быстро повернул хищную морду в нашу сторону — он готовился к прыжку.
Я этого и ждал. Как только он оторвался от земли я резко дернул коня в его сторону на пару мгновений опередив атакующее животное
Он этого не ожидал, я столкнулся с ним плечом. Это изменило его траекторию, он сбился и покатился кубарем прямо под копыта Полтинника. Волк был мощным и тяжелым и чуть не выбил меня из седла. Его острые, как бритва клыки, клацнули прямо в паре сантиметров от моего горла.
Ух как опасно! По телу пробежали мурашки.
Теперь я двинул резко влево пересекая траекторию волчицы. Она не растерялась и сбавила ход, не дав загнать себя под мощные ноги моего коня. Я уже держал в правой руке шпагу, для того чтобы обезопасить коня, от зубов волчицы.
Казалось что, что она поняла и разгадала моё намерение. В следующее мгновение она прыгнула не на меня, а на круп коня, намереваясь вцепиться ему в спину выше хвоста.
Я синхронизировал взмах шпагой с началом её прыжка. Клинок блеснул свете Луны. Он рассек пустой воздух. Волчица была хитрой. Она увернулась в последний момент.
Теперь стоило ожидать атаки с другой стороны. Следующий за вожаком хищник, теперь возглавлял погоню справа.
Он повторил манёвр первого волка один в один. На этот раз полтинник повторил мою защиту от волчьей атаки сам, без моей команды резко приняв вправо.
Снова раздались гортанное рычание, громкое клацанье зубов очень близко от моей правой сонной артерии.
Опять очень опасный рывок зверя и снова промах. А затем волк кубарем покатился под копыта. Мне показалось, что раздался хруст, и мы перебили нападавшему то ли рёбра, то ли хребет. Погоня всё еще продолжалась, но картина сменилась.
Если в лесу преимущество было на стороне волков, потому что перед Полтинником то и дело возникали препятствия: деревья, бурелом поваленные ураганом, торчащие ветки, то на открытой местности конь чувствовал себя хозяином положения. Я понял, что мы отрываемся от преследующих нас хищников.
Волчица слева сделала ещё одну безнадёжную попытку атаковать. Она вновь была неудачной.
У подруги вожака была отменная реакция. Она прекрасно видела движение и блеск моего клинка. И еще раз увернулась, когда неслась на огромной скорости. Она так не давала рассечь себя.
Ведущие охоту "загонщики" начали отставать от нас без своего вожака.
Я ещё раз посмотрел влево я увидел, что волчица перешла с галопа на бег трусцой. Стая остановилась. Они больше не преследовали нас.
Я видел удаляющиеся в чёрной ночи угольки, похлопал ладонью по взмыленной шее Полтинника.
— Ха! Мы с тобой сделали их, парень! — сказал ему я и ещё раз оглянулся. Увидев, что волчица повела стаю резко вправо, я понял, что пока мы победили.
— Ты просто отличный конь! — Я продолжал смотреть назад в сторону зверей, прекративших погоню, и нахваливал своего скакуна.
Мне показалось, что их нагнал вожак, присоединился к ним и вновь возглавил свою волчью братья. Возможно они что-то знали о дороге и нашим пути отхода и хотели выйти наперерез?
Проскакав ещё примерно километр и полностью потеряв из виду стаю, я пустил Полтинник рысью, а потом дал ему перейти на быстрый шаг.
Его бока вздымались от раздувающихся легких, а от красивой, лоснящейся здоровьем и силой шкуры, поднимались клубы пара.
Мы шли с ним по широкому полю между двумя лесополосами. Мне нужно было сориентироваться на местности, чтобы понять как выбираться на тракт, ведущий человеческому жилью.
На плечах у меня была котомка и я вспомнил, что в рунной тетради был способ определить своё местонахождение и выстроить маршрут к желаемой точке. Но сейчас под рукой не было ни одного подходящего камня или чего-нибудь, что могло бы заменить его.
Впереди показался покатый, приземистый пригорок. Я решил въехать на его вершину в надежде, что смогу оттуда разглядеть местность, окрестности и ближайшие пути к населённым пунктам.
Мы долго ехали к холму, но он никак не приближался.
Чем ближе мы к нему подъезжали, тем лучше я понимал, что кажущийся небольшом пригорок был на самом деле достаточно крупным для этих мест холмом. Я начал думать, стоит ли на него взбираться.
Но понять куда ехать, без того чтобы взобраться на самый верх холма, я не мог. Поэтому мы с Полтинником продолжили свой путь.
Когда мы приблизились отлогим склонам холма, я понял, что он весь усыпан глубоким снегом. И лишь узкая тропиночка, петляя между сугробов ведёт куда-то вверх. По этой тропинке, явно кто-то недавно ходил.
И это были не звери, а люди. Я обрадовался этому обстоятельству потому что это означало, что волки свернули резко вправо у нас за спиной не просто так.
Они решили прекратить погоню из-за нежелания встречаться с теми кто, проложил эту тропинку. Она шла от полузамёрзшего ручья у подножия к вершине.
Мне стало понятно, что кто-то ходил по этой тропинке за водой.
Во-первых, по следам от топора или молота на замерзшей корочке. Звери так не делали.
Во-вторых, зимой животные просто довольствовались бы снегом и не спускались бы к роднику.
Человек же не может всю зиму утолять жажду снегом, потому что снег это конденсированная влага на пылинках.
Нет, конечно, если случай критический, то временно можно и снег растопить, чтобы напиться. Да вот только он не утоляет жажды и может вызвать обезвоживание, потому что в нем нет минеральных солей и нужных организму соединений.
Талая вода наоборот забирает их из организма.
Именно поэтому я решил смело подниматься вверх по тропинке.
Я спешился дал коню напиться из родника, выпил сам и повел Полтинника под узды.
Конь вел себя абсолютно спокойно будто бы попал в свою конюшню.
Такое поведение говорило о том, что звери сюда не ходили.
Мы долго шли по тропе, а конца ей все ещё не было видно.
И вот почти дойдя до вершины я увидел чернеющий вход в пещеру. Подойдя ближе я зажег огнивом лучину и попробовал осветить вход.
Никого не было видно.
— Есть тут кто? — громко спросил я заглянув внутрь. Но ответа не последовало.
Если бы тут жило животное, то конь как-нибудь уже проявил бы беспокойство.
Но Полтинник продолжал мирно помахивать хвостом, а иногда и своей гривой.
Я решил зайти внутрь и завести в пещеру коня.
Даже если тут никого нет, то о лучшем месте для ночлега нельзя было и мечтать.
Первый зал пещеры был довольно просторный и обдал нас с моим верным скакуном теплым воздухом. Грунт