Меня прошибло ужасом воспоминания, в которое я так часто возвращалась и наверное Кирсанов это понял — помрачнел и задумчиво скользнул взглядом по моим ногам.
— Мозоль… от… новых туфель, — когда двинулся в мою сторону, сбивчиво пробормотала я, чувствуя себя совершенно не в своей тарелке.
Воспалённый мозг тотчас нарисовал жуткую картинку, где ОН, Кирсанов, на ходу расстёгивает рубашку, завораживая этим действом.
Склоняется… А я как безвольная дева — только смотрю и жду. И тогда он одним рывком подгребает меня под себя. Проводит кончиком пальца по моей губе, оставляя след винной помады.
Не уверена, но в глазах Романа Игоревича прочитала ту же фантазию. Но в отличие от меня — он остановился в шаге от диванчика и теперь я глядела на него снизу вверх, часто и испуганно дыша. Его бормотание: “Вам помочь?”, - скорее прочитала по губам, чем услышала.
Сердце, стучащее в груди, заглушило его голос, оставив только неразборчивую мелодию, которая манила, как флейта кобру.
Как вы… Как вы… Что?
— Как вы пойдёте домой с такой болячкой?
— Буду идти и плакать, очевидно, — шепнула я, не понимая, как комично выгляжу.
Роман Игоревич кивнул, но чувственные губы дрогнули в улыбке. И мои тоже.
Он хохотнул. Я хохотнула следом, а потом мы оба рассмеялись, как будто я отмочила такую шутку, что просто умереть можно.
Кирсанов расслабленно сел на диван рядом со мной, и мы бесконечно долго смеялись, как безумные, пока он случайно не уронил руку так неаккуратно, что попал по пятке, от которой я только успела отлепить нейлон.
Я сначала взвизгнула, а потом зашипела от боли, невольно шибанув его по груди, но он успел перехватить мою руку, придержав в том месте, куда я ему угодила. Теперь уже мы с ним замерли.
— Вы меня ударили? — недоуменно уточнил он.
— Ага, — сдержанно кивнула.
Выглядело так, будто он самолично прижал мою раскрытую ладонь к своей груди, как раз напротив сердца. Сквозь тонкую рубашку я чувствовала тяжёлые удары, ощущала тепло тела, твёрдость мышц, напрягшихся под моими пальцами.
А потом неосознанно, будто и того было мало, чуть пошевелила рукой. Кирсанов ещё крепче сжал запястье, а его сердце забилось ещё чаще, отдаваясь маятником в моей ладони.
Я опьянела. Натурально, на самом деле опьянела от собственной власти. Он ведь на меня реагировал! Это я сделала! Сама! Одним только движением руки. Невинным, глупым, наивным, а он словно решив, что я вырываюсь, удерживал меня. И взглядом чаровал, просил, молил, хоть и молчал. В глубине его глаз разыгрывался нешуточный огонь похоти. Мне нравилось любоваться этой игрой. Я начинала упиваться своей властью. А потом протрезвела — от этой мысли стало страшно. Это ведь неправильно. Подло по отношению к Максу… радоваться тому, что я влияю на другого мужчину.
— Простите, — махом вернула себе руку. Босиком торопливо прошлёпала к столу, схватила туфли и прямо так бросилась к лифту. Кирсанов не остановил, остался на диване, с рукой у груди, где ещё недавно прикасалась я.
Это страшно! Страшно…
* * *
На следующий день, пока устраивала рабочее место, на пороге появились змеи-акулы, которые с Польски спелись насчёт меня — в этом он уверил в вечернем разговоре по телефону.
— Вау, — ахнули обе и округлили глаза, словно были поражены увиденному. — Выглядишь… — качнула рыжеволосой головой Ксения, будто слов не находила.
— Потрясающе, — за неё закончила Александра, потому что Ксю зависла в своих мыслях и созерцании меня.
— Спасибо, — я как раз крутилась возле шкафа с папками, в которые приходилось рассовывать какие-то сверхважные эскизы, опираясь на длиннющие коды.
На самом деле, очень волновалась из-за того, как сегодня меня принарядил Саймон. Ещё вчера на обеде я проболталась, что мне нужна новая одежда, а после работы моя Крёстная Фея заявила, что всё придумала.
Саймон дружил с кучей кучной всяких модных людей, в том числе с фотографами, один из которых, уж не знаю за какие заслуги, отдал Саймону три баула с последних съёмок.
Вещи новые, не дешёвые, но как выразился Сэм: “Про них ещё в том году забыли, уже не вспомнят! Магазин какой-то предоставил. Тут всё! Что не подойдёт — вернёшь. А вот косметос сама покупай, хотя эти твои фирменные губки — огонь, стоит признать!”
Наряды там были что надо. Никаких “Людмила Прокофьевна Стайл”, всё относительно разноплановое, под наш уговор, и очень красивое. Так что, спасибо Сэму, выглядела я шикарно, но офисно. Бордовое платье с длинным рукавом в облипочку, в тон ему помада, высоченные ботильоны. А волосы выпрямила, зафиксировав хорошенько гелем, чтобы не повторить вчерашний провал с увлажнителем воздуха.
— Ну и, кто тебя будет учить? — хмыкнула Александра оглядываясь и перебирая ногтями по моему новому столу. — Сэмик конечно мил и быстр, но нюансов работы на Кирсанова не знает. Этот мужчина бульдозер: проедется по тебе, твоим талантам, компетентности, да даже по этому платью…
— Кровь из носа нужно совершенствоваться, — подпела Ксения, — и знать на шаг больше, чем Кирсанов предполагает. Игоревич крутой босс, хоть и требовательный, и если с ним сработаешься, он сделает всё, чтобы ты не захотела от него уйти.
— Тогда почему ушла Лика?
Дамочки перегянулись и Александра тихо пояснила:
— Лика выходит замуж за одного из конкурентов, нормального, но всё-таки конкурента. Она отличная девчонка, и была тут на своём месте, но оценила ситуацию здраво. Если она до сих пор не слила ничего, то со временем, муж, как бы не любил, как бы не понимал момента, может смешать личное с рабочим, и она не уверена, что откажется ему помочь.
Я губу закусила. Лика оказалась порядочной девушкой.
— Она была на грани стать заместителем или директором нового офиса, о котором уже давно грезит Кирсанов, но вот так получилось, — пожала плечами Ксения.
— На первоначальном этапе подсобим, если будет что-то очень непонятное, — деловито заявила Александра.
— Или сложное… — подпела Ксения.
— Ну или по обычаю завалит работой так что и головы не оторвать…
— Набирай нас смело! — перебивая друг друга, инструктировали меня дамочки. Понятно — со мной не знали толком, что делать — Светлане-сметане дела опытная Лика передавала, а я сама по себе.
— Ну смотри. Это тебе гарнитура. Наушники на уши, микрофон в зубы. Нарекаю тебя телефонисткой, — Александра сунула мне в руки гарнитуру, которую я тут же нацепила на шею. — Вот эта кнопка, чтобы ответить Кирсанову, вот эта кнопка, чтобы ответить на звонок. Если он там свою трубку не отключит, жми ещё раз на красненькую, поняла? Но он не забывает обычно. Вот тут коды отделов. Программисты красным, значит их не кантовать. Если шеф просит, уточняй кого именно, а звони всё равно Косте, — блондинка открыла ящик стола, потом ещё один и ещё, и в третьем нашла маленький телефон. — Это сотовый, корпоративный номер. С него звонить Кирсанову, когда он не в офисе, заказывать воду и вообще всё остальное. На этом, — она ткнула в массивный аппарат к которому была подключена моя гарнитура, — только звонки и внутренняя связь! Все личные контакты — сюда! С наушниками по блютусу соедини, чтобы не дёргаться. Светлана чуть себе патлы не повыдёргала, пока наушники туда-сюда снимала-одевала. Пароль от программы… ммм… Ксю, какой пароль? — через плечо бросила рыженькой — Ксения крутилась возле зеркала и помаду на губах поправляла.
— Хз! Один два три попробуй! Лика вроде первая была, по-любому самый простой выбрала, — отозвалась Ксения.
Александра открыла программу, набрала в строку пароля “123” и всё заработало.
— Хм… Лика прям работник года. Хотя… Ничего важного у тебя тут всё-равно нет. Сегодня просто не пускаешь никого в кабинет и отвечаешь на звонки. Распоряжение шефа! — значимо пальчик вверх подняла.
— И ещё моментик, — задержалась блондинка. — Есть тут одна ядерная кнопка, которая блокирует двери от непрошенных гостей. Под столом. Красная. Это на случай очень важных переговоров, имей ввиду. И личико постервознее! — кивнула важно. — Ты не на экзамене в музыкалке, чтобы всем тут улыбаться.