Грейди сочувственно посмотрел на нее, положил ей руки на плечи и промолвил:
— Обещаю впредь никогда не задавать неприятных вопросов! Но если тебе самой захочется облегчить душу, то я с радостью тебя выслушаю. Договорились?
В его глазах не было ни тени жалости, они светились душевным теплом и искренним сожалением о том, что в детстве ей довелось перенести столько невзгод.
Она закусила нижнюю губу и сказала:
— Вообще-то я не люблю откровенничать. Я привыкла к одиночеству.
— Значит, лучшими твоими друзьями были герои романов и кинофильмов, — сказал Грейди, поглаживая ее по головке. — Ты уединялась в полутемном зале кинотеатра и перемещалась в мир оживающих на экране персонажей. Теперь мне стало многое понятно. Если я задам тебе еще хоть один вопрос о твоей личной жизни, Энни, ты можешь поколотить меня клюшкой для гольфа.
Она невольно улыбнулась:
— Договорились! А Мейси я сварю в кастрюле с кипящим маслом. Я понимаю, что она выполняет свою работу, но мне неприятно, что она делает это с каким-то нездоровым наслаждением, попахивающим злорадством.
— Я велю ей оставить тебя в покое, — пообещал ей Грейди, развязывая узел, которым были стянуты края простыни. — Между прочим, сейчас только восемь часов утра. Даже такие совестливые сотрудники, как я, не приходят в офис по воскресеньям раньше десяти часов. В дверь кто-то настойчиво постучался.
— Черт подери! — воскликнул Грейди. — Кто бы это мог быть?
— Кто из нас спрячется в чулане! Я, почти голая, или ты, которому здесь вообще нечего делать? — оглянувшись на дверь, прошептала Энни.
— Мистер Салливан! Будьте любезны, отоприте мне! — раздался до боли знакомый им обоим голос.
— Диккенс, чтоб ему провалиться! — прошипели они разом.
— Я удалюсь в чулан, — сказала Энни. Подождав, пока она скроется в кладовой, Грейди открыл дверь комнаты и нарочито громко произнес:
— Доброе утро, любезный мистер хмырь! Что привело вас сюда в столь ранний час?
Энни в чулане прыснула со смеху.
— Доброе утро, сэр! — чопорно промолвил дворецкий, входя в комнату с серебристым атташе-кейсом в руке. Очевидно, ему стоило титанических усилий подавить желание пристегнуть его наручниками к запястью, на манер дипломатических курьеров. — Здесь все, что вы просили.
Он положил кейс на кровать и открыл его.
— Все предметы упакованы в пластиковые пакеты и снабжены ярлыками, сэр. Здесь отпечатки пальцев троих Пиверсов, мисс Мьюриел, мисс Митци, доктора Сандборна, мисс Гудинаф, адвоката Баннинга, а также прислуги, включая меня. Я предоставил в ваше распоряжение отпечатки пальцев обеих рук, поскольку владею ими с равным успехом.
— Но для чего вы сняли отпечатки Арчи? — спросил Грейди. — Ведь он, как вы утверждали, не выходит из своей комнаты.
Диккенс заговорщицки огляделся по сторонам, достал из одного кармана блокнот, из другого — перо и стал что-то писать. Закончив, он протянул блокнот Грейди и невозмутимо произнес:
— На сегодня обещаю отменную погоду, сэр! Поэтому второй завтрак, возможно, подадут на веранду.
Грейди с подозрением посмотрел на него, нахмурился и, пробежав записку, вытаращил глаза. Текст гласил:
«Во-первых, я никогда не утверждал, сэр, что мистер Пиверс не покидает свою опочивальню. Так говорит он сам. А во-вторых, не комментируйте эту информацию вслух, не исключено, что помещение прослушивается, как и все другие комнаты в этом доме».
— Вы шутите? — спросил Грейди.
— Отнюдь нет, сэр! — холодно ответил дворецкий. — Я прочитал об этом в сегодняшней газете. Прогноз погоды весьма благоприятный, нам обещают ясный и солнечный сентябрьский день.
Грейди потер пальцами кончик носа, пытаясь осмыслить эту удивительную информацию. Микрофоны в спальнях гостей? Неужели их распорядился установить сам Арчи? Значит, «жучок» есть и в этой комнате, где они с Энни занимались сексом? И где она поведала ему свою сокровенную тайну?
— Вы побледнели, сэр. Вас что-то обеспокоило? — склонив голову набок, спросил Диккенс.
— Вы так считаете? — с натянутой улыбкой спросил, в свою очередь, Грейди. — Вот что, дружище! Дайте-ка мне ключ от его спальни! Живо!
Встревоженная его криком, из чулана появилась Энни.
— В чем дело? Что за шум? — спросила она, плотнее запахивая полы своего цветастого халатика.
— Сожалею, сэр, но я не могу вам его отдать, — пятясь к выходу, сказал дворецкий. Очевидно, внутренний голос подсказывал ему, что предосторожность в данной ситуации не будет излишней. Выражение лица Грейди не сулило ему ничего хорошего. — И не надо так на меня смотреть, сэр! Я давно собирался вам об этом сказать, но никак не подворачивался удобный момент.
— Ключ! — рявкнул Грейди, протягивая руку, пальцы которой уже сжимались в кулак. — Ведь я все равно поговорю с ним, даже если мне придется выстрелить в замок из револьвера! Ты меня хорошо слышишь, старый негодяй? Готовься к моему визиту! Я уже в пути! — добавил с угрозой он, обращаясь к Арчи, и, выхватив ключ из руки Диккенса, побежал по коридору. За ним по пятам неслась Энни, пытаясь выяснить на бегу, что же все-таки стряслось.
Грейди вставил ключ в замочную скважину, распахнул дверь с такой силой, что она, отскочив от стены, чуть было не ударила его по лицу, и влетел в комнату.
Кровать была пуста.
— Вылезай, Арчи! Тебе все равно не удастся от меня спрятаться, старый негодяй, — закричал он.
Энни схватила Грейди за руку и воскликнула:
— Что ты делаешь? Куда подевался Арчи? Грейди, ты начинаешь меня пугать. И чем это здесь воняет?
Грейди взъерошил волосы, дико посмотрел на нее, сделал глубокий вдох и выпалил:
— Это ароматы Арчи, весь дом провонял его миазмами! Этот скунс напичкал особняк микрофонами. Здесь все прослушивается. Я отвинчу этому старому петуху голову!
— И установил в комнатах «жучки»? — переспросила Энни. — О Боже! И в моей спальне тоже — Она, сжав кулаки, закричала: — Где он? Сейчас я его убью!
Это слегка остудило пыл Грейди, и в нем проснулся телохранитель, который тотчас же стал спокойно анализировать сложившуюся ситуацию. Итак, Арчи нашпиговал свой дом подслушивающими устройствами. Что ж, это нормально. Пусть себе слушает бред своих наследничков. А вот не доверять своим доверенным лицам — это уже смахивает на паранойю. Ведь он сам же и нанял их, чтобы они его оберегали. Впрочем, если подумать, то и с этим можно было смириться.
Так-то оно так, однако микрофоны, возможно, установлены и в спальне Энни. А с ней он провел минувшую ночь. Грейди заскрежетал зубами. Да как этот маразматик посмел подслушать печальную исповедь Энни о своем тяжелом детстве, которая предназначалась исключительно для его, Грейди, ушей, но никак не для всего остального мира!