Как только Алана вошла в дом, Грегор вышел под дождь. Струи, подгоняемые ветром, хлестали по лицу и плечам. Он сходил по нужде, потом проведал коня и поспешил в тепло. Закрыв дверь на засов, приблизился к Алане. Она уже забралась под одеяло, а ее одежда была аккуратно сложена поверх вещевого мешка. Быстро раздевшись, Грегор умылся и тоже залез под одеяло.
Он привлек Алану к себе; ему было приятно, что она разделась для него донага.
– Как хорошо, что твой кузен не любит мокнуть под дождем, – сказал он, поглаживая ее по спине. – Снаружи – настоящая буря, а мы тут, в тепле.
– А конь? Как ему там? – спросила она, поглаживая его по бедру.
– Парень отлично себя чувствует. – Грегор улыбнулся и поцеловал Алану в щеку. – Поверь мне, если бы я увидел, что ему там плохо, я бы привел его сюда и не спросил бы у тебя, нравится тебе это или нет. Мужчина, который не заботится о своем коне, – просто-напросто дурак.
Алана молча кивнула и прислушалась к завыванию ветра. Она старалась не думать о разочаровании, которое испытала, не получив от Грегора ожидаемого отклика на свое признание. Глупо было считать, что этого признания окажется достаточно, чтобы заставить его открыться. Еще хорошо, что он не подумал, будто она пытается вытащить из него предложение руки и сердца. Из того, что Алана успела узнать об отношениях мужчины и женщины, следовало: мужчин страшно злят подобные уловки. А она хотела укрепить доверие между ними, а не разрушить его. И кажется, ей это удалось. Алана была уверена: Грегор оценил то, что она ему доверяет. Возможно, этого пока достаточно.
Тут он поцеловал ее в губы, поцелуй тотчас же разбудил в ней желание – Грегору всегда удавалось будить в ней желание, не прикладывая к тому никаких усилий, – и все тревожные мысли разом вылетели из головы. Она надеялась, что не будет у нее таких бед, о которых Грегор не сможет заставить ее забыть одним поцелуем. «Это в том случае, если он останется с тобой», – напомнил ей внутренний голос, но Алана решила проигнорировать это напоминание. Драгоценное время, которое они могли посвятить друг другу – и только друг другу, – стремительно уходило, и не стоило тратить это время понапрасну.
Грегор мог заставить ее забыть обо всех волнениях и бедах, и Алана с радостью отдалась на волю страсти. Она почувствовала напряжение лишь в тот момент, когда дорожка из его поцелуев потянулась вниз, к заветной точке. Но слишком сильным было искушение, даже если ее немного пугало то безумие страсти, что охватывало ее, когда он прикасался губами к ее лону. Она чувствовала, как перетекает в нее наслаждение, которое испытывал Грегор, и знала, что эти запретные поцелуи дарят ему почти столько же удовольствия, сколько и ей. В затуманенном страстью сознании внезапно промелькнула мысль: а может, Грегор хочет, чтобы она доставила ему удовольствие примерно тем же способом? Но и эта мысль быстро улетучилась, уступив место бездумному и непреодолимому желанию.
Прошло еще несколько мгновений, и Алана вдруг услышала свой крик, призывавший Грегора войти в нее. Она едва узнала свой хриплый требовательный голос. Грегор засмеялся, теперь дорожка из его поцелуев шла снизу вверх. Припав губами к ее груди, он вошел в нее, и движения его были быстрыми и яростными. Алана упивалась этой яростью, и вскоре по телу ее пробежала дрожь, а из горла вырвался крик восторга и наслаждения. И почти тотчас же раздался его крик, прозвучавший для нее как чудесная музыка.
Еще не вполне отдышавшись, она провела кончиками пальцев по спине Грегора. Он проявил осторожность и не позволил себе опуститься на нее всей тяжестью своего тела. Но тела их все же соприкасались, и это доставляло удовольствие обоим. Дыхание его согревало ее шею. Она улыбнулась, подумав о том, что ей нравится даже то, как он выскальзывает из нее.
Теперь, когда мысли ее немного прояснились, она смогла обдумать то, что заметила в нем в этот раз. Сейчас Грегор любил ее чуть-чуть по-другому, не так, как раньше. Казалось, он хотел доказать самому себе, что она, Алана, принадлежит ему. Желание охватило ее с такой силой, что она едва почувствовала эту новую ноту во время самого акта любви, но теперь – другое дело. Возможно, ее признание все же не оставило его равнодушным. Возможно, осознание того, что она может принадлежать другому, все же всколыхнуло его.
Надежда проснулась в ней, и она снова улыбнулась. Ведь Грегор только что сделал признание, пусть и по-своему, по-мужски. Алана знала, что мужчины – по натуре собственники. Им, мужчинам, присущ собственнический инстинкт. Они могут испытывать его не только по отношению к женщине, но и к предметам неодушевленным, оружию, например. Но это не значит, что они способны питать к кинжалу нежные чувства. Вероятно, то же самое относится и к женщинам. Тем не менее, Алана решила: то, что сейчас произошло, – добрый знак. Она будет оставаться осмотрительной, но в то же время позволит себе надеяться на успех. В конце концов, не зря же он повторял одно заветное слово снова и снова.
Всякий раз, погружаясь в нее, он произносил «моя».
Глава 14
Грегор проснулся. Ему снился очень чувственный сон об Алане. И только за миг до полного пробуждения он понял, что это был не совсем сон. Теплые губы и нежные руки Аланы скользили по его телу. Он тихо застонал, когда рука ее скользнула к его паху. Взглянув на Алану, он увидел, что она смотрит на него сквозь завесу своих густых волос, а на раскрасневшемся лице ее блуждает загадочная улыбка.
– Доброе утро, – пробормотала она и поцеловала его в шею.
– Да, доброе… – Он невольно сжал кулаки, когда она принялась поглаживать пальчиками его мужскую плоть, тотчас же отвердевшую.
Грегору ужасно хотелось как можно быстрее овладеть Аланой, но он боролся с собой. Она вела себя очень смело, и он не желал ее останавливать. Но как далеко могла завести ее подобная смелость? «Во всяком случае, она все делает правильно», – подумал Грегор, почувствовав, как ее сосок скользнул по его ноге.
Когда же она стала целовать его бедра вместо того, чтобы прикоснуться губами к тому месту, что так жаждало ее поцелуев, Грегор ощутил, как желание его нарастает, хотя и испытал некоторое разочарование. Он подумал, что глупо было ждать от нее того, о чем она, наверное, никогда слышала, но тут вдруг почувствовал прикосновение ее языка к тому самому месту. Не удержавшись, Грегор чуть выгнулся ей навстречу, словно побуждая ее сделать то, чего он так отчаянно желал.
– О Господи, малышка! – простонал он, когда губы сомкнулись вокруг его возбужденный плоти, и чуть не выругался, когда она внезапно отпрянула.
– Что-то не так? – спросила Алана.