Повторил Ангелово словцо, как подслушал.
— Выходит, я честный? — зацепился Ильин.
— Конечно, — ни секунды не промедлил Олег Николаевич.
— А какого ж черта вы меня весь день донимаете неведомым мне самолетом? Какого черта пасете меня, сводите с идиотами разных мастей, вон с этими, например… — ткнул пальцем в Бороду. — Какого черта маску мне слепили дурацкую?..
Ильин не играл, как не раз бывало, Ильин всерьез был обозлен, и больше всего на свете ему хотелось, чтобы все происходящее оказалось мнимой реальностью — мнимой реальностью в мнимой реальности! — каковой он иной раз числил нынешнюю жизнь. Иной раз, иной раз… Иной раз ему казалось, что он, истыканный иголками из-под капельниц, обмотанный проводами и с пластиковыми трубками в носу, лежит где-нибудь в Бурденко, в военном госпитале на Яузе, лежит и бредит. Складно в общем-то бредит, реально. После аварии, которая бесспорно имела и в прошлой реальности — в реальной, пардон за тавтологию! — свое паскудное место. И если она, нынешняя, набреженная (или набренденная?..) реальность была все-таки зримо реальной (опять пардон…), то сегодняшняя — с гебешной дьяволиадой — мало напоминала жизнь. Скорее, дурной театр.
— Давай-давай, — поддержал его Ангел, — наступай, дави их, гадов, великим и могучим. Реальность в реальности реальностью погоняет. Ну как же складно! Не зря, выходит, нам разум дал стальные руки-крылья, а вместо сердца… не скажу чего.
Олег Николаевич слушал Ильина внимательно, сочувственно покачивая головой в такт наиболее эмоциональным всплескам, и все слушали внимательно, даже Тит, который вообще-то никогда ранее Ильина не слушал, перебивал и встревал, а тут молчал, как в танке. А когда дослушали, Олег Николаевич сказал:
— Ну вы же сами напросились, любезный, никто вас не заставлял. Посудите. Из «Максима» вы сбежали, не захотев подождать конца заварушки, которую устроили коллеги из дружественной службы, нашему ведомству неподотчетной. Не стану ее называть, чужие секреты не выдаю, — тут Олег Николаевич сделал ручкой комплимент в сторону бородатого марксиста-ленинца, оказавшегося коллегой из другого ведомства. Военная контрразведка, что ли?.. Коллега чего-то буркнул в ответ, но невнятно — Ильин не понял. — Зачем они ее устроили? Ответ банален: все хотят пальму первенства, а она растет одиноко и гордо, ее на всех не хватает… Но вы и от них ушли, как Колобок. И что любопытно, Иван Петрович, вы сами — подчеркиваю: сами! — порулили прямо в «Лорелею», где вас опять ждали. Уже наши люди, но люди особые. Здесь игра, здесь — Карнавал, девочки дурачатся, им скучно. Они вас и загримировали как сумели, а как они сумели — извольте любоваться… — И снежная Мальвина улыбнулась Ильину краешком губ, будто начальник отпустил ее девочкам суперкомплимент, а она его оценила. А может, и отпустил, Ильин не ведал, что у них в конторе за комплимент проходит. — Но всякому карнавалу приходит финита. Она пришла. Час потехи, растянувшийся на весь день, сменился наконец временем дела, хотя я старался привнести дело в наши с вами скромные отношения с первых минут знакомства, не так ли? Но вы не захотели. И вот — итог: вы среди нас. Перейдем к делу…
— Щас про самолет начнет, — предсказал Ангел. И ошибся.
— Думаете, Нас интересует самолет, который вы здесь поминали? Ни в коем случае! Подумаешь, чудо! Обыкновенный аппарат тяжелее воздуха, кабэ товарища Микояна, известная модель. Не идет ни в какое сравнение с «Фантомом» или «Миражом». Но он связан с вами, это очевидно. Да мы и подозревали нечто подобное сразу, как вас нашли неподалеку от Черного озера. Ну летчик же, все прибамбасы при вас имелись, хотя и сильно подгоревшие… Все было ясно как день: вы из ЮАР. Разведывательный полет? Мы не исключали такой возможности, хотя было удивительно, почему вас не засекли наши радары на всем пути от границы. Это, это нам хотелось знать, но вы молчали, ничего не помнили, и, представьте, доктора подтверждали амнезию. Оставалось ждать, когда вы что-нибудь вспомните или… — он помолчал, выдерживая паузу или просто передохнуть вздумал, — …или это была не авария, а намеренное уничтожение самолета, а вы шли на глубокое внедрение — пусть даже через амнезию. Ее можно вызвать искусственно, психиатры подтверждают и дают методику. Опять ожидание: когда вы начнете проявляться…
— А я не начал, — усмехнулся Ильин, восхищаясь прихотливостью фантазии гебиста. Шпион он, выходит, Ильин. Штирлиц…
— Совершенно справедливо, — подхватил Олег Николаевич. — Времени пролетело — уйма, а вы ни гугу. Нас это просто-таки умиляло, а вот и друг ваш и коллега иной раз докладывал, что никакой вы не шпион, а просто потерявшийся в чужом мире человек, глубоко, кстати, несчастный. Ну, и не очень здоровый, конечно, такие аварии никому здоровья не прибавляют…
— Будто знает, сучара, — заметил Ангел. — Будто сам сто раз с самолетом в болото бухался…
— Да фиг с ним, — отмахнулся Ильин. — К чему он ведет, вот вопрос. Ведь ведет к чему-то…
— А тут как раз наши специалисты подняли со дна озера вашу машинку, вернее, то, что от нее осталось. Определили модель и попробовали разобраться: почему это радары молчали.
— Разобрались? — спросил Ильин.
Заметим: своими проходными вопросиками-репличками он вроде бы не отрицал версию о гробанувшемся пилоте Ильине, залетевшем в Россию из далекой ЮАР или с ее тайной базы поближе. Где базы? Ну, в Ливии, например. Опасно не отрицать? Он так не считал. Если уж и пришла пора опасности, то она пришла — и точка. Они у него не искали подтверждения своим предположениям, они эти предположения за истину держали. А значит, соглашайся не соглашайся — конец один. Какой только?
— Конечно, разобрались, — сказал Олег Николаевич. — Очень полезная штучка — этот ваш самолетик, батенька. Ну, о-очень полезная даже для нашей развитой промышленности. У вас там в ЮАР неплохие спецы выросли. Но интересно, на что рассчитывали ваши хозяева, когда планировали аварию? На то, что он сгорит дочиста? Не рассчитали — не сгорел. Не скрою от вас, химикам из «Фарбен индустри» хватило остатков. Секрет антирадарного покрытия в наших руках, — в его голосе звучала законная гордость химиками из «Фарбен индустри».
— Что он имеет в виду? — всерьез изумился Ильин. У него прямо уши вяли от всего услышанного. — Какое, к черту, покрытие? Ты что-нибудь понимаешь?
— Может, было какое, а ты не знал? — осторожно предположил Ангел. — Может, пилотам всего знать не положено?
— Какое там не положено! Не было никакого покрытия. Рядовой серийный «МИГ», рядовой вылет, проверка как раз серийности. Не было на самолете ничего нового… Ты что, не знаешь, что ли, как готовят борт, если на нем хоть болт паршивый несерийный? Да пол-аэродрома спецов набегает! Да пилота тыщу раз наставляют, как на эту гайку дышать! А тут покрытие… Мне бы первым делом пришлось над радарами фугачить, а не в белый свет без адреса…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});