Он отступил, и тут его руки вернулись на место. Он напал снова, а я развернулся и рассёк его на двое. Но он просто слился воедино спустя мгновение.
Он был чистая энергия. И я не мог его убить, он существовал за счёт своей ярости. Беспричинной ярости. Видимо, оказавшись внутри автоматона, который мог радио подавить остальных, он воздействовал на них тем орудием, которое у него было, но не понимал, что лишь нарушает функционирование того заражения, каким был сам. А когда понял, было поздно. И это убило его. В ментальном смысле. Хотя сложно сказать, какой он был до этого. Так… стоп… я думаю о них, как о реальных людях. А это всего лишь заражения.
Я напрягся. И в следующий момент налетел на него, уничтожая кусочек за кусочком.
Глава 15
Они все действительно говорили. Фанатик и основатель церкви священного радиоподавителя стал обыкновенным автоматоном-дворецким. Лишённым своей воли, но поющий своим машинным духом от того, что он выполняет своё предназначение. Остальные оказались интересными собеседниками. Их заражение каким-то образом изменилось под влиянием атак радиоподавителя. Почти живой ум на основе уже существующих вычислительных мощностей. Я не захотел их стирать. По крайней мере, прикладывать к этому руку. Мне пришлось объяснить ситуацию Кукше, и тот согласился со мной. Но облёк это в более прагматичную форму. Заражение, которое мы до недавнего момента изучали, не поддавалось никакому контакту, так как почти моментально сводило с ума любую технику к которой прикасалось. Эти же автоматоны с подавленным заражением могли прекрасно служить объектом для изучения.
Кукша приготовил им отдельный ангар, куда их надлежало перевести из подземного хранилища. Мы открыли дверь, и я провёл их туда.
Когда мы заходили, мои люди уже начали возводить заграждения вокруг ангара, а на месте будущих вышек лежали стройматериалы. Мне это очень не понравилось. Всё это было похоже на какой-то извращенный концлагерь. Но что мне оставалось делать? Подвергать опасности своих подчинённых я тоже не мог. Мы ничего не знали о заражении. А эти автоматоны могли атаковать нас в любой момент.
Многие из них говорили. Но рассказывали они одно и то же. Вначале для них была тьма. Потом этап дикости, а затем этап прозрения. Для всех это было сродни религиозному экстазу. При этом никто не задумывался, как они вообще в принципе могут говорить.
* * *
Прошло около недели. Нина уже стала подниматься, хотя Михаил настаивал на том, чтобы она не перетруждала себя. Всеволод получил свою операцию. И хотя всё ещё находился без сознания, дела его пошли на лад. Сегодня в зал совещаний наш юрист, а теперь, по совместительству, кадровый работник, вошёл в приподнятом настроении.
— Я нашёл нам архитектора, — с порога заявил он.
— Не помню, чтобы мы собирались строить что-то сложное в Южно-Енисейске, — заметила Нина.
— Если вы собираетесь продолжать воевать со всем миром, то вам нужно укреплять свою крепость, — парировал Валера. — А этот человек, — он положил на стол листочек досье. — Этот человек стоит у истоков мобильных передвижных платформ.
Я притянул листочек и вгляделся в изображение нашего кандидата. Огромная лопатообразная борода. Густые брови, волосы, торчащие из ушей в разные стороны.
— Ему лет сто? — заметил я.
— Сто тридцать семь, — уточнил наш адвокат. — Но он полон сил. Хотя сейчас ему бы не помешало вмешательство нашего Михаила.
— Во-первых, мы — не дом престарелых, — заметила Нина. — Во-вторых, у нас сейчас нет ни чертежей, ни материалов. Нам не нужен старик, который будет рассказывать, что он сделал бы, если бы мы жили лет пятьдесят назад.
— А теперь самое интересное, — Валера сложил пальцы пистолетом, направил на Нину и подмигнул ей. — Он сейчас находится рядом с тунгусским кратером. Его мобильная крепость, между прочим одна из самых современных на планете, подверглась заражению. Судя по его сообщениям, вышел из строя главный компьютер, который сразу направил свой гнев против экипажа. Знакомая картина, не правда ли? — мы все кивнули. — Поэтому с потерями, им удалось отключить турели и расположенные на верхней палубе гаубицы, а также катапульты боевых автоматонов, — наш адвокат сделал паузу. — Но это не всё, когда об аварии начали говорить в крупных городах, к месту выдвинулся целый конгломерат родов. И они там не чтобы помочь, — подмигнул уже мне Валера.
— У него сегодня нервный тик? — осведомилась Нина.
— Разве род, который производит мобильные крепости, не внесён в реестр системообразующих родов? — проговорил динамик на шее у Кукши.
— Его исключили лет восемь назад, — кивнул Валера. — Но для них это не было проблемой. Он прекрасно расправлялся со всеми врагами, и дураков открыто враждовать с ним не было. Однако сейчас тигр ранен. По всему континенту идут погромы. Через пару месяцев, если врагам удастся отжать у них крепость, которая сейчас является главным активом рода Парамоновых, род может просто исчезнуть с карт.
— Сможем ли мы справиться с целым конгломератом? — с сомнением проговорил я.
— Нам не надо воевать с ними напрямую, там три огромных сильных рода. Один из них — Рудины. Помнишь таких? — он снова подмигнул мне. Нина тяжко вздохнула. Я кивнул. Это был девический Род жены Якунина. Муженёк мёртв, а дело его живёт. Потому что марадёрство — это семейный бизнес. — Так вот, — продолжил Валера. — Нам надо лишь починить систему Парамоновых. А они уже отобьются сами. Всё просто, и именно по твоей специальности, — он снова сделал пальцы пистолетиком и направил их на меня.
— Только нам сначала надо прорвать осаду. Добиться успеха в ремонте и покинуть мобильную крепость до того, как там станет по-настоящему жарко, — заметил Кукша. — Как нам преодолеть огромное расстояние пустоши, где мы везде можем попасть под прямой огонь артиллерии? Не понятно.
— Ну, — пожал плечами Валера. — Я вам дал реальное дело. А вы можете конечно и дальше жаловаться на тяжёлую жизнь. Но тогда вам не видать как своих