Читать интересную книгу Копия (СИ) - Алиса Гордеева

— Ээээ, — словно стон раненого зверя, раздался сиплый голос эмира. Он хотел позвать девчонку, остановить ее, сказать, чтобы не смела его трогать, что он не нуждается в ее жалости и сострадании,  но силы слишком медленно возвращались к нему, а успокоительное, которое Хамдан уговорил выпить, действовало безотказно.

— Ээээ, — как в бреду, продолжал повторять он.

— Тише, тише! — доносился  шепот в ответ. Такой сладкий, проникновенный и искренний. Он был сродни маяку для заблудшей души Адама.

Ладони девушки продолжали скользить по лицу, гладили мужчину по волосам, сжимали его обессиленную ладонь. Казалось, Энни хотела забрать всю его боль, все его страдания. И, как ни странно, ей это удавалось.

— Альби маак¹! — сорвалось с пересохших губ эмира прежде, чем сознание окончательно растворилось в сонной неге, даруя измученному телу Адама такой необходимый покой.

Несколько часов пронеслись незаметно. За окном уже давно набирал силу новый день. Солнечный свет тонким робким лучиком то и дело пробегал по лицу эмира, с каждой секундой приближая того к пробуждению.

Адам открыл глаза резко, словно боялся упустить  что-то важное. Голова уже не разрывалась на части от боли, глаза, понемногу привыкшие к свету, начинали различать знакомую обстановку вокруг. И только слух явно играл с Адамом злую шутку, заставляя поверить в невозможное.

Тихая, нежная мелодия, напеваемая мягким девичьим голосом, звучала совсем рядом, обволакивая сознание мужчины и даруя его сердцу покой.

Слегка приподнявшись на локтях, Адам заметил Энни, сидящую на просторной кровати чуть поодаль от него самого. Устремив свой взгляд в сторону окна, она подтянула к себе ноги, крепко обхватив их руками и положив голову на колени. Ее огненного цвета волосы непокорными мягкими прядями струились по тонкому профилю, обрамляя ее совершенные черты лица. Игривые лучи солнца робко и несмело касались ее кожи, подсвечивая каждую веснушку и отражаясь в глазах самого желанного для Адама цвета.

Стараясь не спугнуть свою гостью, эмир позволил себе слабость: хотя бы недолго задержать на девчонке свой взгляд. В его голове, еще пару часов назад такой тяжелой и беспросветной, в этот момент все вмиг прояснилось: он вспомнил как Энн  пришла к нему ночью, как жалела его  и пыталась унять несмолкаемую боль. И это пение... Сейчас он отчетливо понимал, что оно окружало его все то время, пока он спал.

Адам смотрел на девчонку и впервые не мог разглядеть  в ней Алии.  Более того, в эти минуты он совершенно не понимал, как Саид не заметил отличий. Внешнее сходство девушек разбивалось вдребезги, стоило только взглянуть чуть глубже.

— Ой, ты проснулся, — резко перестав петь, Энни обернулась к мужчине и ласково улыбнулась. — Прости, это я, наверно, тебя разбудила!

— Что ты здесь делаешь? — хрипло и немного грубо спросил  Адам, хотя ругаться ему совершенно не хотелось. Но и показать своей слабости посторонней девчонке, он не мог себе позволить.

— Арна, моя мама, всегда пела  эту песенку, когда мне  было грустно или больно. Прости, я не хотела мешать. Просто волновалась.

— Кто тебя сюда впустил, джария?– делая вид, что пропустил слова Энни мимо ушей, Адам вновь казался хмурым и жестоким.

— Никто, — честно откликнулась гостья. — Я сама пришла. Знаю, что не стоило. Я сейчас уйду.

Энни тут же спустила босые ноги с кровати и попыталась спрыгнуть на пол, как Адам перехватил ее за руку, притянув чуть ближе к себе.

— Кто позволил тебе касаться меня? Отвечай! — не сводя ледяных глаз с лица девушки, прорычал он. Хотя и не ждал ответа. Просто интуитивно не хотел отпускать Энни, но чем удержать ту возле себя, не знал.

— Никто, — отозвалась Энн. — Знаю, Адам, в твоем мире ничего нельзя: ни смотреть в глаза, ни радоваться морю и солнцу, ни ходить, где вздумается, даже  говорить можно только с твоего разрешения.  Но в моем — принято быть рядом с человеком, которому плохо,  жалеть и утешать его, помогать и заботиться. Поверь, в моих мыслях и действиях не было никакой другой подоплеки. Я знаю свое место в этом доме и в твоей жизни, не переживай. Мне просто хотелось помочь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Слова Энн, произнесенные с такой теплотой и искренностью, не могли не коснуться сердца эмира, а ее близость — его израненной души. Адам и сам не заметил, как, обхватив ладонь девушки, почти вплотную приблизил ее тонкие пальцы к своей щеке, мечтая вновь ощутить их тепло и нежность на коже. Но в последний момент, Энн решительно отдернула руку и все же спустилась на пол, отпрыгнув от кровати эмира на пару шагов.

— Я вижу, что тебе уже лучше, Адам. Пожалуй, на этом моя спасительная миссия завершена. Мне пора к себе, а то Ясмина заметит мое исчезновение, — взволованным голоском пропищала беглянка, отступая в сторону двери и небрежно поправляя шелковистую ткань халата, так не вовремя съехавшую с  плеча.

– Стоять! — пробасил Адам, громкостью своего голоса сотрясая стены. Он только сейчас заметил тонкий, открывающий взору все прелести девушки халат. —  Даже не думай в таком виде выходить из моей спальни!

В неподдельном ужасе Адам схватился  за голову, совершенно позабыв о ранении и повязке, старательно наложенной врачом. Резкая боль пронзила насквозь, заставив взбесившегося мужчину лишь на мгновение зажмуриться. Но этого времени Энни хватило, чтобы убежать.

Бормоча под нос изощренные ругательства в адрес девчонки, Адам попытался как можно быстрее встать, чтобы остановить непокорную. Но его ослабленный организм дал сбой: перед глазами все резко поплыло, а сознание помутилось. Еле устояв на ногах, Адам истошно простонал, мысленно обещая себе наказать чертовку позже.

— Ясин, ты с ума сошел! — раздался в дверях обеспокоенный  голос Хамдана. — Я сказал же тебе не вставать! Куда понесла тебя нелегкая?

Врач подоспел вовремя. Обхватив Адама, он помог тому вновь присесть на кровать и, неодобрительно мотая головой, сказал:

— Я принес тебе таблетки и мазь для Алии, — доктор налил в стакан чистой воды и протянул его эмиру вместе с лекарством. — Пей!

— Какую еще мазь? — уточнил Адам, делая глоток. Только сейчас он осознал, как сильно ссохлись его губы от неутолимой ночной жажды.

— Ясмина просила, а сама, как сквозь землю провалилась, — пробормотал Хамдан, аккуратно снимая повязку с головы Адама, чтобы сменить ту на новую. —  Что ж вы сразу не привели Алию ко мне? Зачем так долго ждали, мучали девочку?

— Мучали? — не понимая слов Хамдана, переспросил Адам. Доктору удалось полностью завладеть вниманием эмира, отвлекая  от неприятных ощущений.

— Ясин, неужели ты не знал? — удивленно поинтересовался мужчина, не отвлекаясь от процедуры.

— Хамдан, — рыкнул Адам. — Не томи!

— Эта мазь, Ясин, — закончив перевязку и взяв в руки небольшой тюбик, доктор задумчиво покрутил его в руках, — от ссадин, ударов сильных хорошо помогает. Ясмина не уточнила, зачем это средство понадобилось Алие. Возможно, та упала или порезалась. Я не знаю подробностей. Вот только, если сварливая сестра Абдуллы не справилась сама со всеми своими лечебными маслами и травами, а обратилась за помощью к традиционной медицине, то полагаю, что Алия сильно пострадала. Надеюсь, что я ошибаюсь, Ясин. Очень надеюсь.

Пожар, разгоревшийся в сердце эмира еще после побега Энни, сейчас принял катастрофические масштабы. С мыслью, что девчонка вновь взялась за старое, распуская сплетни и пороча доброе имя Аль-Ваха, Адам вновь вскочил с кровати. Принятое им до этого  лекарство успело подействовать и сознание мужчины больше не путалось, а напуганный звериным выражением лица Адама   доктор — в растерянности не смел вымолвить и слова.

Наспех одевшись, взбешенный эмир вылетел из своих покоев, на этот раз твердо решив, выбить всю дурь из головы Энни.

¹ — Мое сердце с тобой (араб.)

24. Мгновения до...

Энн

— Тролль самоуверенный! — бубнила под нос Энни, семеня голыми ногами  в сторону выхода. — Алие своей приказывай! Халат ему не угодил! Можно подумать, я голая хожу...