— А это, — продолжал Марселлас, — жена Реджи, Клер.
Вторая женщина была отнюдь не такой приветливой, как Дорри. Когда их представляли друг другу, Джиллиан вновь испытала чувство неловкости. Несмотря на то, что внимание всех присутствующих было обращено на эту женщину, она выглядела какой-то отстраненной. В глазах ее ничего нельзя было прочитать, они были словно закрыты темной вуалью. И вообще создавалось впечатление, что ей в эту минуту хотелось оказаться в каком-нибудь другом месте. Не укрылось от внимания Джиллиан и то, что Реджи остался сидеть в стороне и не подошел к своей жене.
— Здравствуй, Клер, — сказала Джиллиан, пытаясь справиться с охватившим ее напряжением. Может быть, они не очень хорошо были знакомы в той, прошлой, жизни? Клер чем-то походила на суровый и негостеприимный фасад Адамли-Хауса.
Она вышла вперед и как-то скованно обняла Джиллиан. Наклонившись к ней для поцелуя, Клер вдруг тихо шепнула на ухо, чтобы никто не слышал:
— Добро пожаловать в райский сад, Джиллиан. Только опасайся змей и не срывай здешних яблок.
Этого смутного намека было достаточно, чтобы вновь лишить Джиллиан уверенности. Ощущение неловкости вернулось с новой силой. Почему Клер сказала ей это? Она недолюбливает ее?
Вдруг дверь в комнату распахнулась, и вбежали дети. Вслед за ними вошла нянька, держа на руках крохотную девочку со светлыми локонами, обрамлявшими маленькое личико. Девочка сосала два пальца.
— Тетя Джилли вернулась! — хором закричали старшие дети и, обступив ее со всех сторон, стали теребить за юбку.
Джиллиан молча смотрела на них.
— Джонни говорил, что тебя украли пираты и забрали к себе на остров, — воскликнула изящная светловолосая девочка, которая внешне удивительно походила на жену Марселласа Дорри.
— Не говорил, не говорил! — возразил мальчик и хмуро уставился на сестру, как бы обещая: «Ну, ты у меня за это еще получишь!»
— Анна, Джон, — вмешался Марселлас строгим голосом. — Не пугайте тетю Джиллиан, видите же, она едва вошла. Где ваши манеры? Ну-ка бегите сюда.
Анна и Джон притихли, отпустили юбку Джиллиан, и подошли к отцу. Джиллиан улыбнулась им.
— Двойняшки ужасно соскучились по тебе, — сказала Дорри. — Извини, что они так на тебя накинулись.
— Ничего, — сказала Джиллиан и обернулась к другим детям.
Перед ней стоял еще один светловолосый мальчик. Он был явно младше Анны и Джона и застенчиво смотрел на нее своими темными глазами. Джиллиан улыбнулась и нагнулась к нему:
— Как тебя зовут?
— Я Сэмюель, — тихо ответил он.
— Сэмюель, — повторила она. — Как дела? Она протянула ему руку. Чуть поколебавшись, мальчик вложил в нее свою. Джиллиан легонько пожала ее и тут заметила еще одного ребенка, который стоял позади Сэмюеля. Он был старше других детей и не закричал, как они, при виде ее.
Джиллиан выпрямилась и подошла к нему:
— Здравствуй.
— Здравствуйте, — ответил тот, не поднимая глаз.
— Как тебя зовут?
— Алек. Алек Форрестер. — Наконец он осмелился посмотреть ей в глаза. — Вы меня не помните?
Джиллиан показалось, что он задал этот вопрос так, словно был уверен: она не помнит его, потому что не желает его знать.
— Увы, Алек, я тебя не помню. Но обещаю, что очень скоро вспомню всех вас. Я очень сильно ударилась головой и в результате все забыла. Понимаешь?
Он кивнул и вновь уставился в пол.
— А вы будете играть со мной в «пять», как раньше, когда вы помнили меня?
— Обязательно. Если, конечно, мне удастся вспомнить правила. Кое-что из прошлой жизни я помню, но многому меня нужно учить заново. Ты дашь мне несколько уроков? Хорошо, Алек?
Мальчик впервые улыбнулся и кивнул.
— Вот и, прекрасно. — Джиллиан выпрямилась и огляделась по сторонам. — Все теперь?
— Еще малышка, — сказала Дорри, забирая девочку у няньки. На вид ей было около года. — Это Лиззи, наша младшенькая, — она улыбнулась и опустила глаза на свой живот, — учитывая то, что этот карапуз пока еще не родился. Впрочем, ждать недолго: несколько недель от силы.
Джиллиан улыбнулась, глядя на крошку с ангельским личиком и большими голубыми глазами, которая так походила на свою маму.
— Можно мне ее подержать?
— Ну, конечно, ты могла и не просить об этом, — сказала Дорри, передавая ей ребенка. — Вообще-то она уже начинает ходить, но все равно любит, когда ее берут на руки.
— И это все ваши? — спросила Джиллиан, обводя глазами детей.
— За исключением Алека. Это сын Клер и Реджинальда. Ему девять, и он у нас уже джентльмен. Джон и Анна — двойняшки, им по пять. Сэмюелю только-только исполнилось три, а Лиззи только еще через восемь месяцев исполнится два года.
— Но я старше Джонни, — с гордостью в голосе заявила Анна. — Мама говорит, что я раньше появилась.
— Ничего не старше! — горячо возразил Джон. — А зато я бегаю быстрее тебя!
Анна устремила на него сердитый взгляд:
— Вот и нет.
— Не нет, а да!
— В таком случае, может быть, нам стоит всем вместе как-нибудь пробежаться наперегонки, а? Тогда и выяснится, кто из вас быстрее, — предложила Джиллиан, умело пресекая разгоравшуюся ссору.
Дант наблюдал за всем этим, стоя в сторонке. То, как Джиллиан легко сошлась с детьми, у него вызвало восхищение. Судя по всему, она обладала какой-то врожденной способностью общаться с малышами. В отличие от него детский разум, похоже, не был для нее тайной за семью печатями. Дант же этого никогда не мог постичь. Даже в последнее время, когда у него неожиданно появилась Феба, он, разговаривая с нею, всегда чувствовал, что перед ним стоит не просто другой человек, а целый мир. И его связывало с этим незнакомым миром только осознание того, что Феба — его дочь. Может, все дело было в том, что она девочка? Впрочем, нет. Даже общаясь с Робертом, сыном своих друзей Адриана и Мары, Дант всегда был настороже, всякий раз боясь брякнуть что-нибудь такое, что не следует говорить при детях.
Но Джиллиан… «У нее это прекрасно получается», — подумал он, исподволь наблюдая за Джиллиан. Вот и с Фебой она сошлась на удивление быстро. Да и с этими детьми тоже. По-видимому, она обладала каким-то сверхъестественным даром проникаться детскими чувствами и придавала такое же значение их словам, как и словам взрослых. Это явно отличало ее от многих людей, среди которых большинство считало, что не стоит обращать внимания на то, что говорит ребенок. Дант тут же вспомнил своего отца, который был уверен, что детям позволительно подавать голос лишь тогда, когда их об этом попросят.
— На пару слов, Морган.
Дант очнулся и оглянулся на старого маркиза. Тот кивнул в сторону боковой двери и направился туда.