правый ус и по-детски так улыбнулся с ямочками на щеках.
– Справлюсь, Ваше Превосходительство. Поторопитесь.
Эх, вчера и сам был уверен, что справится.
Глава 18
Событие пятидесятое
Был бы логист, а проблемы найдутся
Кто не работает, тот… не логист
Из пункта А в пункт Б так и не доехал поезд. К сожалению, логисты отправили его в пункт С.
Кони бегут быстрее пешего. Но не долго. Потом устают, потом отдыхают, потом медленно щиплют травку, потом пьют пару вёдер воды, потом хрумчат овсом, потом снова отдыхают. Не хотят, как заводные мулы в сказках Волкова безостановочно скакать по Волшебной стране. Егеря, как и Наполеоновские гвардейцы могли бы вёрст семьдесят за сутки пройти, но тоже не каждый день. И полевых кухонь всего десять и они могут приготовить каши для пятисот человек максимум. Пить местную воду не кипятя Брехт всем запретил и потому пришлось полевые кухни перевести только на производство кипячёной воды, а еду готовить кумпанствами по старинке. Собираются солдатики по пять-семь человек и в котелке над костром варят медленно и чёрте на чём, в смысле и ветки и трава сухая и даже лепёшки коровьего навоза. Ничего страшного, так во всём мире сейчас и делают. Однако это медленнее, чем с полевыми кухнями. Из всего этого следует какой вывод? Армия, такая разномастная, даже без артиллерии может пройти в день в районе пятидесяти километров. Не больше, обычно даже чуть меньше.
А километров этих или вёрст от трёхсот пятидесяти до четырёхсот. Делим, два пишем, три на ум пошло, и получаем, что не меньше недели идти к Ардебилу. Чуть успокаивала надежда, что войска шаха под командованием Сулейман-хана движется медленнее. Так как армия эта в десять раз больше и у этого войска есть артиллерия. И ещё была надежда, что добравшись до этого города, войско повернёт на север к Леонкарани, а, значит, пойдёт навстречу.
– Чего ты паникуешь, – Шейх-Али-шах большую часть войска оставил на броде, и с собой взял только пару сотен не ополченцев, а профессиональных воинов с нормальными огнестрелами и принявших участие не в одной сече, – побьём персов. Они от одного вида тебя на Слоне разбегутся. Богатырь из сказок.
– Ну, только на это и надежда.
Шли уже четвёртый день по каменистой дороге временами в тропку переходившую. И завалы были, в смысле оползни, и разливы речушек и ручейков набухших от таяния снега в горах. Весна.
К вечеру добрались до Баку. Брехт до этого один раз уже заезжал туда, на предмет и отсюда нефть возить в Дербент. Договорился с Хусейн-Кули-ханом, что кораблями начнут возить, как весна начнётся. Вперёд Пётр Христианович выслал шурина с десятком телохранителей, чтобы приготовили в Баку поесть и помыться. После четырёх дней ползанья по грязи и осыпям людям требовался отдых. Сам тоже сначала помылся, переоделся и только потом за чашкой кофе выслушал новости.
Опять ничего радостного. Сулейман-хан поступил наихудшим для восставших ханств образом. Он разделил войско в Астаре и теперь двадцать примерно тысяч идёт на Леонкарань, а десять, а может и больше, двинулось на Решт. До Леонкарани персам дневной переход, добавим день на обустройство лагеря и всё. А Брехт со своим … Со своей бригадой, в двух днях пути точно, это ещё если бегом бежать. И три с хвостиком тысячи разномастных подразделений без артиллерии выходят на двадцатитысячное войско с плохой, устаревшей, но артиллерией. Тут план нужен. Гениальный! Есть у вас план, мистер Фикс? Нет, мистер Фикс у меня нет плана. План успеть до сдачи города. Там нет хана, там нет войска. Только ополчение. Сдадутся, им не привыкать. А брать город без артиллерии – это уже фэнтези даже, а не фантастика.
Хусейн-Кули-хан всеми силами старался отгородиться, типа, как же я отдам войско, если Сулейман-хан сейчас возьмёт Леонкарань, потом передавит ваше мелкую банду, как блох кусучих, и подойдёт к Баку. Чем я буду город защищать? Брехт ему рассказал про нашествие Батыя на Русь. Тоже каждый князь думал в своём городе отсидеться, а если вся огромная страна поднялась бы, то неизвестно, как бы история повернулась. Но нет, раздробленность феодальная, как и сейчас на Кавказе. Чего не завоёвывать ханства ваши, если в них жителей по тридцать тысяч, а у персов армия такая?! Хусейн сопел, пыхтел, потел, молился и только когда Пётр Христианович по столу кулаком брякнул, согласился передать союзническим силам восемьсот всадников и продовольствие на трёх сотнях ослов. Весна, на арбе далеко не уедешь. Артиллерии не дал, да Брехт и не просил. Что толку от этих пукалок на плохом порохе и с плохо обученными пушкарями. Только войско задержат.
– Хусейн. – Брехт, прощаясь рано утром, положил ему могутную длань на плечико парчовое, и, глядя сверху на плешь хана, «посоветовал», – Ты вышли с нами парочку гонцов на самых резвых конях и заводных таких же подбери. Они увидят, что мы гоним персов, и тебе сообщат, ты тогда не медли, высылай воинов гнать супостата до Тебриза, а то останешься ни с чем при дележе добычи.
– Я так и сделаю, Ваше Превосходительство.
Всем … Как бы их назвать одним словом? Всем примкнувшим к нему ханам восточного Кавказа Пётр Христианович ещё с осени, предвидя все эти гонки, «совет дал». Типа, ребята, займитесь дорогами, хотя бы на десяток, а лучше на пару десятков вёрст от города, пройдите с лопатами, наведите порядок. Война же, ёксель-моксель. Логистика – наше всё. Сейчас, пройдя по дорогам трёх уже ханств, Брехт не уставал материться. Отказать ханы не отказали, выполнили указания старшего брата, только выполнили буквально. Да, дороги привели если не в идеальный порядок, то близкий к этому. Вот только ровно на десять вёрст от города. Сами, наверное, ходили с рулеткой, не дай аллах больше сделают исполнительные слуги. Отъехали на юг от Баку на десять вёрст и кердык, скорость упала вдвое. Дорога, широкая и ровная, вновь превратилась в тропку каменистую.
– Ну, ничего, дайте с шахом разобраться, – Брехт сплюнул в грязь, – научим Родину любить.
Событие пятьдесят первое
Выиграл сражение не тот, кто дал хороший совет, а тот, кто взял на себя ответственность за его выполнение и приказал выполнить.
Наполео́н I Бонапа́рт – император французов в 1804–1815 годах
– Ваше Превосходительство, разрешите доложить?! – посланный в разведку капитан Енакиев – командир роты егерей, мокрый насквозь, вломился в палатку, что вечером разбили для князя Витгенштейна посреди русского лагеря.
– Быстро ты, а чего мокрый,