Признание Патнема приобщили к обвинительному заключению большого жюри округа Пайк, и как только судья вынес обвинительное заключение, Джон Пол Раньон ходатайствовал о том, чтобы оно было приобщено к материалам дела до предъявления обвинения. Шелби Уорд и Билли Джо Дэниелс уставились на Патнема, но бывший сотрудник ФБР избегал встречаться с ними взглядом, опустив голову. Зал суда был битком набит полицейскими, представителями СМИ и любопытствующими. Толпа заполнила фойе, но ни Кэти Патнем, ни Рона Пула там не было.
Патнем отказывался смотреть в камеры и на других в помещении, большую часть времени закрывая лицо руками; и перед последним словом судьи, как вспоминает Шелби, стояла такая тишина, что “можно было услышать падение булавки”.
Судья Колльер велел Патнему подойти к скамье подсудимых.
— Вы волнуетесь? — спросил Колльер.
— Нет, сэр, — ответил Патнем.
— 8 июня 1989 года вы лишили жизни Сьюзен Дэниэлс Смит? — спросил Колльер.
— Да, сэр, — недвусмысленно заявил Патнем.
После череды технических вопросов, на которые Патнем неоднократно отвечал утвердительно, Колльер вынес приговор:
— Суд приходит к выводу, что подсудимый понимает характер предъявленного ему обвинения… что имеются фактические основания для признания вины подсудимого… Поэтому постановляем, что подсудимый виновен в совершении непредумышленного убийства первой степени, и суд принимает к сведению рекомендацию обвинения о 16 годах тюремного заключения.
Хотя убийство или непредумышленное убийство является преступлением штата, а не федеральным преступлением, Патнем оказался не в тюрьме штата, а в федеральном исправительном учреждении в Отисвилле, штат Нью-Йорк. Поскольку в сделке о признании вины между Зиметом и Раньоном было оговорено, что Патнем в целях его безопасности не будет содержаться под стражей в штате Кентукки, Раньон через государственный кабинет по борьбе с коррупцией договорился, чтобы Патнема заключили в тюрьму в другом штате, в федеральном учреждении.
Полиция штата Кентукки сопроводила Патнема в наручниках в аэропорт Лексингтон, откуда его перевезли в Нью-Йорк. Во время поездки в Лексингтон Патнем сказал детективу полиции штата Кентукки Клоду Такетту, что возил труп в 3 места, прежде чем выбрал Хармонс-Бранч. Патнем сказал, что сначала поднялся вверх по Айленд-Крик в Пайквилле, рядом со стрельбищем, затем проехал полигон, двигаясь по грунтовой дороге недалеко от вершины горы. Патнему не нравилось это место, потому что он чувствовал, что тело, возможно, не найдут. Затем он отправился в парк Боба Эймоса, также расположенный на вершине холма, но опять же у него было предчувствие, что тело Сьюзен там не найдут.
В Пайквилле журналисты высыпали на ступеньки здания суда, прося брата и сестру Сьюзен Смит прокомментировать исход столь необычного дела.
— Наверное, это заняло бы время, но в данном деле можно было бы добиться доказанного обвинения, — сказал Билли Джо Дэниелс репортёрам местного телевидения. – Тут нужен был другой прокурор и никаких сделок с правосудием, — заявил он.
Шелби Уорд рассказала журналистам, что Раньон не проинформировал её о переговорах, что у неё не было возможности согласиться или не согласиться с чем-либо, и утверждала, что Раньон, ФБР и полиция штата Кентукки отмахивались от неё на протяжении всего расследования.
— Это самый грязный округ, который я когда-либо видела в жизни, — сказала Шелби, глядя в телевизионные камеры. – Мне кажется, тут всё шито-крыто.
Затем Шелби рассказала прессе, что, когда она позвонила Терри Халсу, руководителю ФБР в Луисвилле, Халс тоже отмахнулся от неё.
— Он говорил со мной так, как будто Сьюзен не заслужила, чтобы её искали, — сказала она.
Халс уже стал объектом внутреннего расследования ФБР, и ему не разрешили обсуждать это дело. Пул, также находящийся под пристальным вниманием ФБР, отказался от каких-либо интервью, но дважды звонил Шелби после суда над Патнемом.
Терри О'Коннер, глава ФБР в Кентукки, назвал вынесение приговора Патнему "трудным днём” и сказал журналистам теленовостей, что надеется, что “общественность при формировании своего мнения о ФБР будет руководствоваться не эмоциями, а списком его заслуг”. О'Коннер отрицал, что Патнем получил привилегированное отношение из-за своего статуса агента, и добавил:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Этот вопрос станет предметом внутреннего расследования ФБР, чтобы определить, нужно ли предпринять какие-либо административные шаги или ужесточить какие-либо процедуры.
Тем временем за пределами зала суда Раньон провел первую пресс-конференцию за 28 лет работы прокурором. Он защищал сделку о признании вины, заявив журналистам:
— Справедливость, как и красота, зависит от позиции зрителя.
Раньон сказал, что, по его мнению, Патнем признался “из-за угрызений совести и надежды спасти свою душу”. Несмотря на то, что прокурор штата столкнулся с резкой критикой со стороны семьи Сьюзен Смит и представителей прессы, он неоднократно говорил журналистам, что всё равно согласился бы на такую же сделку о признании вины, даже если бы обвиняемый был безработным шахтером.
* * *
В Новой Англии мать Марка связалась со служителем церкви, которую посещал отец Патнема, Брюсом Джонсоном из Ковентри, и попросила его навестить Марка в Отисвилле, штат Нью-Йорк, в исправительном учреждении, где временно содержался сын. Джонсон отправился в тюрьму и провел около 15 минут с бывшим агентом ФБР, в течение которых двое мужчин сидели в отдельной комнате, а Патнем демонстрировал стыд и раскаяние в связи с произошедшим. На Патнеме не было наручников, и Джонсон сказал, что тюрьма была “заперта” для защиты Патнема.
— Патнема провели в зону свиданий по специальным коридорам, чтобы он не попался на глаза другим заключённым, — вспоминал Джонсон. — Они позаботились о том, чтобы он не шёл сквозь толпу, когда его выводили из камеры. Моя роль заключалась в том, чтобы увидеть его, поговорить с ним и подтвердить, что с ним всё в порядке, — объяснил Джонсон. — Всё время, пока мы с Марком разговаривали, с нами был охранник. После этого я вернулся к его семье и сказал им, что с Марком всё в порядке. Патнемы договаривались о встрече с ним, пока он был там, в Отисвилле.
Брат Марка, Тим Патнем, сотрудник законодательного органа Коннектикута, позже рассказал "Associated Press", что после суда жизнь стала болезненной для всех.
— Я вижу многих из тех, с кем мы оба выросли. Они все шокированы, потому что не ожидали такого от Марка или кого-либо ещё из нашей семьи.
Тим Патнем сказал журналистам, что брат не звонил ему из тюрьмы, объяснив:
— Я думаю, ему стыдно. Невозможно гордиться тем, что он сделал, или тем, где он находится.
Затем последовала также шокированная реакция тех, кто лично знал Марка — его друзей и соседей, никто из которых не мог поверить, что он совершил такой отвратительный поступок.
— Сначала я только рассмеялся, — сказал журналистам житель Пайквилла Марк Сон. — Я просто не поверил, что это правда.
— Он всегда был необычайно добрым, внимательным и милым, — воскликнул Чарльз Эдвардс, друг Патнема из соседнего восточного округа Кентукки. — Это, должно быть, была взрывоопасная ситуация.
Когда бывшего футбольного тренера Патнема и его товарищей по футбольной команде в Тампе допросили репортёры, все были одинаково ошеломлены.
— Не верю, — настаивал Майкл Фолл, товарищ по команде из Тампы, когда ему рассказали об убийстве. — Это совершенно не вяжется с тем, каким он был.
— Должно быть, были какие-то чрезвычайные смягчающие обстоятельства, которые подтолкнули его к крайнему поступку, — сказал его бывший футбольный тренер из Тампы Джей Миллер. — Должно быть, это как-то связано с работой. Патнем, должно быть, так увлёкся каким-то делом, что связался с той девушкой.
Полицейские в Западной Вирджинии также были шокированы. Роби Поуп сказал журналистам, что у него мурашки побежали по коже, когда он услышал об этом.