— Да, если он пробежит под камерами, то увидим, а так… Камеры есть в лифтах и на лестницах, но не думаю, что они будут в них кататься. На третьем и втором тишина, а вот! — мы увидели, как по коридору второго этажа неслись восемь человек во главе с Резвым. Мне это напомнило комедию, где стрельцы с алебардами гонялись за двумя прохиндеями. Резвый активный жестикулировал, показывая куда бежать.
— Живыми брать демонов! — ехидно засмеялся папаша Кац. Видимо тоже вспомнил этот фильм. Когда все выстроились около двери, не зная, что делать дальше, знахарь быстро набрал комбинацию символов и дверь ушла в сторону освобождая проход. Удивились все и даже мы.
— Папаша, ты колдун, что ли? — заинтриговано спросила Фитилёк. — Как тебя удалось открыть дверь?
— Нет здесь никакого волшебства, просто набрал сервисный код открывания и всё.
— Но ведь его надо знать?
— Так вот же написано, — он постучал пальцем по информационному табло. — Я и говорю, по-нашему же написано.
— Вообще-то это язык внешников, — напряглась Фитилёк. Иштар внимательно слушала беседу и кусала губу. Определённо ей надо научиться читать, если она собралась здесь жить. Профессор вряд ли согласится на меня работать, подумала нимфа. Всё упирается в эти несчастные двадцать пять хромосом.
— Откуда ты его знаешь? — подозрительно спросила Фитилёк.
— Мы же говорили уже или нет? — спросила Наташа. — Ты не беспокойся так. Среди внешников попадались и хорошие, так вот они нас и научили своему языку.
— Хрена себе. Вы нашли хорошего внешника? — сильно удивилась Фитилёк.
— Нет там ничего такого сложного. Короче, Лесник не вижу я никаких центавров. Внешник с перепугу сказал первое, что пришло в голову, — откинулся на спинку стула папаша Кац.
— И тут же поплатился за это, — эхом отозвалась Кобра.
— Не думаю, — сказал я, — видел я его глаза. Он сразу понял, что он труп. Если мы их пока не видели, это не значит, что их нет.
— Посмотрим, а вот и Чугун, — сказала Кобра. В зал ввалилась толпа народу. Резвый держал связанного Чугуна, два других бойца вели его спутника.
— Ага! — заорал Чугун, как только его втащили в командный центр. — Вот это чьих рук дело. Чего вы меня держите? Их вяжите, они виноваты!
— В чём? — опешил папаша Кац.
— В нападении, — отрезал Чугун. — Меня специально изувечили чтобы, я не смог противостоять мурам. Взять их!
Пришедшие с ними люди ничего не понимали и уже с интересом стали присматриваться к нам.
— Это легко проверить. Идите сюда, — заверил их знахарь и поколдовав над панелью вывел на мониторы изображение. — Вот наши отсеки, вот мы сидим, вот расходимся. Дальше смотрим уже из коридора. — Запись на перемотке быстро проглотила несколько часов, вплоть до того момента, когда Фитилёк стала долбить по нашей с Наташи двери. На мониторах было видно время и то, что мы вышли все вместе.
— Ну? — Наташа обернулась к Чугун. — Что скажешь, выкидыш? Изя, давай посмотрим теперь, чем он занимался.
Камера нашла отсек главнокомандующего на первом этаже. До самого нападения он мирно спал дома, пока его не разбудил тот самый мужик с бегающими глазами. Он деликатно стучал минут пять, затем был некультурно послан. Папаша Кац разобрался со звуком, и мы услышали, как Чугун разговаривал со своим заместителем. Обложив его через переговорное устройство, он всё же впустил его и уже через три минуты они пулей выскочили в коридор, причём Чугун как был в тапочках и халате, так и побежал. По камерам отследили как они спустились на второй этаж и зачем-то закрылись в двести одиннадцатом отсеке.
— Что скажешь? Ты, и сейчас в том же самом халате? — ехидно спросила его Фитилёк и обращаясь уже ко всем сказала. — Ну вы всё сами видели, как он главнокомандовал. Какие ещё нужны доказательства?
— Можно даже послушать, что он говорил за всё это время, — проскрипел папаша Кац.
— Да ну его, — махнула рукой Наташа.
— Второй кто? — спросил я у Фитилька.
— О, этот первый заместитель нашего главнюка. Некто Неваляшка! Неваляшка, потому что непотопляем.
— Я не виноват, — запричитал Неваляшка, сделав плаксивое лицо и сразу сдал своего благодетеля. — Чугун сказал, что нам лучше отсидеться, мало ли там шальная пуля и всё такое, а нам ещё потом комплекс поднимать с колен.
— Всё, глохни парень. Резвый, ты всё знаешь, тем более всех заместителей во главе с главой стаба больше нет. Бери управление на себя. Пусть приберутся. Папаша Кац, можно объявить по громкой связи, что Резвый становится исполняющим обязанности главы стаба до перевыборов.
— А с ними что? — кивнул он на Чугуна с Неваляшкой.
— Что, что? Погибли в неравном бою, героически. Резвый, запри их пока где-нибудь, прикончить всегда успеем. Вдруг вопросы появятся у кого-то, — Резвый кивнул и отдал команду. Заключённых потащили назад.
— Так, так, где у нас тут общий вызов? — папаша Кац елозил по панели и наконец нашёл нужный значок на панели и ткнул в него пальцем. Вокруг него столпились наши. — Вот это! Кто будет говорить?
— Давай я, — предложила Иштар. Я пожал плечами. Знахарь указал, где микрофон. Иштар несколько раз глубоко вдохнула и произнесла. — Жители семнадцатой платформы! Говорит командный центр! На нас было совершено подлое нападение, в результате которого к нам прошли через шестьдесят первый портал порядка сотни муров и шесть внешников. На данный момент они все ликвидированы! Но есть и плохие новости. Мы понесли существенные потери, в том числе героически погиб Чугун. Вместо него на переходный период вплоть до выборов место главного в стабе занимает Резвый. Конец связи. — Папаша Кац быстро нажал второй раз на пиктограмму и выключил громкую связь.
Я прошёлся по залу. Перед огромными окнами, выходящими на площадь как рубка корабля располагалась массивная подкова главной панели, за которой сидел знахарь. Над ней висели три ряда мониторов, как выяснилось позже они могут становиться единым целом. Через громадные окна можно было наблюдать, что происходит на площади, в частности сейчас все трупы жители комплекса стаскивали в одну кучу. Будут хоронить? Зачем тогда всех в одну кучу?
— Фитилёк, а что будет с трупами?
— Кинут в печь. У нас плазменная печь для отходов, чтобы с ведром на помойку не ходить. Всех туда.
— Братская могила?
— Да, когда мы жили в долине, то пытались хоронить по-человечески, но заражённые спокойно чуют трупы даже на двухметровой глубине, и разрывают могилы.
— Понятно. Братская могила в плазменной печи, — кивнул я и посмотрел направо. Ближайший портал, который отсюда был хорошо виден, имел цифру девяносто пять, за ним шёл пятый и сто десятый. Шестьдесят первый терялся где-то вдалеке за колоннами. Я попробовал найти ракурс на порталы получше, но не нашёл. Я не понимал, но меня что-то беспокоило. Где-то не сходилось, на это ускользало от меня.
— Папаша, глянь-ка, что происходило здесь. Почему дежурные в полном составе рванули на площадь, — попросил я знахаря. Иштар спокойно стояла и никак не показывала свои эмоции, может и правда она не при чём? Папаша Кац долго что-то искал и наконец выдал изображение. Впрочем, смотреть там особенно было нечего, какой-то шум, картинка дёргалась и сильно рябила, потом вдруг восстановилась и нам показали спину Иштар и бегущих внизу людей. На этом всё закончилось.
— Запись испорчена, ничего не понять. Всё на этом? — папаша Кац начал подниматься из кресла, когда на общей панели автоматически включился сигнал тревоги. Мониторы вспыхнули, показывая ресторан, затем картинка со всех экранов превратилась в одну большую и мы увидели происходящее во всех красках. Большинство людей питались в своих отсеках, но в комплексе был и ресторан, где собирались по праздникам или по каким-то другим событиям. Ресторан, рассчитанный на шестьсот персон, сейчас стоял пустым, если не считать человек пятнадцать с жаром обсуждающих последние новости. Оно и понятно у всех такой стресс, ночная перестрелка и когда адреналин наконец схлынул захотелось есть.