Читать интересную книгу По ту сторону порабощающих нас иллюзий. Дзен-буддизм и психоанализ (сборник) - Эрих Фромм

Мысли и побуждения, несовместимые с нормами конкретного общества, не осознаются индивидом, если он вынужден подавлять их в себе. Итак, мы можем заключить, что содержание бессознательного и сознательного, рассматриваемых формально, вне личностных аспектов, влияния семьи и нравственных установок индивида, зависит от общественного уклада и образцов мыслей и эмоций, генерируемых конкретным социумом. Если же говорить о содержании бессознательного, то здесь никакие обобщения не являются допустимыми. Однако можно утверждать, что оно в любом случае будет отражением человеческой личности со всеми ее светлыми и темными сторонами, основой тех различных ответов, которые данный индивид способен дать на экзистенциальный вопрос. В случае, если индивид принадлежит к обществу, где господствует деструктивная идея уподобления человека животному, очевидно, что все остальные мысли и побуждения будут им подавляться, в то время как это регрессивное стремление окажется доминирующим и осознанным. И напротив, в проповедующем гуманистические принципы социуме темные, животные побуждения не станут сознательными принципами жизни. Однако к какой культуре ни принадлежал бы тот или иной индивид, потенциально он является и первобытным человеком, и хищным зверем, и каннибалом, но в то же время в нем заложены и разум, и чувства любви и справедливости. В таком случае мы приходим к выводу, что бессознательное нельзя охарактеризовать как нечто положительное или отрицательное, рациональное или иррациональное, ибо, неся в себе все человеческие начала, оно является одновременно и тем, и другим. Можно сказать, что бессознательное охватывает всего человека, за исключением той его части, которая сформировалась под влиянием общества. Сознательное же – это отражение социального аспекта личности; оно является продуктом актуальных запретов, сложившихся на конкретном историческом отрезке, на котором индивиду довелось родиться. Бессознательное воплощает в себе универсального человека, принадлежащего космосу. Являясь вместилищем всех человеческих начал, оно олицетворяет в нем растение, животное, весь его дух. Оно содержит в себе его прошлое – от зарождения человеческой цивилизации, и его будущее – вплоть до того дня, когда человек, реализовав весь свой потенциал, естественно сольется с природой.

Определяя сознательное и бессознательное таким образом, необходимо понять, что же мы подразумеваем под трансформацией бессознательного в сознательное и преодолением вытеснения. Фрейд исходил из того, что бессознательное представляет собой вместилище вытесненных инстинктивных побуждений. При этом процесс превращения бессознательного в сознательное по своей природе весьма ограничен, ибо подобные инстинктивные побуждения недопустимы в рамках цивилизованного общества. Изучая такие инстинктивные побуждения, как склонность к инцесту, страх кастрации, отношение к половому члену как к объекту зависти, он считал, что их осознание вытесняется человеком по мере его эволюции. Фрейд предполагал, что могущественное человеческое Я способно трансформировать вытесненное желание, если его удастся осознать. Идея Фрейда о превращении бессознательного в сознательное («Оно» в «Я») обретает более глубокий и полный смысл, если рассматривать бессознательное не в столь узком аспекте, как это делал Фрейд, а так, как это делалось нами выше. Превращение бессознательного в сознательное преобразует мысль об универсальной природе человека в идею подлинного переживания этой универсальности, что представляет собой реализацию гуманистической задачи.

Фрейд понимал, что процесс вытеснения наталкивается на личностное восприятие реальности конкретным индивидом и что результатом преодоления вытеснения является переосмысление этим индивидом самой реальности. В терминологии Фрейда искажающая природа бессознательных побуждений именуется переносом. (Г. С. Салливан охарактеризовал это же явление как «паратаксическое искажение».)

Фрейд выявил особенность человеческого восприятия, показав, как пациент воспринимает аналитика. Он понял, что для пациента аналитик представляет собой не то, чем он является в действительности, а является проекцией его собственных мыслей, желаний и опасений, оформившихся еще в детстве в результате общения с игравшими для него важную роль людьми. Контактируя с собственным бессознательным, пациент может скорректировать свое искаженное восприятие. В результате этого он оказывается способным увидеть в истинном свете не только личность аналитика, но и своих родителей.

Итак, Фрейд понял, что человек искаженно воспринимает реальность. В то время как мы думаем, что видим реальный образ, оказывается, что, сами того не осознавая, мы видим лишь картину наших собственных представлений. Однако кроме искажающего эффекта переноса Фрейд обнаружил многие другие особенности искажения восприятия, вызванные вытеснением. Неведомые человеку бессознательные импульсы управляют его поведением, но в то же время противоречат его сознанию, воплощающему в себе требования социума. Данный конфликт порождает эффект проекции: не осознавая в себе собственные бессознательные побуждения, человек может проецировать их на другого индивида и тем самым с отвращением осознавать их в нем. С другой стороны, не понимая истинного происхождения своих побуждений, человек будет пытаться найти им рациональное объяснение. Подобное сознательное лжеобоснование неосознанных в действительности побуждений Фрейд охарактеризовал как рационализацию. Следует отметить, что большая часть осознаваемого человеком представляет собой заблуждение, вне зависимости от того, сталкиваемся ли мы с переносом, проекцией или рационализацией, тогда как реальностью является вытесняемое им бессознательное.

Помня о нашем более широком толковании источников происхождения бессознательного, можно говорить о новом подходе в трактовке сознательное – бессознательное. Начнем с того, что средний индивид, находясь в уверенности, что он бодрствует, в действительности пребывает в состоянии полусна. Словами «состояние полусна» я хочу выразить мысль о том, что связь этого человека с реальностью далеко не полноценна, ибо большая часть реальности в его сознании, будь то его внутренний мир или внешняя среда, является плодом порожденных его разумом фикций. Реальность осознается им лишь в той мере, в какой это является необходимостью для его жизнедеятельности как члена социума. Вообще реальность осознается человеком в той степени, в какой это является необходимым для обеспечения его выживания. И напротив, человек перестает осознавать внешнюю реальность во время сна, хотя при необходимости это осознание легко восстанавливается. Если же человек безумен, то даже в случае крайней необходимости он не способен осознать внешнюю реальность в полной мере. Сознание среднего индивида по большей части состоит из вымыслов и заблуждений, являясь по своей природе «ложным», тогда как реальностью является именно то, что человек не осознает. Таким образом, человек является сознательным по отношению к своим иллюзиям и может стать сознательным к скрывающейся за этими иллюзиями реальности.

Как мы уже отмечали, человеческое сознание, в сущности, является воплощением не столь уж многочисленных навязанных социумом образцов переживаний, в то время как все остальное богатство и многообразие проявлений целостной личности заключается в бессознательном. При этом процесс вытеснения приводит к тому, что человеческое «я», рассматриваемое как обусловленная реалиями конкретного социума личность, отделяется от представляющего собой воплощение целостной личности «я». Человек оказывается в отчуждении от самого себя, и в той же степени все становится чуждым ему. Переживая лишь ничтожную часть скрытой в нем и других индивидах реальности, человек становится неполноценным калекой, оторванным от огромного пласта человеческих эмоций.

До сих пор мы рассматривали вытеснение лишь с точки зрения его искажающей функции. Другой же его аспект выражается не в искажении, а в трансформации в нечто нереальное тех или иных человеческих переживаний. Осуществляется это в процессе церебрации, т. е. мозговой деятельности человека. Например, человек считает, что он видит какие-либо объекты, однако в действительности он видит лишь некоторые их символы. Или же он предполагает, что чувствует что-либо, но на самом деле эти чувства лишь мыслятся им. Личность человека, полностью определяемая ее мозговой деятельностью, оказывается в отчуждении, ибо, как в платоновской аллегории, принимает за реальность лишь видимые ею тени. Процесс церебрации находится в непосредственной связи с многозначностью языка. Человек, определяющий словом какое-либо переживание, сразу же отчуждается от последнего, так как слово подменяет собой это переживание. Вообще полноценным переживание может оставаться лишь до момента языкового выражения. В современной культуре по сравнению с другими периодами истории подобный процесс церебрации получил, по-видимому, наибольшее распространение и отличается наибольшей интенсивностью. Слова все в большей степени заменяют собой реальные переживания, что обусловлено в первую очередь все возрастающим тяготением к интеллектуальному знанию как основе научно-технического прогресса и, как следствие, к грамотности и образованию. Однако личность, о которой мы говорим, этого не осознает. В действительности человек обладает только памятью и мышлением, он лишен переживаний, хотя и полагает, что видит или чувствует что-либо. В то время как человек полагает, что постигает реальность, в действительности она постигается его умственной самостью. Человек рассматривает переживание как собственное, тогда как в целом сам он, его глаза, его разум, его сердце, его чрево фактически не принимают в нем участия, ничего не постигая.