Читать интересную книгу Выстрел в чепчик - Людмила Милевская

— Конечно, нет, — подтвердила Тамарка. — Тося вспомнила, что у нее есть сильное лекарство от тошноты. Маруся и Юля потребовали, чтобы она отправилась домой и сейчас же принесла это лекарство, раз так плохо Розе. Тося отправилась…

— Постой, ты сказала «Маруся и Юля»?

— Ну да, а что здесь такого?

— Ничего, но куда делась Лариса? Я же оставила ее там же, у постели Розы.

Тамарка почему-то разозлилась.

— Господи, Мама, ты невозможная! — закричала она. — Какие мелочи тебя занимают. Ну оставила ты Ларису там, но слава богу, она живая и могла уйти.

Разве в этом сейчас дело? Я рассказывала про Тосю, и, если память мне не изменяет, ты сама об этом просила, так почему не слушаешь?

— Слушаю, слушаю, — успокоила я ее.

— Тося вышла от Розы и почти сразу же получила по голове, но, к счастью, успела закричать. Маруся и Юля прибежали на ее крик, увидели окровавленную Тосю, лежащую на лестничной площадке, и сразу же вызвали «Скорую помощь».

— Надеюсь, она жива?

— Жива, — заверила Тамарка. — Еду к ней в больницу. Хочешь поехать со мной?

Я замялась, имея другие планы.

— Так ты едешь или не едешь? — нетерпеливо спросила Тамарка, показывая мне свои часы. — Времени в обрез.

— Знаешь, — ответила я, — полностью тебе доверяю. Ты человек ответственный. Раз за дело взялась, значит, можно спать спокойно.

— Мама, — закричала Тамарка, — ты что, спать собираешься?

— Я собираюсь поехать к Пупсу. Кстати, ты вчера видела его. Каким он тебе показался?

Тамарка выразительно закатила глаза:

— Мама, он украл стрелу, и этим все сказано.

У меня с ним важные дела, его компания наш подрядчик, а довести дело до конца я так и не смогла.

— Почему?

— Все из-за Пупса. Нервный он был какой-то, все вскакивал и глазел в окно, еще охал и стонал, ячмень у него. Знаешь, как несносны мужики, если у них что-нибудь болит. Пришел в очках…

— Пупс был в очках? — изумилась я.

— Ну да, Мама, что с тобой сегодня?

— А что сегодня со мной?

— Еще спрашиваешь. Тебя удивляет буквально все, что я ни скажу.

— Это потому, Тома, что последнее твое сообщение укрепило меня во мнении, которым я обзавелась несколько дней назад.

Тамарка была заинтригована.

— И что это за мнение? — спросила она. — Почему я не знаю?

— Потому что уверенности у меня полной еще не было, а теперь, когда я поговорила с Даней, уверенность есть. К тебе приходил не Пупс. У Пупса нет ячменя. Я совсем недавно видела его. Он трезв и свеж, следовательно, вчера у тебя был не Пупс.

— А кто же? — удивилась Тамарка.

— Уж не знаю, но только не Пупс. Господи! — заламывая руки, воскликнула я. — Бедная Роза! Эта сцена в прихожей покоя мне не дает!

— А что с Розой? — испугалась Тамарка.

— Ее чистота. Там в прихожей разыгралась настоящая драма. Надеюсь, ты в курсе?

— В курсе, — кивнула Тамарка. — И порадовалась за Пупса. Подумала, что сумасшествие пошло на пользу ему — и «Виагры» не надо. «Теперь Пупс сексуален, как все дебилы», — подумала я.

— Подумала и ошиблась. Оказывается, в тот день Роза изменила Пупсу черт знает с кем. О-о! Она этого не переживет.

— Лишь бы Пупс пережил, — резонно заметила Тамарка. — Но кому все это нужно? Думаешь, у Пупса есть двойник?

— Даже думаю, что не слишком двойник. Просто подобрали мужика, максимально похожего, одели его в ту же одежду и гоняют туда-сюда, сильно осложняя жизнь Пупсу. При всем при этом Пупс выглядит сумасшедшим, а кому-то это на руку.

— Да что же он, дурак? — изумилась Тамарка. — Не может разобраться в собственной жизни? Попробовали бы на меня натравить моего двойника, мигом его изобличила б.

— Да поят беднягу какой-то гадостью, от которой Пупс теряет речь, сознание и память, двойник же, пользуясь этим, черт-те что творит: дырявит шляпки, занимает «чирики», насилует Розу, пьет с твоим Даней и ворует стрелы…

Тамарка задумалась.

— Что же, Роза не может отличить родного мужа от какого-то двойника? — спросила она.

— Отличить может, но для этого надо как минимум на него глядеть, а Роза в таких отношениях с Пупсом, что даже видеть его не хочет.

— Знаешь, по-моему, это полная ерунда, — возразила Тамарка. — Я вчера разговаривала с Пупсом и не заметила ничего такого, если не считать того, что он странный.

Я разозлилась. Ставить под вопрос мою теорию?

Что может быть пошлей?

— А как ты могла заметить, если сразу уставилась в свои бумаги? — закричала я. — К тому же сама говоришь, что Пупс пришел в черных очках и наверняка не снял шляпу, прикрывающую половину лица.

— Точно, не снял, — подтвердила Тамарка.

— И все время в окно выглядывал. Следовательно, он на месте не сидел, а зачем он это делал?

— Зачем?

— Чтобы не дать себя рассмотреть. Теперь я вспомнила, в тот день, когда он у Розы сто долларов взял, он тоже не давал себя рассмотреть. Ворвался, убежал в свою комнату И потом все время сновал. Если бы мне сказали, что это не Пупс, я мигом разоблачила бы его, но я-то думала, что это Пупс. Я даже мысли другой допустить не могла. Понимаешь, кому-то очень нужно привлечь к Пупсу внимание, вот и придумали эти шляпки, стрелы и картины. Что может быть смешней и нелепей? А-ааа! — закричала я, осененная мыслью.

— Я бы не назвала это смешным, — поеживаясь и не подозревая, о чем я сейчас подумала, призналась Тамарка. — Всегда есть опасность, что, целясь в шляпку, попадешь в голову.

— Тома, бьюсь об заклад, что никто не целился в наши шляпки. Ах, как же я раньше не догадалась!

Шляпки были прострелены давно, а стрелы и картины придуманы лишь для того, чтобы мы и на шляпки внимание обратили.

— Что за глупость? — изумилась Тамарка. — Мама, ты хуже ребенка.

— Нет, не хуже, — обиделась я. — Посуди сама. Как получилось, что обе мои шляпы прострелили? Как преступник мог узнать, где моя шляпа? Никак. Он и не узнавал этого. Просто перед тем как затеять эту фантасмагорию с покушениями, он прошелся по нашим шляпкам и в каждой проделал дыру. Он даже в них не стрелял, а просто дырявил.

Тамарка побледнела и схватилась за сердце.

— Ты хочешь сказать, что и мои шляпки все в дырах? — дрожащим голосом спросила она.

Я поспешила ее успокоить:

— Ну, не все, а лишь самые любимые, те, которые мы часто надеваем. С любимыми шляпками выше вероятность, что мы заметим дыру.

— Мама, я должна это проверить! — закричала Тамарка.

— Проверишь потом. Я не договорила. Будь ты наблюдательней, спросила бы у меня про Розу.

— А что я должна спросить?

— Ну как же, ты с Розой сидела в нашем любимом кафе за нашим любимым столиком, и на вас посыпалась штукатурка…

Тамарка оживилась:

— Да-да, Мама, я же свидетелем была, в нас стреляли.

— Никто в вас не стрелял, — страшно гордясь собой, сообщила я. — Этот лжепупс знал, что все мы любим посидеть в том кафе и именно за тем столиком, вот он заранее и подготовил трюк с пулей. Пользуясь нашей неопытностью, он под покровом темноты расковырял штукатурку и вставил туда пулю. Шляпки к тому времени уже были продырявлены.

Тамарка опять схватилась за сердце:

— Мама, сколько можно? — взмолилась она, не в силах пережить этого горя.

— Шляпки уже были продырявлены, — зловредно повторила я, — оставалось выбрать жертву. По какой-то причине ею стала Роза, может, потому, что ты была без шляпки. Пуля — в стене, вы — за столиком, оставалось залезть на крышу и высыпать на ваши головы штукатурку. Вы, естественно, сразу же отвлеклись от своих сплетен, стали искать источник и увидели пулю.

Причем на вашем месте могла оказаться любая из нас:

Тося и Лариса, или Юля и Тося, или Маруся и я. Может, то, что началось все с Розы, совпадение, а может, и нет, раз взялись и за Пупса.

На этот раз Тамарка задумалась основательно.

Я всегда считала ее не дурой, поэтому с нетерпением ждала, что она скажет.

— Ладно, я пошла, — сказала Тамарка.

— Как это пошла? — возмутилась я. — А мнение?

Ты разве не выскажешь своего мнения?

— У меня его нет. Я опаздываю.

И она действительно собралась уходить. Я схватила ее за руку и закричала:

— Тома, ты ведешь себя так, будто все это пройдет мимо тебя, а ведь по плану завтра должны стрелять в тебя. Из арбалета. Это я, считай, отделалась, раз упала-таки моя картина.

— Не отделалась, — пытаясь вырваться от меня, заметила Тамарка. — Теперь тебя еще должны шарахнуть по голове.

— Возможно, — согласилась я, всеми силами вцепившись в Тамарку, — но это лишь придает еще больший смысл моим попыткам найти истину, а вот ты ведешь себя неразумно. Остановись!

Тамарка остановилась и закричала:

— Мама, отстань от меня! Ну что ты вцепилась? Думаешь, я сразу тебе этого двойника найду? Надо подумать, возможно, ты и права.

— Да как же не права, — обрадовалась я, — если все сходится. Подумай сама, наш Пупс совсем не егозливый, а этот же на месте совсем не стоит. Так и снует: туда-сюда, туда-сюда. Только плащ да шляпу и видишь. И появляется всегда при таких странных обстоятельствах, делает такие маневры. Посуди сама, меня догнал, а в руках сумка. Куда я смотреть буду?