, ничего не скажешь! Ради такой стоит постараться.
— Мы еще встретимся, Росита? — спросил он.
Она пожала плечами:
— Может быть. Мир тесен.
Пока они шли, Росита лихорадочно соображала: как ей действовать дальше? Как заинтриговать Миллера и выудить из него сведения о Гарсиа?
Они подошли к автобусному расписанию.
— О, гляди-ка! Следующий рейс на Королевскую впадину — только через полтора часа! — воскликнул Миллер.
— Неужели? — с хорошо разыгранной досадой произнесла Росита, изучая расписание.
— Вот видишь, — показал он свои часы, — предыдущий автобус ушел только что. Я вижу в этом перст судьбы!
В зале ожидания, куда они вошли, было пустынно: очередные пассажиры разъехались, новые еще не подошли. Автобусов в эту унылую зимнюю пору было немного.
Толстый бармен с лоснящимся лицом протирал стойку, не обращая внимания на одинокую парочку.
Миллер посмотрел на спутницу.