слабым, но нам его хватило, чтобы укрыться от слуха тварей. Пару раз над головами пролетали крылатые чудовища, но мы успевали спрятаться.
Не обошлось без трудностей. Старик Грув наотрез отказался покидать конюшни, в которых жил последние два десятилетия.
«Если мне суждено погибнуть, я сделаю это, защищая своих лошадок!» — гордо заявил он.
Ρинг начал спорить, но я махнул рукой. Каждый имеет право выбирать свою смерть. Да и к лучшему — так измененные не сразу заметят, что остров опустел. На поверхности осталось несколько лавочников и рабочих, а к храмовникам мы и соваться не стали — служитель в серой рясе ни за что не покинет свою вотчину.
Я стоял в стороне, одетый в черный мундир февра, с идарами за спиной. Низ моего лица закрывал платок с изображением ножа и кости — символы Лиги Карателей.
A еще за моей спиной были крылья. Рваные клубящиеся тени. Поэтому я старался не выходить из мрака.
Люди шарахались, увидев меня. Даже хозяйка «Волчьей норы», госпожа Бордуль, с трудом удержала вскрик, когда я вошел в ее дом. А ведь за годы жизни в Двериндариуме она повидала всякое… но кажется, я стал худшим ее кошмаром.
Благо Двери, рядом был Ринг. Парень взял на себя общение с людьми и действовал так уверенно, словно являлся Верховным этого острова. А самое главное — он ни разу не вспыхнул черным пламенем. Похоже, заботы о населении отбили у парня желание кого-либо поджарить.
Чего не скажешь обо мне.
Я стоял в густой темноте, кутаясь в нее, глотая ее. И понимал, что долго не выдержу. Слишком много живых. Голосов, взглядов, эмоций. Я сходил с ума, ощущая, как рвутся на свободу Тени. Я держал их изо всех сил, но…
Ринг снова глянул искоса. Вопросительно и тревожно. Я кивнул, заверяя, что все в порядке. Но это было не так. Мне казалось, что тьма разрастается и пробивает мое тело снова и снова. Пускает корни в моем сердце, пожирает внутренности, глотает легкие. Я слышал ее голос — и он был звонче, чем тихий шепот живых. Тьма снаружи и тьма внутри… Никакого спасения.
На миг прикрыл глаза.
«Живые… убить… уничтожить… рвать… Еще, еще, еще…»
Тьма взывала ко мне. Я пытался не слушать, но она рвалась с цепей, на которые я ее посадил. И нутром ощущал страх людей, которых пришел спасти. Их ужас, что грозил перелиться в крики. Меня они боялись сейчас больше, чем чудовищ.
Я до боли сжал руки в перчатках, сопротивляясь Теням. Вспоминая, зачем я все это делаю. Люди. Их надо спасти. Надо помочь. Защитить.
Я не хотел никого защищать. Тени смеялись, нашептывая гадости. «Пусть все умрут… Это свобода… Это правильно…»
Лавочник с Аллеи Вязов торопливо юркнул в лаз, прижимая к себе круглую коробку с пожитками. Мы велели взять самое необходимое, но люди все равно пытались утащить под землю весь свой скарб. Я отвернулся, чтобы не видеть людей.
«Оберегать мир, свет, жизнь и Империю» — основные постулаты Братства Кости и Ножа, Лиги Карателей. Законы, в которые я верил и которым неукоснительно следовал всю свою жизнь.
И которые сейчас казались насмешкой.
«Ложь, ложь, ложь! — пропела Безымянная. — Отпусти меня. И освободишься! Ты ведь хочешь этого… хочешь!»
Я с силой втянул студёный воздух. Перед глазами на миг возникла Ливентия в своем огненном платье. То, как она упала на колени, то, как задыхалась. И мое безразличие, с которым я на это смотрел. И даже… удовольствие. Словно я сделал то, чего давно хотел.
Понимание сжало горло с такой силой, что дышать стало нечем. Неужели это я? Наследник Левингстонов, февр и защитник? Там, в подземелье, я мог бы удержать Страх и Боль, но позволил им сорваться с поводка и наказать Ливентию.
Я позволил это.
Во что я превращаюсь?
Надо освободить остров прежде, чем…
Я сжал челюсти, запрещая себе думать о будущем.
Оглянулся на пустые улицы. Самая легкая часть позади. Теперь надо переместить под землю врачевателей и раненых. Но леди Куартис знает, что надо делать, и не подведет. Решетки в гарнизоне давно подпилены, февры наготове и лишь ждут моего сигнала.
Я подумывал вооружить всех мужчин, которые сумеют сражаться. Но рыжий ублюдок оказался предусмотрительным. Буран Эйсон сообщил, что этот гад первым делом приказал людям и зверям собрать все оружие Двериндариума. Все! Не поленились заглянуть в каждый дом и каждую лавку! Унесли все — топоры, вилы, косы. Даже ножи из рестораций! Унесли и заперли под десятком замков в Вестхольде. И увы, туда не вел ни один тайный ход.
И склирз с ними, с ножами, на острове не осталось ни одного арбалета или огнестрела. Ничего, чем можно сбить тварь в полете. Ничего, чем можно вооружить февров. Небольшое количество клинков я нашел в тренировочном зале, но решил их не трогать. Ничего. И у меня припасены сюрпризы.
Я прищурился, думая о том, чем буду вооружать своих легионеров. Не думаю, что им это понравится. Даже Эйсон несколько минут молчал, когда я озвучил свой план. Но мне наплевать на чужое мнение. Оружие у нас будет.
Отвернулся от лаза и посмотрел в сторону замка. Я не хотел этого признавать, но сейчас меня интересовали лишь две жизни. Одну я желал сохранить, а вторую — отобрать.
Рыжий ублюдок и Вивьен. Вивьен и эфрим.
Тьма вокруг меня взметнулась, стило подумать об этом. Воображение легко нарисовало картину, мучавшую изо дня в день. Сон, который не давал мне спать. Стоило закрыть глаза, и я видел, как рыжий гад стоит передо мной, прижимая к себе тонкое тело Вивьен. Я вижу ее глаза — широко распахнутые. В них нет страха. Только печаль и понимание… Дальше мой кошмар разнился. Иногда я видел, как рыжий поднимает руку и проводит кинжалом по горлу девушки. A порой мне снилось, что она оборачивается, закидывает ему на шею тонкие руки и целует. Целует так, что тьма начинает отрывать от меня куски.
Я не знал, какой кошмар сводит с ума сильнее.
Я