— Артем показал рукой на сельское кладбище, — дату, уж извини, не скажу. Знай только, ты проживешь долгую, плодотворную и счастливую жизнь.
— Тема, разреши мне так тебя называть, раз я твой дед, почему-то именно так хочется, а почему не знаю.
— Конечно, ведь я твой внук, хоть сейчас и старше тебя на двадцать один год, — Артем негромко засмеялся.
— Скажи, Тема, а что значимого произойдет в моей жизни, кроме брака и рождения сына? Мне это очень важно.
— Ты будешь с осени этого года по весну следующего участвовать в боях на Карельском перешейке в советско-финском вооруженном конфликте, дальше будет кровопролитная и долгая война с Германией, куда ты уйдешь добровольцем, будешь три раза ранен, будешь награжден несколькими орденами, дослужишься до капитана. По возвращении с фронта вернешься в органы, будешь начальником Шуйского отдела МГБ СССР. Твой сын Кондратий Максимович пойдет по твоим стопам. Когда я работал в Шуе, в его подчинении, нам удалось раскрыть шпионскую сеть НАТО, следящую за ракетными частями уезда, в этом успехе очень большая заслуга твоего сына, он постоянно консультировал и направлял меня, будучи начальником Управления по Шуйскому уезду. Вот так все прекрасно сложится.
Максим смотрел на внука, как зачарованный, в его взгляде чувствовалась глубокая родственная теплота:
— Скажи, Тема, а мы не можем уйти куда-нибудь в лес и там посидеть, поговорить, чтобы никто не мешал? Так хочется о многом расспросить тебя, просто полюбоваться.
— К сожалению, мы должны улетать, так как будем выполнять еще одно секретное задание комиссара Шмелева в Костромской области. Там потусторонняя сущность убивает людей, и как быстро мы ее обезвредим и сколько уйдет на это времени, зависит только от нас, дорога каждая минута.
— Внук, давай я полечу с тобой, а Нету спрячем в школе, ее там не увидят. Мы быстро вдвоем уничтожим эту тварь.
— Это невозможно, дед, ты же видел разряд, если мы случайно соприкоснемся, то взаимно уничтожимся, произойдет наша общая энергетическая аннигиляция и, как следствие, глобальная временная аномалия. Нельзя рисковать. Тебя же я понимаю, и поверь, сам очень не хочу сейчас расставаться! Давай поступим так: мы постараемся прилететь утром 14-го июня к даче комиссара в Подмосковье, там на поле есть взлетная полоса, — Артем вынул из планшета лист бумаги и, оторвав от него полоску, написал на ней точные географические координаты (долготу и широту), затем вынул карту местности, поставил крестик и поднес карту, как можно ближе к глазам Максима. — Попробуй добраться до этого места и свяжись с комиссаром. Здесь нам оставаться больше нельзя ни минуты, уже светает. Если кто спросит, что это был за самолет, скажешь: летчик совершил вынужденную посадку, ты помог ему отремонтироваться, после чего он улетел. Никому, слышишь, никому не говори, будто ты видел меня и Нету, иначе наживешь себе большие проблемы, которые тебе не нужны. Все, до встречи, возвращайся и успокой будущую жену.
Максим видел, как внук направился к самолету, взобрался в первую кабину (во второй уже ждала его спутница) и негромко попросил: «Дед, будь добр, качни винт посильней». Он подошел и резко толкнул винт, мотор запустился. С тоской в сердце молодой оперативник наблюдал, как тронувшийся с места аэроплан разогнался по утреннему лугу, оторвался от земли и через несколько минут растворился в утреннем июньском небе…
… Молодая учительница дрожащим голосом спросила:
— Это Вы, Максим Захарович?
— Да, Настасья Вадимовна, откройте, пожалуйста.
Когда дверь отворилась, молодой оперативник увидел бледную и до предела испуганную девушку, сжавшую руки в кулачки и прижавшую их к груди. Он закрыл и запер за собой дверь, подошел к девушке, нежно обнял ее за плечи, успокаивая. Она подняла глаза и удивленно смотрела на молодого человека, все еще не веря: он ли это все говорит?
Стоило девушке немного успокоиться, он прижал ее к себе и крепко поцеловал в губы, та не стала сопротивляться, а лишь держала на весу расправленные руки, явно не зная, что с ними делать. Максим чувствовал взволнованное биение ее сердца. Понимая уже, что это его судьба, он не стал ее долго испытывать: лишь оторвавшись от губ девушки, он поднял ее на руки и легко понес на второй этаж, где была ее комната.
Лежа на кровати и наблюдая, как она раздевается, молодой человек с приятностью для себя обнаружил, что девушка без халата и ночной рубашки оказалась довольно стройной и совсем не худой (все дело было в росте и старомодной одежде): бледное, постоянно закрытое длинным платьем тело и грудь, стянутая тугим бюстгальтером, лишь нуждались в солнечном загаре и более свободной одежде. Она распустила волосы, заплетенные в косу и закрученные сзади в кружок, как у большинства учителей, робко опустилась к нему в постель. Он положил ее к стене, а сам лег на левый бок и смотрел в ее большие серые глаза:
— Ты понимаешь, что может сейчас произойти?
Она провела по его щеке своей тонкой рукой и нежно улыбнулась:
— Я люблю тебя, а на остальное мне наплевать.
— Моя работа связана с постоянным риском, и тебе будет нелегко со мной, работу же свою я никогда не брошу, не жди.
— А ты что, хочешь жениться на мне?
— Мы, Соколовы, по-другому не умеем.
Она счастливо улыбнулась и стала покрывать его лицо поцелуями, затем тихо прошептала на ухо:
— Сними с меня трусики, я готова отдаться тебе, только поласкай сначала.
Максим подумал: «Вот. Учительница, аскетичная натура, а трусики носит очень коротенькие, как приятно смотреть!» Правой рукой освободив партнершу от последних остатков белья, он ласкал тонкое, покрытое мурашками тело, целовал сосочки довольно юных грудей, видел, как она все больше возбуждается, дав ей возможность лечь под себя, слегка прижал своим телом. Она не стала долго мучать его и себя, взяв в свою руку его член, ввела его себе во влагалище…
Открыв глаза, глядя в потолок, Максим долго не мог понять, где он находится, и лишь приятный запах приготовляемой пищи вернул его к реальности. В приделке-комнате молодая учительница готовила на плитке завтрак. Зайдя в комнату, она присела на край кровати, где он лежал:
— Милый, вставай, уже 8 часов, я сходила купила молока и сварила пшенную кашу, думаю, тебе понравится, я очень старалась.
Он взял тонкую кисть ее руки и прижал к губам:
— Я так понимаю, мы теперь с тобой муж и жена?
Она, улыбаясь, закивала в