Стараясь не обращать внимания на его разъяренную физиономию, Аметист запальчиво выкрикнула:
— Да как у тебя язык повернулся упрекать меня в эгоизме! Или ты сам погряз в нем настолько, что нутром чуешь его в других? Ну так знай, мистер капитан: на сей раз ты ошибся! И потом, — продолжала она, не спуская с Дэмиена убийственного взгляда, — если я на самом деле такая отвратительная эгоистка и взбалмошная дура, какой ты меня считаешь, почему бы тебе не отдать своим людям приказ не обращать внимания на мои идиотские выходки, чтобы в следующий раз меня благополучно смыло за борт? В конце концов, разве ты обязан водить меня за ручку? Зато в Филадельфии тебе не придется возиться со мной, изображая заботливого опекуна, и ты будешь избавлен от объяснений с ревнивыми любовницами, а значит, сможешь по-прежнему жить в свое удовольствие, как будто ничего не случилось…
Лицо Дэмиена перекосилось; он разжал руки, замахнулся и ударил Аметист, опрокинув ее на кровать, а затем низко наклонился над ней и прошипел сквозь зубы:
— Неблагодарная сука! Только попробуй еще раз заговорить со мной таким тоном! Богом клянусь, я… — Хриплую речь капитана прервал стук в дверь. Выпрямившись, он отвернулся и, бросив через плечо: — Прикройся! — громко крикнул: — Войдите!
В коридоре стоял Лестер. Он вопросительно взглянул на капитана, затем на Аметист и лишь после этого решился войти в каюту и выгрузить на стол содержимое подноса: горячий чайник, две чашки, бутылку рома, ломоть черного хлеба и кусок сыра.
— Сегодня я не успел приготовить настоящий ужин, капитан, но горячий чай все же лучше, чем ничего…
Лестеру никто не ответил, и он, еще раз глянув на хозяина и на девушку, забившуюся в дальний угол кровати, молча пожал плечами и вышел.
Дэмиен дождался, пока за Лестером захлопнется дверь, и резко обернулся.
— Ешь, пока не остыло! — приказал он тоном, не допускавшим возражений.
Впрочем, Аметист была так голодна, что ей было не до споров — она предпочла до поры до времени позабыть о пощечине и сползла с кровати, плотно закутавшись в одеяло. Сидя за столом и с аппетитом уплетая свой жалкий ужин, она старательно делала вид, будто не замечает, как пристально следит за нею Дэмиен. Все же под конец Аметист стало не по себе, и она, отодвинув чашку, колко заметила:
— Тебе не надоело притворяться, что ты ешь? Может, не будем тратить времени даром и сразу отправимся в койку?
На его лице впервые за весь вечер промелькнуло слабое подобие улыбки, и он ответил ей таким откровенным взглядом, что она моментально смутилась и забормотала, покрываясь предательским румянцем:
— Я не хотела сказать… Я просто имела в виду…
— Не надо оправдываться, я отлично все понял и готов с тобой согласиться. Тебе еще предстоит расплатиться со мной за то, что я пережил, когда увидел, как тебя уносит в море. Слава Богу, Барнс успел в самую последнюю секунду. Но сегодня я слишком устал, и простой сон кажется мне заманчивее тех услуг, которые ты предлагаешь с такой похвальной предупредительностью. И все же тебе не о чем волноваться — стоит мне немного отдохнуть, и все станет по-прежнему. Можешь утешать себя этой мыслью, пока я буду спать.
Оскорбленная до глубины души его отказом, произнесенным таким издевательским тоном, Аметист отшвырнула салфетку и воскликнула:
— Ты просто невыносим, Дэмиен Стрейт! — Не в силах усидеть на месте, она вскочила и заметалась взад-вперед по тесной каюте. Наконец, остановившись перед капитаном, откровенно забавлявшимся этой бурной сценой, она смерила его с головы до ног презрительным взглядом. — Но не надейся, что твои подначки помешают мне закончить ужин! — С этими словами она вернулась на свое место за столом и снова принялась за еду.
Примерно через час шторм почти прекратился. Со стола убрали остатки ужина, и Аметист почувствовала, как под тяжестью Дэмиена прогнулись доски кровати. Забившись в самый дальний угол, она упорно не позволяла себя обнять, и наконец Дэмиен не выдержал:
— Ладно, перестань, ты и так сегодня хватила лишку. И вообще мне надоели твои глупые шутки!
Она неохотно подчинилась и повернулась к нему лицом. Он погладил се по щеке, с которой еще не сошла краска от недавней пощечины, и даже поморщился, как будто сам испытал боль. На этот раз его тихий голос звучал сдержанно и серьезно:
— Аметист, я хочу предупредить тебя заранее: если ты еще раз позволишь себе такую бездумную выходку и станешь рисковать собственной жизнью, это не совдет тебе с рук.
Девушка молчала, и Дэмиен снова настойчиво произнес:
— Ты должна понять раз и навсегда: это не шутки! Теперь, когда с ней заговорили по-человечески, Аметист действительно стало стыдно за свою оплошность. Она едва заметно кивнула и прошептала:
— Я… я обещаю больше так не делать, Дэмиен.
Он легонько поцеловал ее в губы и прижал к себе, прежде чем оба погрузились в сон.
С рассветом Аметист уже была на ногах. Корабль приближался к Филадельфии, и она со страхом ожидала той минуты, когда придет пора спуститься на пристань. Несмотря на данное капитаном слово, Аметист вовсе не была уверена в том, что он собирается выполнять свою часть их странной сделки. Всю последнюю неделю Дэмиен пребывал в весьма мрачном расположении духа, и у нее не хватало отваги обратиться к нему с расспросами.
Стараясь не путаться под ногами у матросов, она следила за тем, как «Салли» входит в гавань и отдает швартовы. Скоро должны были спустить сходни. Войдя в каюту, чтобы забрать свои вещи, собранные накануне в маленький узелок, Аметист с тоской посмотрела на себя в зеркало. Настоящее чучело! Из ее вещей на ней оставались лишь ночная рубашка да блузка, поверх которых пришлось напялить толстый шерстяной свитер Дэмиена, доходивший ей почти до колен, а роль верхней одежды выполняли его старый бушлат и вязаный колпак. Длинный конец колпака Аметист пришлось обмотать вокруг шеи вместо шарфа. В этом клоунском наряде ей и предстояло впервые предстать перед жителями Филадельфии, славившимися своим злоязычием…
Аметист обвела капитанскую каюту тоскливым взглядом. Какой тесной и неприглядной выглядела она в начале плавания! Зато теперь каюта казалась ей милой и уютной — последнее безопасное пристанище перед грядущей судьбой. Что ждет ее в этом чужом холодном городе?
Набравшись решимости, девушка вышла из каюты и поднялась по трапу, вздрагивая под порывами резкого январского ветра. Ее сразу насторожило то, что толкавшиеся на палубе матросы, заметив появление пассажирки, вдруг стали смущенно отводить глаза.
Причина их странного поведения выяснилась через минуту, как только Аметист посмотрела на сходни. Сердце тоскливо сжалось у нее в груди при виде горячих объятий, которыми Дэмиен обменивался с элегантной молодой особой, повиснувшей у него на шее. Оба были в таком восторге от этой встречи, что совершенно не заметили присутствия Аметист.