подавай, о чем Гена Чепик предупредил загодя: «Ма’йик! Выезжаем из Пите’а элект’йичкой в пятнадцать-пятнадцать. Часам к шести будем. Мы ненадолго. Чисто, если подумать, по существу, делово… Ну посидим, может быть. Сам думай. Только ‘йыбу — нет. Чего-нибудь эдакого, мясного». (Верно! В рыбе фосфор, в мясе протеин. Что для сэмпая-Клевцова важней — мозги или мышцы?)
Борис Натанович, вернувшись домой из НИТИ ближе к полуночи, столкнулся с Клевцовым уже в дверях, вопросил недоуменной бровью: «Марк? ЭТОТ — к ТЕБЕ?»
— Он с Геной, — пояснил Марик, будто извиняясь. — Папа, это Сема. Сема, это Борис Натанович.
— О! — сверкнул эрудицией Клевцов. — Борис Натанович? Вы не родственник?..
— Даже не однофамилец.
…Словом, протеже Чепика произвел сильное впечатление — впечатление Иванушки-дурачка, жаждущего стать Иван-царевичем и, между прочим, имеющего стартовые данные.
Кто был ничем, тот станет всем. Не лозунг, но девиз.
Сегодня он на последнюю электричку боится опоздать (Чепик Семе предложил переночевать у него — дескать, окажи честь, сэмпай? — но у Клевцова в Питере сука некормлена-невыгуляна, и с утра в банк), а завтра мы с тобой, Борисыч, лимузины менять будем как перчатки!
Сегодня он цыпленка-некондицию глодает (еще и кости попросил с собой в целлофановый мешочек, если можно, — дескать, для суки, но не исключено, что сам догрызать будет в тамбуре, а по приезде и бульончик из них наварит), а завтра мы с тобой, Борисыч, лангустами тошнить будем с пережору и дурианом закусывать, чтоб запах блевотины отбить.
Сегодня он… а завтра мы…
…В общем, Марик купился.
Не сказать, что по наивности. Глубинная сущность всесокрушающего файтера постижима и для природного дебила — инстинкт самосохранения подскажет в крайнем случае. (Марик — не дебил!) Выказываемое уважение вместе с показным самоуничижением — отсмотрев юдинский показательный сеанс возможностей Интернета: «Да-а, Борисыч, вот так вот как не фиг делать — по всему миру!.. А нас и в ЖЭК-то не пускают…» Но и неконтролируемое хамство — цыпленок, черт возьми, некондиция! уж чем богаты!.. а кто, спрашивается, подмел подчистую и костей не оставил?!
Не сказать, что по меркантильности. Нуворишеские бредни про лимузины, лангусты, дурианы (и про Гаваи в качестве дачных шести сотках) — дели на десять, еще на десять и еще на десять. (Марик — не нувориш!)
Сказать: я планов наших люблю громадье!
Да, прятал глаза Марик, прятал невольно, когда cacodemon-mancubus произносил «планы наши». В одну телегу впрячь неможно… (Впоследствии просто человек хороший Сема Клевцов, «наказывая» козла-придурка Марика Юдина, не однажды припомнил: «Ты ж врал мне! С первой встречи врал! Глаза прятал! Уже тогда думал меня кинуть?! Я ж видел все, но, думаю, интеллигентная еврейская семья, как можно?! А ты, значит, решил — можно?! Ур-р-рою под край!») Для приятельства-дружбы пара Юдин-Клевцов — никак. Но если автор идеи не будет мешать и кое в чем поможет по снабженческой линии, то… ну-ка, ну-ка…
Идея, конечно, сумасшедшенькая. Поабсурдней, чем машина времени или телепортация, но тем и!.. Только подлинный висельник тем охотней хватается за идею, чем она абсурдней. А висельников уровня Марика, без ложной скромности, — раз-два и обчелся. Что? А! Это жаргон. Висельник — системный программист. В Новосибирске — Шавлов, в Москве — Гамбаров, в Питере — Беркович. Разумеется, Юдин. И как бы все… Впрочем, Юдин умудрился чуть было не стать натуральным висельником, не на жаргоне. Точнее, умудрили его…
— Я тебя пока не утомил, Арт?
— Да нет…
Великий, могучий, правдивый и свободный:
«Да нет».
Да? Нет?
«Да нет».
Артем, почесав кончик носа, украдкой глянул на часы.
Марик уловил жест и взгляд и вообще-то правильно истолковал.
Нет, юдинский мемуар более чем увлекателен и поучителен. Однако такими темпами они оба рискуют тысячью и одной ночью. Курс лечения «техноголика» посредством жадного общения с другом норовит затянуться. А Токмареву бы еще озадачить Юдина собственным «делом одним», тем более тот вхож в первую пятерку висель… системных программистов.
Так что нельзя ли… м-м… дайджест?
Про Сему Токмарев все понял: он таких псевдокрутых вырубал на взбунтовавшейся зоне в первую очередь и с особым удовольствием. Приятное с полезным…
Про то, что лоха-Марика кинули без зазрения совести, тоже ясно как божий день.
Но — Чепик? Он же привел Сему в дом. Или Генка Марика и отмазал?.. Токмарев к чему? Токмарев к тому, что, не ровен час, наш Кайман сюда прозвонится, а то и собственной персоной заявится. Определиться надобно: по башке чепиковской выбритой дюбнуть… или погладить?
— Погоди, Арт. Не форсируй. Я тогда сейчас общую схему изложу — без эмоций и не последовательно, а в целом. Налью?
— Черт с тобой! — против им же установленных правил, но Артем заглотил второго «губастого». — Валяй!
— Значит, так…
Задача Марика — создать банковский продукт по сумасшедшенькой идее Семы.
Тривиальный банковский продукт должен учитывать всю систему взаимоотношений банков относительно банка-пользователя. Как правило, его трудно перенастроить на другого потребителя. То есть это разовый продукт, на конкретного потребителя. Дорого. Надежно. А вот больших, очень больших денег в перспективе производителю не принесет. Разве что висельник садится на этот программный продукт, ведет его и больше ничем не занимается. (А Марику, знаете ли, на родину предков — со дня на день!)
Иное дело — продукт универсальный. Тогда им интересуется уже государственная структура. И есть возможность получить госзаказ — на создание, внедрение, поддержание, распространение. А уж если военные ведомства клюнули!..
Международные расчеты — по системе Свифт. Довольно универсальная система. Но — там. Там у них все под налогом, межбанковский взаимоконтроль и, соответственно, взаимоотчетность. Непременно! Иначе просто не смогут друг с другом работать.
В российских условиях через банк валом идет черный нал (вал по плану! план по налу!), левые расчеты, косые кредиты, выдающиеся то ли своим, то ли не под те проценты… В отчетности сие должно быть отражено совершенно иначе, нежели у цивилизованного Свифта.
Банковский продукт, который учитывал бы все эти дикости, — ничо идейка?!
Ничо, ничо. Ай да Сема! Ай да сукин сын! Автор, автор!
Автор, например, отечественной Бомбы кто? Поставивший задачу и обеспечивший относительно сносные условия в «шарашках»? Или непосредственные осуществители?.. (Старикан, без дурацкой риторики, а? И так все понятно. Суть давай, суть!)
Клевцов обеспечил Марику условия, близкие к идеальным:
— Сиди-мозгуй, Борисыч. Деньги нужны? Скажи сколько? Понял, завтра подвезу. А то напиши на бумажке список, и я сам доставлю. Кой-какие справки навел: в Автово, если поискать, запросто найдется что угодно и… слышь, Борисыч, там дешевле раз в десять. Деньги — не вопрос, но вдруг ты просто не