просвещенное общество больше доверяло официальной науке и медицине. Вот только местные бандиты никому не позволяли даже косо посмотреть в мою сторону, а после случившегося и в сторону моей помощницы.
Как-то вечером, перед самым закрытием три «модника», привезли в мою лавку буквально изрубленного паренька, лет двадцати пяти, с баронским перстнем на руке. Перепуганная насмерть Элина, бледная как мел, прибежала в подвал позвать меня. «Модники» вели себя довольно бесцеремонно, и напугали девушку, за что тут же получили от меня ментальной колотушкой по мозгам. Изрубленного парня, сразу же перенесли в подвал, а из блатных словечек и бессвязного рассказа я понял, что барон никто иной как бретер. Так на Земле назывались хорошие фехтовальщики, которых трусливые аристократы выставляли вместо себя на дуэли за деньги. Еще толком не разобравшись что произошло, я успел остановить кровопотерю у парня. Собственно, подробности меня не очень волновали. Коль скоро Элина все равно уже была в курсе, чем я тут занимаюсь, я вытурил «модников», так я окрестил для себя успешных главарей уличных банд. И закрыв двери и окна взялся латать порезанного барона.
— Все Элина, можешь идти домой. Дальше я справлюсь сам.
— Он же почти при смерти, господин Нейт! — пропищала Элина, нервно заламывая кисти рук.
— Вот поэтому мне пора им скорей заняться. Ты же понимаешь, что если останешься, то будешь свидетелем незаконной операции.
— Я не боюсь, и хочу помочь. Я будущий врач!
— Смотри, дорогуша, сама напросилась.
Тянуть с операцией действительно не стоило. Порезы у парня были сильные, работы предстояло много. То и дело гоняя девочку наверх за очередным «эликсиром», я просто отсылал помощницу, чтобы не видела действия магии. В целом стандартные процедуры. При наличии изобретенной мной с Яной медицинской капсулы, уже бы был в порядке. Да и без нее я за десять минут привел парня в норму. Но нельзя. Придется работать на грани «чуда». Почистил, промыл раны. Незаметно для девушки срастил порванные сухожилия и связки, аккуратно зашил все порезы. Залил их «волшебным» эликсиром, и наложил повязки. На все потратил около полутора часов. С первым тогда больше провозился, но у него были внутренние повреждения, а у этого дуэлянта, только поверхностные раны хоть и глубокие.
Девушка, держалась, но была очень бледной. Я хотел было оставить ей последние несколько швов, но решил, что еще рано. Чтобы быть уверенным что она без проблем доберется домой, вызвал ей такси.
Успел немного поспать, прежде чем, часов в пять утра, в дверь со стороны двора вновь постучали. Приехали все те же четыре «модника», а с ними аристократ, без сомнений отец парня.
— Парни, пять утра, вот что вам не спится, а? — возмутился я, несколько наигранно потирая сонные глаза.
— Мы, это, Знахарь, тут такое, там, это, — мямлили бандиты, и только аристократ сохранял уверенность в себе.
— Мы приехали забрать тело, — просипел старший барон, сжимая пальцы рук в кулаки.
— В пять утра! — опять возмутился я. — Да пусть дрыхнет. Проснется сам домой придет. Вот же вы суетные ребята.
— Он что, жив? — удивился барон, и у мужика на глазах выступили слезы.
— Ладно, — махнул я на всю компанию, — коль приехали, забирайте.
Как и в прошлый раз сунул «модникам» пять эликсиров малого исцеления и подробно рассказал, как пить снадобье. Прибрал в подвале, при помощи магического бытового заклинания и с чистой совестью пошел досыпать. Когда проснулся, обнаружил что лавка уже открыта, а Элина стоит за прилавком как ни в чем ни бывало.
— Вчера вечером, — начала она, — это были бандиты?
— Понятия не имею. Я называю их клиентами.
— Но нельзя же лечить бандитов. Вдруг они скрываются от полиции и совершили какое-то злодеяние.
— Мне все равно кого лечить. Бандит, полицейский, лавочник, солдат. Я знахарь. А не дипломированный врач. Эти люди мне верят. Верят, что я могу помочь и вопросов задавать не стану. Принесли бы полицейского, заштопал бы и его. Но что-то не торопятся стражи порядка, видать не доверяют. А ведь все люди, все жить хотят. А я клятв и обещаний не давал, так что и отделять праведников от грешников не собираюсь.
В этот момент, как раз один из давешних «модников», натуральный блондин, тихонько и с оглядкой скользнул в лавку. Подошел ко мне и положил на прилавок пухленький конверт.
— Наше почтение, господин Знахарь, — и тут же глядя на мою помощницу. — Целую ручку, мисс.
Так же незаметно, как и пришел бандит тихонько смылся.
Кстати, в прошлый раз в конверте, который принес дядюшка Винг, было десять тысяч марок. В этот раз ровно столько же. Спокойно и не скрываясь я отсчитал пять тысяч и спрятал их в ящик под прилавком. Остальное вместе с конвертом передал Элине.
— А вот и честно заработанная премия Элина. Не стесняйся, обратись к своему внутреннему «я». Если оно молчит, и не чувствует угрызений совести и ложной морали, а ведь самого себя не обманешь, не получится. Тогда спокойно бери эти деньги и не рефлексируй. Мы вчера с тобой спасли жизнь человеку. Это больше чем просто понимание добра и зла. Ведь если посмотреть объективно, непредвзято, мы не знаем, что на самом деле добро, а что зло.
— Но есть же очень понятные и простые вещи. Честь, совесть, знания того что есть плохой поступок, а что хороший.
— Есть. Не спорю, — согласился я. — Но мы можем судить только с одной позиции, и только в данный отрезок времени. Чаще всего именно так и происходит. Есть исключения, но их видеть и понимать дано не каждому.
— Я не совсем понимаю.
— А не нужно понимать, нужно уметь чувствовать. Мы же привыкли пользоваться только пятью чувствами, и никак не хотим признать, что есть что-то большее, интуиция, внутренняя уверенность, ничем не оправданная и не подтвержденная убежденность в правильности тех или иных поступков. Не знаю, быть может так мы слышим голоса наших предков, нас самих живущих в иных сферах бытия. В некоторых вопросах нельзя полагаться на логику и жизненный опыт. С тобой когда-нибудь случалось такое, что вдруг чувствуешь, что надо поступить так, а не иначе, что-то внутри подсказывает, тихо, еле слышно толкает к мыли, но ты отмахиваешься, ссылаясь на опыт, уверенность, и не делаешь, игнорируешь подсказку, а в результате выясняется, что следовало поступить именно так как подсказывал этот таинственный шепот внутри.
— Было, что-то подобное, но я не уверена…
— Если поняла, о чем я говорю, значит было. Это и есть чувствознание, интуиция, тихий голос. Так вот, я всегда стараюсь прислушиваться к этому голосу. Пусть