Я вывел их на улицу, а сам простер руки к дому, где располагалось Управление Порядка. Яростно, как того требует ритуал, выкрикнул краткую, но грубую формулу древнего заклинания. Кирпичные стены и зеленая черепичная крыша исчезли, теперь на месте приземистого строения вырос замок из черного камня, столь высокий, что его башни пронзали грозовые тучи. Идеальная подделка, думаю, сам Лаздей Махикала не сумел бы отыскать ни единого отличия. Даже внутрь войти можно и бродить по лабиринтам комнат, рискуя исчезнуть под утро вместе с наваждением — известно же, что зачарованные дома тем и опасны.
Я, в общем, подозревал, что охотников внимательно исследовать мой волшебный дворец не найдется, но решил не халтурить, постарался на совесть. Исключительно ради собственного удовольствия.
Стоило мне закончить с замком, как в низком пасмурном небе вспыхнула огненная надпись „Добро пожаловать в Мормору“. У сэра Лонли-Локли идеальное чувство времени, не хуже чем у меня самого. Я всегда это знал, и все же совпадение меня обрадовало. Все, что может быть сочтено добрым знаком, будет им сочтено — я сам изобрел это правило и до сих пор доволен им чрезвычайно.
— Дорогу Властелину Морморы! — дурным голосом заорал я.
Когда-то очень давно подражание чужим голосам было для меня непростой наукой. Помню, страшно сердился на своего наставника, что требует от меня тратить время на сущую ерунду. Ну вот, пятьсот с лишним лет спустя пригодилось. Вопль получился что надо, как будто и правда Лаздей Махикала собственной персоной в Гажин пожаловал. Еще немного, я бы и сам себе поверил.
Абилат нервно заржал, миг спустя его двойники присоединились к веселью. Две дюжины Зогги встревожено зыркнули на меня из-под капюшонов. Белый Клок всегда немного опасался, что однажды моя эксцентричность станет настоящим безумием, и теперь, надо думать, спрашивал себя, не проморгал ли это выдающееся событие? Я улучил момент, поймал его взгляд и тихонько стукнул себя по носу: дескать, со мной все в полном порядке, а ты мужайся, приятель. И снова взвыл, как пьяный оборотень: „Дорогу Властелину Морморы! Дорогу!“
Оркестранты схватились за дудки и барабаны. Когда миг спустя к ним присоединились двойники, музыка стала по-настоящему жуткой. Даже мне не по нутру пришлось, а уж как мои помощники это выдержали — загадка. Лаздей, бедняга, от зависти рехнулся бы, послушав наш концерт. Тоже мне, повелитель зла, принц хаоса, романтик хренов…
Окрестные жители, ясное дело, были в полном восторге.
Окна в домах загорались одно за другим. Некоторые тут же гасли снова, из иных выскакивали полураздетые люди. Разбуженные грохотом и воплями горожане, завидев нашу процессию, обмирали, другие начинали биться в истерике, третьи бросались бежать. Я не сомневался, что есть еще и четвертые, которые сейчас лезут в погреба и подвалы; плюнув на Кодекс Хрембера, читают над замками и щеколдами самые действенные из семейных заклятий, словом, прячутся, как могут, бедняги.
Потому что кошмар, преследовавший их по ночам, стал явью — ну, так им казалось. На то и был мой расчет. На всех улицах Гажина сейчас творилось нечто в таком роде: в тот момент, когда в небесах появилось издевательское приветствие, полицейские должны были поднять шум и имитировать дебош, а нищие — пронзительно стонать, корчась от страха. Драконы мои как раз спустились пониже и включились в общее веселье. Ну и я сам планировал как следует прогуляться по городу с оркестром, чтобы все получили удовольствие, созерцая перекошенный лик Властелина Морморы. Сейчас — вот прямо сейчас — я и думать не думал об исходе операции, не планировал, как бы половчее перехватить Лаздея, который должен был, по моим расчетам, стать совершенно беспомощным, растеряв своих клиентов. Знал без тени сомнения, что все как-нибудь само сложится надлежащим образом: начало положено, и это событие неминуемо повлечет за собой последующие, а я погляжу, что из этого выйдет. Интересно же.
Давненько я так не разминался.
От необходимости орать дурным голосом и возможности наслаждаться произведенным эффектом меня отвлек Абилат. Хвала Магистрам, хоть кричать не стал, а воспользовался Безмолвной речью.
„Там, вы видели, мужчина в домашнем лоохи, без тюрбана упал? Ну, неважно на самом деле… Он не потому упал, что споткнулся, это у него сердце от страха прихватило. Довольно серьезный случай, без вмешательства знахаря он точно умрет. Я могу помочь, если вы разрешите. Только надо очень быстро“.
Парень вполне мог испортить мне спектакль. По крайней мере, вселить сомнение в сердца случайных свидетелей: насколько мне известно, гостям Морморы не полагалась медицинская помощь. Разве что на уровне „догнать и добить“, да и то сомневаюсь.
Можно было рявкнуть: „Потом!“ — и забыть. Но есть вещи, которые я никогда не стану делать. Например, становиться на дороге у знахаря, который идет осуществлять свое призвание. Я же знаю, что это такое — настоящее Призвание, помню, как это бывает. Неумолимая сила, которая влечет тебя вперед, не разбирая дороги. И если на пути обнаружится серьезное препятствие — что ж, значит голова твоя будет разбита об эту стену. Не повезло. Призвание на такие пустяки внимания не обращает, его дело — тащить человека, покуда жив, да и потом какое-то время, если получится. Я знаю, о чем говорю.
„Валяй, но так, чтобы со стороны это выглядело, будто ты его мучаешь, — посоветовал я. — Позу какую-нибудь угрожающую прими — ну постарайся, придумай что-нибудь. И ничего не объясняй, не успокаивай. Мне надо, чтобы он продолжал верить, что находится в Морморе. Устрани смертельную опасность и бегом догоняй нас… Погоди, только уберу твоих двойников, а то совсем цирк получится“.
„А потом новых понаделаете?“ — восхищенно спросил Абилат, оглядываясь по сторонам.
„Понаделаю, не переживай, — пообещал я. — Давай, поторопись“.
Абилат догнал нас через пару минут. Сообщил мне, что все в порядке. Пациент будет жить. Вылечив пострадавшего, мой юный друг погрозил ему кулаком и скорчил якобы „страшную рожу“. Да уж, могу себе представить… Но бояться дядя вроде бы не перестал: вон как припустил к ближайшему дому, одно удовольствие глядеть.
Ну вот и ладно.
Этот неугомонный спаситель всего живого теперь то и дело совался ко мне с просьбами: „А можно я еще той даме помогу? Она споткнулась, упала и сломала бедро, жалко ее… А можно я еще во-о-о-он того дедушку подлатаю? А мальчика, который с крыши свалился?“
Я уже не рад был, что с ним связался: очень уж отвлекал. Не то чтобы у меня была задача умертвить и искалечить как можно больше горожан; строго говоря, я был даже рад, что Абилат может своевременно позаботиться о случайных жертвах переполоха. Но настроение он мне, конечно, сбивал. А восстановить нужное настроение — это вам не какая-нибудь Очевидная Магия. Дело серьезное и требует времени. Секунды полторы, никак не меньше.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});