Долгое время сидел я там, зевая и вытирая себе лицо. Наконец попробовал встать. Мне показалось, что я поднимаю огромную тяжесть, но все-таки я успел подняться на ноги.
Я глядел на отдаленные дома. В первый раз после голода, испытанного нами в кратере, я вспомнил о земной пище. «Копченая свинина, — прошептал я, — яйца! Поджаренные гренки и хороший кофе!.. И каким чортом доставлю я мой шар в Лимн». Я не знал, где я нахожусь. Но во всяком случае побережье было несомненно обращено к западу, а я видел очертания Европы, когда падал.
Я услышал хруст песка под чьими-то шагами, и маленький круглолицый, приятный на вид человек во фланелевом костюме, с купальным полотенцем, наброшенным на плечи, и с купальным костюмом подмышкой появился на берегу. Я тотчас же понял, что нахожусь в Англии. Он очень внимательно рассматривал мой шар и меня. Он приближался, не спуская с меня глаз. Смею сказать, вид у меня был довольно дикий… Я был неописуемо грязен и взлохмачен. Но в то время я об этом позабыл. Человечек остановился метрах в двадцати от меня.
— Алло, парень! — сказал он нерешительно.
— Алло, — ответил я.
Услышав мой ответ, он подошел ближе.
— Что это за штука? — спросил он.
— Что это за штука? — спросил он (стр. 165).— Можете вы мне сказать, где я нахожусь? — спросил я.
— Это Литльстон, — сказал он, указывая на дома. — А там дальше Дендженес. Вы только что вышли на берег? Что это у вас такое? Какая-то машина?
— Да.
— Вас прибило сюда волнами? Вы потерпели кораблекрушение или что-нибудь в этом роде?
Я быстро обдумывал создавшееся положение. Я рассматривал внешность маленького человечка по мере того, как он подходил ближе.
— Чорт побери. — сказал он. — Вам, должно быть, пришлось круто. Я подумал, что вы… Ну ладно!.. Где вас разбило? Эта штука, должно быть, спасательный аппарат, а?
Я решил до поры до времени не отвергать этого объяснения.
— Мне нужна помощь, — сказал я хриплым голосом. — Мне надо вытащить отсюда кое-что на берег, вещи, которые я не могу бросить без присмотра.
Тут я заметил трех других приятных на вид молодых людей с полотенцами и в соломенных шляпах, которые шли по пляжу, направляясь ко мне. Очевидно, это была команда ранних купальщиков Литльстона.
— Помочь вам? — сказал человечек. — Пожалуйста! — Он засуетился. — А что, собственно говоря, нужно сделать?
Он повернулся и начал махать руками. Три молодых человека ускорили шаг. Минуту спустя они стояли кругом, засыпая меня вопросами, на которые я не хотел отвечать.
— Я обо всем расскажу вам после, — сказал я. — Я совершенно измучен. Я теперь как тряпка.
— Пойдем в гостиницу, — сказал маленький человечек, подошедший ко мне первым. — Мы присмотрим за всеми этими вещами.
Я колебался.
— Нельзя, — сказал я. — В этом шаре лежат две большие штанги чистого золота.
Они недоверчиво переглянулись, потом обратились ко мне с новыми вопросами. Я вернулся к шару, согнулся, забрался внутрь, и скоро золотые брусья селенитов и сломанная цепь лежали перед моими собеседниками. Если б я не был так ужасно измучен, то наверное посмеялся бы над ними. Они напоминали котят, собравшихся около жука. Они не знали, что это за металл. Толстый маленький человечек взялся за конец штанги, но тотчас же нагнулся, приподнял конец одного из брусьев и затем уронил его, громко охнув. То же самое проделали все остальные.
— Это свинец или золото, — сказал один.
— О, это золото, — сказал другой.
— Самое настоящее золото, — сказал третий.
Тут все поглядели на меня, а затем на корабль, лежавший на якоре.
— Это здорово! — воскликнул маленький человечек. — Но где вы достали— это?
Я был слишком утомлен, чтобы лгать.
— На Луне.
Я увидел, что они опять переглядываются.
— Послушайте, — сказал я, — я сейчас не могу спорить и объясняться. Помогите мне отнести эти золотые слитки в гостиницу. Я полагаю, что, отдыхая по пути, двое из вас могут справиться с одной штангой, а я потащу цепь. Я расскажу вам все, когда немного поем…
— А как быть с вашим шаром?
— С ним ничего не сделается, — сказал я. — Во всяком случае — чорт его побери, — он пока может оставаться здесь. Если начнется прилив, он всплывет, — вот и все.
В чрезвычайном удивлении молодые люди послушно взвалили себе на плечи мои сокровища, а я с таким чувством, как будто члены мои были налиты свинцом, стал во главе шествия и направился к видневшемуся вдали кусочку «набережной». На половине дороги к нам присоединились две испуганные маленькие девочки с лопатками, а немного погодя появился худощавый мальчик, громко сопевший. Помню, он катил перед собой велосипед и сопровождал нас некоторое время, держась от нас немного поодаль по правую руку. Затем, вероятно, решив, что здесь нет ничего интересного, он вскочил на свой велосипед и поехал вдоль пляжа по направлению к шару.
Я посмотрел ему вслед.
— Он не тронет вашего шара, — сказал толстый молодой человек успокоительным тоном, и я слишком легко ему поверил. На первых порах это серое утро угнетающим образом действовало на мое настроение, но вот солнце вышло из-за облаков над горизонтом, осветило окружающий мир и зажгло ярким блеском свинцовое море. Я развеселился. С появлением солнца в уме моем пробудилось сознание всей важности того, что я сделал и собираюсь сделать. Я громко захохотал, когда молодой человек, шедший впереди, пошатнулся под тяжестью моего золота. Как удивится весь свет, когда я займу в нем подобающее мне место!
Если бы не чрезвычайное утомление, я, вероятно, посмеялся бы и над хозяином литльстонской гостиницы, который не знал, что думать при взгляде, с одной стороны. На мое золото и на весьма почтенное общество, сопровождавшее меня, — и, с другой стороны, на мою грязную внешность. Но в конце концов я очутился в земной ванной комнате, где была теплая вода для умывания, и надел новый костюм, правда, уморительно короткий, но чистый, который одолжил мне симпатичный маленький человечек. Он предложил мне также бритву, но у меня нехватило мужества прикоснуться к колючей бороде, покрывавшей мое лицо.
Я уселся за английский завтрак и ел с довольно вялым аппетитом, с аппетитом, имевшим несколько недель от роду и успевшим одряхлеть, — и заставил себя ответить на вопросы четырех молодых людей. Я сказал им чистую правду.
— Ладно, — промолвил я, — так как вы настаиваете, то я признаюсь, что добыл это золото на Луне.
— На Луне?
— Да, на Луне, той, которая ходит по небу.
— Но что вы хотите этим сказать?
— То, что я говорю, чорт побери!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});