Кэйд покраснела еще гуще.
– Я также поздравляю вас с вашим умением играть в тали!
– Ох, Боже мой! – Теперь щеки Кэйд просто запылали, и она отвела взгляд от Инос.
Шейх рассмеялся:
– Ее величество султанша предупреждала, чтобы я за вами приглядывал. Признаюсь, потерял бдительность.
Любопытно! Неужели шейх думал, что это Кэйд спланировала ту небольшую хитрость? Мгновение Инос одолевало искушение признаться, что это она придумала, но затем решила остаться в стороне. Но все же странно. Почему Раша беспокоилась из-за Кэйд?
Беседа свернула на нежелательные темы. На некоторое время все занялись своими тарелками, тишину нарушало только потрескивание хвороста в огне. Ветер относил дым, искры поднимались ввысь, будто хотели станцевать со звездами медленный танец. Инос никак не могла успокоиться и все еще дрожала. Сильно беспокоили мысли о приближающемся отряде, но Инос не собиралась шарахаться от собственной тени, и если шейх, сказав об отряде, хотел привести ее в трепет, то придется его расстроить. Она твердила про себя, что встретить легендарного сида можно только раз в жизни, и весь этот вечер в призрачном лесу останется в памяти по меньшей мере знаменательным событием.
– Жаркое просто великолепное, ваше величество, – сказала она.
– Благодарю. Видите ли, так готовила его моя дорогая мама.
– Вы учили меня, что бдительность волшебника обмануть нелегко.
– А, – вздохнул он. – Я не волшебник, сударыня. Хотя в данный момент мне бы очень хотелось им быть. От волшебника вы бы не ушли с такой легкостью.
– То есть... Не волшебник? – Инос поглядела на Кэйд и увидела промелькнувшее в ее глазах удивление.
– Я всего лишь маг, – сказал Элкарас. – Как мой дед и его дед.
– Но сторонник султанши Раши?
Он кивнул, печально, как ей показалось.
– Это так. Она обнаружила меня еще до того, как я узнал о ее существовании. Но я рад служить ей.
Пользуясь случаем и благодушным настроением старца, Инос решилась удовлетворить свое горячее любопытство и порасспрашивать о магии. А может быть, это очередная уловка шейха, чтобы отвлечь ее?
– Мы совершенные профаны в этих вопросах, ваше величество. Пожалуйста, объясните нам разницу.
Он усмехнулся, словно ожидал этого вопроса.
– Маг, знающий только три слова, может творить магию, но не настоящее колдовство.
– В чем разница?
– Волшебство постоянно, магия имеет временные границы. Она бывает всякой – легче воздействовать на людей, чем на неживые предметы. Например, вылечить вашу тетю и Первого Охотника было сравнительно легко. Я каждый вечер насылал на вас сонные чары. Это, пожалуй, проще всего, до утра они держались, и их не нужно было подкреплять. Но успокоительные чары, которые я накладывал на вас днем, имели обыкновение слабеть, если я не подкреплял их через определенные промежутки времени.
Он задумчиво отпил из бокала.
– Волшебнику не составило бы труда заставить вас вернуться обратно с холмов. И конечно, мне пришлось задержаться, чтобы разобраться в той суматохе, которую вы учинили. По правде сказать, Высокие Журавли просто гудели, как разоренный пчелиный улей.
Инос глотнула вина.
Кэйд бросила на нее беспокойный взгляд.
– Вы удивительно любезны, ваше величество, что не стерли нас в порошок после всего этого, – тихо проговорила Кэйд.
– Я был страшно раздосадован в то утро, – сказал маг, – но в мои годы во всем видится смешная сторона. Это было здорово проделано.
Приободренная Инос начала обдумывать, что бы еще такс спросить, но тут появился Азак.
На плаще впереди темнели громадные черные расплывшиеся пятна засохшей крови. Инос сначала хотела вскочить и подбежать к нему, но передумала.
Бедный Азак! Ладно еще, когда тебя побеждают с помощью волшебных чар, это более или менее позволительно простому смертному, но если тебя поймала врасплох какая-то шушера, горстка обнаглевших юнцов – это уже чересчур.
Никогда еще он не испытывал такого унижения. Репутация непобедимого воина теперь пошатнулась. Не место ему среди избранных. Сначала он пострадал из-за собственного безрассудства, и оружием была ненавистная магия, но то, что случилось теперь, еще хуже. Он был сражен. Это было ясно по всему его облику, когда он подошел к костру и, скрестив руки, посмотрел на шейха.
В Араккаране Инос никогда бы не пришло в голову пожалеть Азака ак'Азакара, но в эту минуту она жалела его. Но сочувствие в такой ситуации могло только усугубить его страдания, все равно что щеткой старательно втирать в раны соль.
– Милости просим, Первый Охотник, – ласково проговорил Элкарас.
У ног Азака появилось огромное блюдо с едой. Он не обратил на него внимания.
– Я больше не Охотник на Львов!
Старик с беспокойством нахмурился.
– Садитесь, ак'Азакар.
Азак скрипнул зубами.
– Вы прислужник этой негодяйки Раши!
У Инос упало сердце. Азак не умел сносить поражение. Он практически никогда не попадал в такое унизительное положение, как теперь, – как же ему должно быть тяжело! Инос смотрела в тарелку, еда потеряла всякий вкус. Бедняга Азак!
– Я приглашаю вас, – спокойно сказал Элкарас.
– Отклоняю приглашение.
Тут ноги Азака подкосились, и он свалился на землю. Инос хотела было броситься к нему, но Кэйд жестом остановила ее – лучше не вмешиваться. Это не игра. Он с трудом сел, опираясь на руки, совершенно белый от ярости.
– Да, – сказал шейх, обращаясь в пространство, – я действительно служу ее величеству. И почему она всех вас до сих пор не заставила встать на свою сторону, мне непонятно. – Он взглянул на Инос и улыбнулся. – Я полагаю, что в вашем случае это связано с чародеями и вашей судьбой как королевы Краснегара. Великие волшебники могут сказать, какие заклятия были наложены на человека в прошлом. Я не знаю наверняка, но, возможно, дело в этом. Так или иначе мне велено было обманывать вас как можно дольше. Прекрасное было занятие. – Он усмехнулся.
С того места, где сидел Азак, послышался скрежет зубов.
Но шейх упомянул родину Инос.
– Значит, Краснегар все еще... Проблема еще не разрешена?
– У меня нет свежих известий, – холодно сказал Элкарас, отправляя в рот горсть риса.
– Султанша и в самом деле намеревается посадить меня на трон отца?
Шейх пожал плечами.
– Так она говорила. Я не спрашиваю у нее, почему она поступает так или иначе. Вы должны это понимать.
Кэйд сияла.
– И в самом деле намеревается выдать меня замуж за гоблина? – требовательно спросила Инос.
Элкарас бегло взглянул на нее из-под кустистых белых бровей.
– Ну, а если и так? Пренебрегать волшебницей – это, милая барышня, непростительная глупость. Недавно вы сказали мне, что вам не нравится, когда манипулируют вашими чувствами и эмоциями. Так вот, если султанша Раша захочет, она сделает так, что вы сами пожелаете выйти замуж за гоблина.