Читать интересную книгу Флорис. Любовь на берегах Миссисипи - Жаклин Монсиньи

На рассвете наиболее оголтелые горожане принялись охотиться на одиноких негров. Несколько здравомыслящих человек попытались воспрепятствовать им и раскрыли свои двери насмерть перепуганным несчастным рабам.

Около пяти утра в гостинице появился Федор. Адриан, облаченный в безупречный костюм, ждал в просторной гостиной; настроение его было не из лучших.

— Я искал тебя всю ночь, ты что, не знаешь, что происходит? Где ты был?

Словно нашкодивший мальчишка, великан-казак опустил голову.

— Барин, гм… я был… я был у одного человека!

— Положительно, от страсти вы все ослепли и оглохли, — подытожил Адриан. — Во всяком случае, в следующий раз будь любезен сообщить мне адрес счастливой избранницы, чтобы я без труда мог тебя найти!

— Гм… барин… гм… А что случилось? — спросил Федор, так и не открыв имени своей Дульсинеи.

Едва Адриан закончил рассказывать украинцу о событиях нынешней ночи, как на пороге появился Ли Кан. Коса его была заплетена чрезвычайно небрежно.

— Ты знаешь, что случилось? Где ты был? — повторил свои вопросы Адриан.

— Зачарованный полет влюбленного бизона над розовой пагодой столь же неслышен, как полет шмеля над пестиком цветка!

Скромность Ли Кана в отношении его дамы сердца делала ему честь. Адриан снова принялся рассказывать все, что он знал о случившемся, не скрывая от товарищей страшной правды.

Усердно обдумывая план предстоящего сражения, Федор так напрягся, что шрамы на его лице побагровели. Китаец задумчиво теребил свою косичку. Наконец Адриан спросил:

— Но где, черт возьми, носит Грегуара?

Казак и китаец удивленно переглянулись. В эту минуту распахнулась дверь и перед друзьями предстал старый дворецкий. Роскошные седые волосы пышным ореолом окружали его розовощекое лицо, а взгляд был донельзя игрив и шкодлив.

— Я не спрашиваю тебя, где ты был, но то, что происходит сейчас в городе, чревато серьезными неприятностями, и мне кажется, что в такой обстановке вы могли бы честно мне сказать, где вы проводите ночи, чтобы я не бегал по всему городу и не ломился во все двери! — с упреком произнес Адриан.

— О! А что случилось, господин граф? — спросил Грегуар, следуя примеру своих товарищей и не разглашая имени предмета своей пылкой страсти.

Адриан в третий раз повторил свой рассказ.

Речь молодого человека была прервана появлением их четвертого товарища. Это был Жорж-Альбер. Утомленный, запыленный, голодный и томимый жаждой, он явно провел ночь в гораздо менее приятных условиях, нежели Федор, Ли Кан и Грегуар.

Адриан прекрасно знал привычки маленького зверька. Поэтому сначала он поставил перед ним на стол все необходимое, чтобы тот мог подкрепить свои силы — кувшинчик с водкой и крылышко пулярки, а затем приготовился выслушивать его объяснения. По мере того как Жорж-Альбер «говорил», Адриан все больше мрачнел. Дела обстояли гораздо хуже, чем он мог предположить.

— Милость Господня… если их схватят, то вздернут без суда и следствия… По коням, друзья мои, быть может, нам удастся приехать вовремя и предотвратить самое худшее!

— О-о-о, моя хороший? Злые белые очень нервничать, они меня три раза чуть не убивать.

В комнату ворвался запыхавшийся Цицерон. Адриан знал, откуда он прибыл. Спустя несколько минут молодой граф де Вильнев-Карамей и пятеро его верных спутников: Федор, Ли Кан, Грегуар, Цицерон и, разумеется, Жорж-Альбер, устроившийся в седельной сумке, направлялись к городским воротам. Жители Орлеана, вооружившись дубинками, ружьями, пистолетами, шпагами и вилами, толпились возле дверей своих жилищ. Перепуганные рабы прятались в домах своих хозяев. По улицам, громко вопя, бегала какая-то женщина, уверяя всех, что ее чернокожий раб пытался ее изнасиловать. Создавались отряды самообороны. Адриан с отвращением смотрел, как горожане готовились к охоте на людей. С улицы Шартр раздались пронзительные крики. Адриан обернулся: две молодых негритянки бежали через перекресток, спеша укрыться в доме мадам Гобаль, несколько вооруженных мужчин пытались их задержать.

— Отпустите их, — крикнул Адриан, направляя коня в сторону преследователей.

Федор, Ли Кан, Грегуар и Цицерон поскакали за ним.

— Ффффррррффсс! — кривлялся Жорж-Альбер, высовываясь из седельной сумки Адриана.

— Успокойтесь… успокойтесь, не стоит так волноваться из-за каких-то негритянских шлюшек, — бросил один из преследователей, отпуская девушек. Те, не дожидаясь продолжения, помчались к дому, известному всему новому Орлеану своим гостеприимством. Мужчины, угрожающе ворча, направились в ближайшую таверну.

— Барин… барин, ты видел? Мне показалось, что это был Жопорез…

Федор указал своему хозяину на капуцина, который, нагнав недовольных, вслед за ними скрылся в дверях какого-то притона. Не нужно было иметь семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что подобное заведение отнюдь не было подходящим пристанищем для святого отца. Адриан обреченно махнул рукой. Сейчас он не мог себе позволить ввязаться в драку.

— Едем, у нас нет времени исполнять обязанности полицейских, дорога каждая минута!

Шестеро всадников продолжили свой путь. Жорж-Альбер, покачиваясь позади Адриана, размышлял:

«Что бы они там ни говорили, но это я напугал бандитов… На месте Адриана я бы непременно отправился за Жопорезом, но разве они когда-нибудь меня слушались? Чего уж тогда ждать и в этот раз…»

Со стороны улицы Бьенвиль донеслись крики:

— Моя ничего не сделать… ничего не сделать!..

Двое трапперов развлекались тем, что пытались накинуть лассо на шею молодого негра, чья главная вина, несомненно, состояла в том, что он был на удивление красив и обладал поистине образцовой мускулатурой. Адриан и его товарищи уже собирались вмешаться, но тут из-за поворота на всем скаку вылетели Гаэтан д’Артагет и Попюлюс де Проте.

— Остановитесь, негодяи… Этот парень ни в чем не виноват… оставьте его!

Адриан облегченно вздохнул: значит, еще остались дворяне, не утратившие разум и способные предотвратить резню.

Молодые люди приветствовали друг друга.

— Понимая, что наш вопрос может показаться вам нескромным, мы все же хотели бы знать, Вильнев, куда вы направляетесь?

— Ваш вопрос нисколько не смутил меня, господа, ибо мы выехали без определенной цели, просто разведать, каково сейчас положение дел.

Попюлюс и д’Артагет были слишком хорошо воспитаны, чтобы настаивать на более вразумительном объяснении, но, судя по взглядам, которыми они смерили набитые седельные сумки и дорожные костюмы путешественников, стало ясно, что они не поверили ни единому слову Адриана.

— Мы очень беспокоимся за… за дам, сопровождающих принцессу, вы же знаете, поместье Бель-Иля было разграблено… — продолжил Попюлюс.

— Если хотите, поедем вместе! — предложил д’Артагет.

Мозг Адриана лихорадочно работал: чтобы отказаться от их предложения, надо было найти достаточно благовидный предлог. Как бы ни были ему симпатичны эти молодые люди, не к чему посвящать посторонних в свои семейные проблемы.

— Рассказывают ужасные вещи! — понизив голос, произнес Попюлюс.

— Говорят, что негры убили губернатора!

Грохот колес по вымощенной булыжниками улице избавил Адриана от необходимости отвечать назойливым попутчикам.

— Дорогу… дорогу! — выкрикивали мчавшиеся галопом гвардейцы.

Следом за ними тряслась телега для перевозки сена. Лошадьми правил рослый рейтар, а за его спиной, на вязанках соломы, подпрыгивал бедный губернатор.

— Гони… гони! — что есть мочи вопил «мертвец».

Адриан и его товарищи недоуменно переглянулись. Сомнений не было, маркиз Риго Кавеньоль де Водрей был жив. Правда, он лишился парика, но вполне сохранил свой зычный голос.

— Сюда… следуйте за мной! — заорал губернатор, заметив молодых людей.

Адриану пришлось сделать хорошую мину при плохой игре и вместе с Попюлюсом и д’Артагетом присоединиться к губернаторскому эскорту. Обернувшись, Адриан убедился, что Федор, Ли Кан, Грегуар и Цицерон следуют за ним. В иных обстоятельствах Адриан наверняка бы весело рассмеялся, ибо ему только что удалось проникнуть в «тайну» своих товарищей: трое весьма уважаемых в Новом Орлеане дам во все глаза смотрели на его спутников. Возле окна своего дома стояла мадам де Сент-Эрмин (кто бы мог подумать!) и украдкой посылала воздушные поцелуи Федору, в то время как мадемуазель Александрина во все глаза смотрела на Ли Кана. Что же касается Грегуара, то оказалось, что старый пройдоха сумел смутить покой жены аптекаря. Выгоды подобного знакомства были очевидны: аптекаря часто вызывали ночью, чтобы помочь хирургам! Однако, как все ловко устроились. Адриан искренне восхитился оборотистостью своих спутников.

— Гнусный лицемер, ты подцепил самую большую сплетницу во всем новом Орлеане! — свистящим шепотом произнес Адриан.