Читать интересную книгу Опричник (СИ) - Теплова Арина

— К колодцу ступайте! — гаркнул Мирон им, зная, что яд можно было промыть только чистой водой.

Чувствуя жуткий смрад и видя ядовитое марево от растоптанных гнилушек, которые валялись перед окнами избы и по всей лужайке, Мирон, понимая, что не стоит туда соваться, пока яд не осядет на землю, стремглав бросился обратно в избу со стороны крыльца.

Почти оттолкнув жениха Настасьи, Михаила и его брата Данилу с дороги он ворвался в горницу невесты, и застыл на месте.

9.4

Закрытые на ночь ставни были коряво выломаны напрочь, слюда разбита вдребезги, а зияющая большая щель на окне все еще скрипела краями разодранного дерева, болтающегося по краям. Настя в одной длинной рубахе сидела на полу, склонившись над распростертой на половице бабкой Василисой, голова которой была в крови.

— Бабушка, милая, что с Вами? Вставайте… — горестно причитала девушка.

Но старуха не двигалась. Мирон, влетев в горницу, устремился к Насте и, склонившись над нею, выдохнул:

— Он не тронул тебя! Вот радость то!

Подняв на Мирона дикий испуганный взор, девушка прохрипела:

— Он зверь! Страшный, словно черт! Он бабушку одной лапой пришиб!

Из груди девушки начали вырваться хриплые стоны, а из глаз брызнули слезы боли и страха.

— Жаль очень, но ты хоть жива, — заметил тихо Мирон, опуская печальный взор на мертвую бабку и присев к ней на корточки. Он приложил руку к горлу старухи, отмечая на ее лице глубокие кровавые раны от когтей чудовища. Она была мертва.

— А Людмилу вашу… — пролепетала Настя в ужасе, и судорожно закрыла ладонями рот, и как-то нервно затряслась вся, вперив в Сабурова ненормальный взор. — Он с собой уволок…

— Чего? — оторопел Мирон, замерев, и диким стремительным взором прошелся по девичьей горнице. В комнате более никого не было.

— Бабушка Василиса у окна в то время стояла. Как щепки из окон вылетели, я вмиг встрепенулась от икон, и выскочила из-за занавеси. Бабушка уже на полу лежала, а этот… в шерсти весь и с волчьей мордой, он вмиг из окна выпрыгнул, даже не увидев меня. А в его руках монахиня Ваша была, в белое покрывало с головой закутанная.

— Что ты лепечешь, девица? — прохрипел глухо Сабуров, холодея до кончиков пальцев ног. Он выпрямился и бросился осматривать горницу, а затем кинулся к разбитым в дребезги ставням на окне. — Зачем ему Людмила? Он же за тобой приходил…

— Говорю же, поменялись мы с ней! — выпалила в истерике Настя, так и сидя на бревенчатом полу и уже тише опустив глаза, словно ей было стыдно, сказала. — Она как узнала, что тяжела я ребеночком, пожалела меня. И сама предложила до выхода из избы надеть мое красное свадебное платье, чтобы ирод то нечистый спутал нас и меня не тронул если что. Он, видимо, и обманулся. Он как выпрыгнул в окно то, я вмиг к окну кинулась. А он чудовище, словно человек, но весь в шерсти и на двух волчьих лапах, стремглав побежал прочь с Людмилой на плече, да тятеньку, да братца Семена лапой так ударил, что они прямо отлетели от него.

Резко обернувшись к девице, Мирон лишь на миг вперил в нее тяжелый угрожающий взор и в следующий миг, запрыгнул на подоконник, и быстро умело выпрыгнул из окна, так же, как несколько минут назад сделал это оборотень с Людмилой на руках. Приземлившись у края огорода и отмечая, что вонь и смрад от грибов – гнилушек уже почти рассеялась, он яростным взором оглядел следы от больших когтистых двух лап, и словно бешеный бросился через огород, следуя по следу оборотня. Приблизившись к низкому покосившемуся забору,

Мирон чуть остановился, отметив пару сломанных досок, и ухватился взором за простирающееся далее поле. Он увидел вдалеке, в конце широкого поля, некое темное существо, которое стремительно приблизилось к лесу, и скрылось среди деревьев. Мирон, умело перебравшись через забор, рьяно устремился по полю стремительным бегом, и уже через несколько минут добежал до леса. В лесу уже почти не различались следы оборотня, ибо густая трава сильно наросла. В обозримом глазу пространстве оборотень – волкодлак не был виден. Но Мирон по инерции сделал еще пятьдесят шагов и остановился, понимая, что без Серого он не отыщет в лесу оборотня. Он трагично осознал, что надо вернуться в посад за псом. Ругая себя за беспечность и непредусмотрительность, молодой человек спустя полчаса вернулся в клокочущем от злости и бешенства настроении в дом Бисеровых, где все домочадцы и ближайшие соседи, а также родственники со стороны жениха, уже собрались во дворе дома, обсуждая печальную ситуацию, которая теперь произошла.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Все мужики громко спорили, размахивая руками, не понимая, как оборотню удалось одурачить их шестерых мужиков, и умыкнуть монахиню прямо у них из-под носа. Мирон едва приблизился к избе Бисеровых, как услышал голос деда Гаврилы, который сидел у дома на завалинке.

— Вот это оборотень – жених! — проскрежетал дед Гаврила. — Настоящий жених. Вон как ему девка нужна была! Всех вас вокруг пальца обвел! Молодец, нечего сказать! И все ваши засады не помогли!

— Что Вы, тятенька, такое говорите то? — спросил старика нервно Игнатий Гаврилович. — Он бабку Василису убил, да девку украл. И где эта девка неведомо!

— Я о том и говорю, что больно сильно ему нужна была девица, что он все ваши засады смел. А девку все равно добыл! — не унимался старик. — Видимо, любит сильно девку то! Хотя и украл не ту. Все бы такие женихи были, девки бы меньше плакали.

— Спасибо Вам, дедушка, на добром слове, — процедил Мирон через зубы, подходя к ним и понимая, что дед прав, и они действительно остались в дураках. Бабка Василиса, которая приходилась теткой матери Насти, была мертва, оборотня они так и не поймали, а Людмила была неизвестно где с этим чудовищем.

— Ты, сынок, не слушай тятеньку, — сказал тихо Бисеров, на ухо Мирону, подходя к нему. — Батюшка то старый уже, давно не в себе, не думает, что мелет.

— Правду он говорит, — хмуро процедил Сабуров. — Только понимать это тяжко очень. Эй, Васятка, ты в порядке? — уже обратился он к брату.

— Да здесь я! — отозвался Василий со стороны колодца.

— Я в лес с Серым, пока не поздно. Ты со мной? — спросил его Мирон.

— Да сейчас, — откликнулся старший Сабуров, пытаясь уже в который раз промыть зудящие красные глаза. — Еще разок глаза оболью, а то жуть как больно. Чуть не ослеп я от этих поганых грибов.

— Погодите, я с вами пойду! — вызвался в помощь брат Насти, Семен. — Тетка Василиса – светлая душа была. За нее, да за девку вашу украденную подсоблю вам парни.

— Добро! — кивнул Мирон.

— И я пойду. Только еще пищаль возьму,  — так же подхватил жених Насти, Михаил.

— Нет! Не ходи милый! — запричитала вмиг Настасья, бросаясь к нему на шею. — Убьет тебя этот оборотень!

— Надо мне пойти, Настасьюшка, — ласково проворковал над девушкой Михаил, обнимая ее. — Отпусти меня, яхонтовая моя, — уже как-то просяще добавил он.

Поморщившись, Мирон мрачно бросил взор на эту слащавую картину, подумав про себя, какой же это мужик, который у бабы разрешения в поход пойти спрашивает. Однако, дед Гаврила, словно прочитав его мысли, уже громко произнес:

— Видать у Вас в семье Михайло в сарафане ходить будет. Да у тебя Настька разрешения на все спрашивать. Воевать, али нет? А то вдруг скажешь, чтоб с ворогом не бился, а при юбке твоей сиднем сидел.

Слова деда явно задели Михаила и он, отцепив Настю от себя, выпалил:

— Все я иду. Надо ужо покончить с этим нечистым,

Окинув жениха и невесту странным мрачным взором, Мирон, устремился в горницу за бердышом, через плечо бросив:

— Через четверть часа выходим!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

9.5

Итак, спустя немного времени, Сабуровы, Семен Бисеров, Михаил и его брат Данил устремились в сторону леса, куда вел их Серый по следу оборотня. Сначала Серый довольно рьяно бежал по лесу, и молодые люди следовали по двое друг за другом и держали вполне быстрый темп. Спустя час, пес начал то и дело терять след, но все равно, упорно находил его. Все это тревожное время, пока они следовали за Серым, в голове Мирона пульсировала только одна мысль – успеть добраться до оборотня до того, пока не стало слишком поздно. Молодой человек гнал от себя страшные мысли о возможной расправе над монахиней, ибо эти думы приводили его существо в неистовое мучительное расстройство. Он пытался взять себя в руки и не поддаться панике, как учил их в критических ситуациях, старец Добран. И только железной волей внушал себе, что с девушкой все в порядке, и они успеют освободить ее, пока она была еще жива. Мирон понимал, если он поддастся малодушию, и своим трагичным сумбурным думам, то это будет провал их похода на оборотня. Он прекрасно знал, что только человек с холодной головой, который держит свои эмоции и чувства под контролем разума, может победить и преодолеть самого сильного ворога, и разрешить любую трудность, будь она даже невыполнима.