передали 100 револьверов устаревших моделей, снятых с вооружения полиции, в Туле вице-губернатор А.Н. Хвостов (будущий министр внутренних дел) выдал черносотенцам 600 револьверов.
В основном оружие поступало не из казенных арсеналов, а закупалось в Финляндии. Юскевич-Красковский привозил из-за границы секретный груз, который проверялся экспертной комиссией Главного совета. Как-то руководитель дружины привез более 50 бомб, которые с предосторожностями перегрузили в металлический ящик. Петербургская охранка была в курсе этих операций, поскольку одним из курьеров между столицей и Финляндией был ее агент С.Я. Яковлев. Полиция сквозь пальцы смотрела на отправку оружия в провинциальные отделы «Союза русского народа», хотя порой возникали недоразумения. Так, в сентябре 1906 г. жандармское управление железной дороги в Москве задержало чиновника В.П. Рознатовского, который вез корзину с 50 револьверами и «цилиндрическим снарядом с фитилем». Когда выяснилось, что задержанный является председателем тульского отдела «Союза русского народа», перед ним извинились и вернули изъятое.
Попустительство черносотенцам со стороны полицейских чинов объяснялось тем, что полиция рассчитывала на содействие дружинников. Черносотенцев привлекали к патрульной службе на улицах. В годовщину Кровавого воскресенья петербургский отдел «Союза русского народа» выставил 700 человек, которых распределили по полицейским участкам на случай массовых беспорядков. В день открытия I Государственной думы черносотенцы дежурили на улицах и площадях, прилегавших к Таврическому дворцу.
Особые надежды возлагались на черносотенные отряды из рабочих. Первое время они оправдывали эти надежды, взяв под контроль ряд крупных предприятий столицы. Один из рабочих литейной мастерской Путиловского завода рассказывал о черносотенных боевиках: «Каждому, кто не согласен с их деятельностью, грозят револьвером и угрожают пристрелить вполне открыто. Да что там говорить о рабочих, черносотенцы влияют и на заводскую администрацию. Часто от них слышишь такие замечания: «Что мне мастер! Покажу я его казакам, они его и отхлещут».
Активность черносотенцев встревожила социал-демократов, считавших промышленные предприятия своей цитаделью. Было решено начинать с Невского (Семянниковского) судостроительного завода. Руководитель большевистской боевой организации Невского района Н. Ростов писал, что черносотенцы разместили свой штаб в трактире «Тверь» у заводских ворот. Им оказывал покровительство полицейский пристав Желдыбин. 27 января 1906 г. по приказу Петербургского комитета РСДРП Ростов и его помощники метнули две бомбы в трактир «Тверь», убив и ранив одиннадцать человек. К маю 1906 г. большевикам удалось разоружить членов «Союза русского народа» в заводских цехах. Четверо рабочих, оказавших сопротивление, были убиты.
Не менее напряженная борьба развернулась на других предприятиях. Черносотенцев избивали, особенно упорных подводили к печам и угрожали бросить в топки. Боевики «Союза русского народа» действовали такими же методами, убивая заподозренных в измене. В конце концов социал-демократам удалось вытеснить черносотенцев почти со всех столичных предприятий, за исключением нескольких цехов Путиловского завода.
Для борьбы с эсерами черносотенцы создали собственную агентурную сеть. Профессиональные сыщики относились к ней весьма скептически. Полковник Е.К. Климович, занимавший в ту пору должность начальника Московской охранки, показывал, что черносотенцы были склонны во всем подозревать заговоры: «Приходили ко мне люди и говорили, что там-то скрыты бомбы, оружие, это было во время вооруженного восстания; никогда почти эти сведения не подтверждались. С другой стороны, когда я отказывал им в обыске, они страшно обижались. Когда я жаловался на это тяжелое положение градоначальнику в этот год, он дал мне жизненный практический совет: «А вы не слушайте их, но и не отталкивайте».
Между тем в ряде случаев «Общество активной борьбы с революцией» оказывалось более осведомленным о замыслах эсеров, чем тайная полиция. В июле 1906 г. один из руководителей общества, И.В. Торопов, узнал о решении ЦК партии эсеров возобновить политический террор. Торопов впоследствии вспоминал: «Я обратился в Департамент полиции и Петроградское охранное отделение, где беседовал с Герасимовым, Комиссаровым и Модлем, но доверие ко всемогущему тогда Азефу было так велико, что и здесь к моим словам отнеслись более чем холодно. Я добился аудиенции у П.А. Столыпина, и он меня направил к А.А. Макарову, но последний, всецело доверяя Департаменту, пренебрег моими сведениями».
Еще точнее были сведения о планах эсеров-максималистов. Руководитель «Общества» В.Н. Степанова говорила: «9 августа, в среду, у нас были получены сведения от лица, стоящего непосредственно в центре Боевой организации партии социалистов-революционеров, которые подтверждали то, что на г-на Столыпина должно быть совершено покушение в самом ближайшем будущем, что покушение это будет совершено при помощи нескольких бомб и в то время, когда министр еще не уедет с дачи».
От этого предостережения также отмахнулись, хотя полиция не имела агентуры среди максималистов, за исключением С.Я. Рысса, который вел двойную игру и не предупредил о готовящемся террористическом акте. Через три дня группа переодетых в жандармов максималистов была задержана в приемной летней дачи Столыпина на Аптекарском острове. Один из задержанных с криком «Да здравствует революция!» бросил на пол портфель со спрятанной в нем мощной бомбой. Взрывом было убито и искалечено более полусотни человек. После этого покушения директор Департамента полиции М.И. Трусевич приказал Петербургской охранке наладить контакты с руководителями черносотенного общества, чтобы постоянно получать от них сведения.
Судя по косвенным данным, крайне правые широко пользовались услугами секретных агентов полиции, которые одновременно являлись членами их организаций. 28 августа 1906 г. начальник гатчинского отделения жандармского управления железной дороги подполковник Знаменский задержал 15 вооруженных человек, оказавшихся членами все того же «Общества активной борьбы». Они предупредили подполковника о готовящемся революционерами нападении на поезд и предложили действовать совместно. 30 августа черносотенцы сообщили, что нападение произойдет через два часа, и потребовали экстренный поезд, чтобы успеть к месту нападения. Вместе с командой жандармов черносотенцы обнаружили засаду и убили в перестрелке двух террористов. Впоследствии выяснилось, что они сгоряча застрелили своего осведомителя. Один из погибших, П. Григорьев, был членом «Общества» и одновременно состоял на службе в охранке. Террористический акт пыталась осуществить эсеровская боевая группа Балтийской железной дороги. План нападения не был согласован с руководителями группы и, по всей видимости, был разработан Григорьевым, желавшим подставить под огонь эсеров и погибшим в результате собственной провокации.
Отдельные удачи черносотенцев создали преувеличенное мнение об их возможностях у петербургского градоначальника В.Ф. фон дер Лауница. Посетители заставали у градоначальника полную приемную дружинников «Союза русского народа». Лауниц доверял им больше, чем полицейским. Черносотенцы даже поговаривали, что градоначальник хочет назначить начальником Петербургской охранки Юскевича-Красковского.
Руководитель черносотенной дружины пытался доказать свою пригодность для этого поста. Он предложил скупить у революционеров все оружие. Полковник Герасимов забраковал этот план. «Тем не менее, — писал он, — Лауниц откуда-то добыл денег и вскоре с большим апломбом заявил о своем огромном успехе: ему удалось купить у революционеров пулемет, заплатив за него 2 тыс.