class="p1">Тем временем политики, военные и прочие важные персоны, наблюдавшие за пышными шествиями с крепостного вала форта, потрясенно взирали на происходящее. Паника началась так неожиданно и все закончилось так быстро, что количество неподвижных тел, оставшихся лежать на земле, когда обезумевшая толпа наконец схлынула, просто не укладывалось в голове. Что произошло? Какие организационные недочеты могли привести к такой трагедии? Кто виноват?
Командир форта, не дожидаясь официального запроса властей, тут же отправил солдат в помощь полиции и организаторам Мелы. Они начали убирать тела, относить раненых в центры оказания первой помощи, а трупы – в полицейский участок Пул Мелы. Он также предложил немедленно развернуть оперативный штаб по устранению последствий давки: для этой цели решено было использовать временную телефонную станцию, сооруженную специально для фестиваля.
Высокопоставленные лица, что хотели искупаться в Ганге в этот благоприятный день, находились в тот момент на борту катера, пересекавшего реку. К ним подбежал встревоженный капитан. Главный министр и министр внутренних дел стояли рядом. Капитан протянул главному министру бинокль и сказал:
– Господин министр… На входном спуске возникла непредвиденная ситуация. Вероятно, вы захотите взглянуть на это своими глазами…
С. С. Шарма без слов взял бинокль и подкрутил резкость. То, что издалека казалось легким волнением в толпе, предстало его глазам во всей ужасающей ясности. Он разинул рот, зажмурился, потом снова осмотрел в бинокль верхнюю часть спуска, канавы по обеим сторонам, нагов, беспомощную полицию. С одним-единственным словом – «Агарвал!» – он вручил бинокль коллеге.
Первым делом министр внутренних дел подумал, что в итоге его могут привлечь к ответственности за случившееся. Пожалуй, несправедливо будет счесть эту мысль возмутительно недостойной, ведь даже во время самых страшных бедствий некая часть нашего разума – как правило, та, что откликается быстрее остальных, – заранее готовится к волне, что должна докатиться до нас из эпицентра.
– Но все было продумано!.. Организаторы лично показывали мне планы… – Министр внутренних дел осекся.
Прийя. Где Прийя?! Она собиралась пойти на фестиваль с дочкой Махеша Капура – посмотреть на шествия, окунуться… Да нет, с ней все хорошо, ничего не случилось… Министра обуревала то любовь к дочери, то страх за собственную шкуру, и несколько минут он был не в состоянии вымолвить ни слова. Потом он вернул бинокль главному министру. Главный министр что-то ему говорил, но Агарвал ничего не понимал. Слова не имели никакого смысла. Он спрятал лицо в ладонях.
Мало-помалу туман в голове рассеялся, и он сказал себе, что на песках Ганга сейчас миллионы людей; вероятность того, что Прийя попала в давку на спуске, исчезающе мала. Однако он по-прежнему сходил с ума от волнения за свое единственное дитя. Только бы с ней ничего не случилось, твердил он мысленно, Господи, только бы с ней ничего не случилось!
Главный министр хмурился и говорил очень сурово. Но Агарвал по-прежнему не улавливал смысла его слов и ничего, кроме резкого тона, не слышал. Через минуту-другую он ошалело перевел взгляд на Ганг. По воде рядом с их катером плыли розовый лепесток и кокосовая скорлупка. Сцепив ладони, он начал молиться священной реке.
11.21
Поскольку у катера осадка была ниже, чем у обычной лодки, пристать к мелкому берегу Ганга оказалось непросто. Капитан в конце концов решил пришвартоваться к длинной цепи из лодок, которые пришлось фактически реквизировать для этих целей. Пока он швартовался, прошло больше сорока пяти минут. Толпы возле основных купальных зон со стороны Брахмпура изрядно поредели: весть о случившейся на спуске катастрофе быстро облетела фестиваль. Купальни под красочными вывесками – с изображениями попугая, павлина, медведя, ножниц, горы, трезубца и так далее – были почти пусты. Всего несколько человек стояли в воде: робко окунувшись разок-другой, они поспешили прочь.
Слегка прихрамывающий главный министр и министр внутренних дел, которого буквально колотило от волнения, в компании еще нескольких чиновников подошли к злополучному месту у подножия спуска. Всю эту обширную территорию очистили от людей. Зрелище было жуткое: ни живых, ни мертвецов на песке, только туфли, шлепанцы, зонтики, какая-то еда, клочки бумаги, лохмотья, сумки, кухонная утварь и прочие пожитки. Вороны клевали объедки. Тут и там на песке темнели влажные бурые пятна, но ничто не указывало на ужасающие масштабы бедствия.
Командир форта засвидетельствовал свое почтение министрам, затем его примеру последовал один из организаторов Пул Мелы, чиновник ИГС. Прессу более-менее удалось разогнать.
– Где жертвы? – спросил главный министр. – Быстро вы расчистили территорию.
– Мы отнесли их в участок, господин.
– В какой именно?
– В полицейский участок Пул Мелы.
У главного министра слегка тряслась голова – такое с ним случалось, когда он сильно уставал, но сейчас причина была иная.
– Мы немедленно отправляемся туда. Агарвал, это… – Главный министр указал на место происшествия, покачал головой и умолк.
Л. Н. Агарвал, который мог думать только о Прийе, усилием воли взял себя в руки. Он вспомнил о великом герое Сардаре Валлабхаи Пателе[65], скончавшемся меньше года назад. Рассказывали, что Патель был на судебном слушании, отстаивал интересы клиента, обвинявшегося в убийстве, когда ему сообщили о смерти жены. Он сумел взять себя в руки и закончить защитительную речь. Лишь после суда он позволил себе оплакать погибшую, не причинив вреда живым. Он понимал, что его долг превыше личного горя.
Куда бы ни ускользал неустойчивый, шаткий манас, Обуздав, к воле Атмана надлежит его приводить отовсюду[66].
На ум пришли слова Кришны из «Бхагавадгиты», но за ними тут же раздался более свойственный человеческой природе крик Арджуны[67]:
Манас подвижен, Кришна, беспокоен, силен, упорен, Полагаю, его удержать так же трудно, как ветер!
По дороге в полицейский участок министр внутренних дел попытался трезво оценить ситуацию.
– Что с ранеными? – осведомился он.
– Их отвели в центры первой помощи, господин.
– Сколько их?
– Не знаю, господин, но, если отталкиваться от количества погибших…
– Здесь нет подходящих условий. Всех, кто серьезно ранен, нужно отвезти в больницу.
– Господин. – Чиновник понимал, что это невозможно, и сказал, рискуя навлечь на себя гнев министра: – Как мы это сделаем, если выезд полностью занят паломниками, покидающими территорию фестиваля? Мы всем говорим, чтобы уезжали как можно быстрее.
Л. Н. Агарвал напустился на чиновника (до сих пор он не позволял себе ни единого упрека в адрес организаторов – хотел сперва понять, кто в ответе за случившееся, а уж потом выпускать яд):
– Да есть ли у вас мозги или нет? Я говорю не про выезд, а про въезд! Въездной спуск совершенно пуст и оцеплен. Используйте его для вывоза раненых, он достаточно широкий. А часть дороги у подножия спуска