или другими женщинами, но ничего не могу сказать. — Она выглядела искренней, когда говорила.
— Извините, но я не совсем понимаю.
Выдохнув, она понизила голос до шепота.
— Я выдвинула обвинения против Дрю, которые позже забрала. Думаю, Вы хотите спросить меня почему или узнать, могу ли я помочь Вашей клиентке с предъявленными ей обвинениями в изнасиловании. Поверьте, я бы хотела это сделать, но подписала соглашение о неразглашении. — Ее голос стал еще тише. — Его адвокат шантажировал меня так, что у меня не было другого выбора, кроме как подписать его.
— Черт. — Я откинулась на спинку стула. Это было совсем не то, что я ожидала услышать.
Она нахмурилась, и ее яркие карие глаза стали печальными.
— Я провела кое-какое расследование. Нас четверо, и только одна не подписала соглашение о неразглашении: Маккензи Адамс. Она единственная, кто может помочь.
Серьёзно? Почему, о, почему я решила стать юристом?
— Спасибо. — Я не знала, что еще сказать. Единственным человеком, который мог мне помочь, был человек, который больше не хотел со мной разговаривать. Здорово. У меня скрутило живот, когда я поняла, что Маккензи — моя единственная надежда. Я думаю, что в конце концов выиграть это дело было невозможно.
— Я хотела бы помочь Вам, поверьте. Этот человек так много отнял у меня, но мои руки связаны. — Она посмотрела на свои часы и встала. — Мне действительно нужно идти. Мне жаль, что я не смогла помочь.
Я отодвинула свой стул и последовала за ней из конференц-зала. Я попрощалась с Николь, схватила с подставки свой мокрый зонт и вышла под проливной дождь; мне нужна была секунда, чтобы собраться с мыслями. Я стояла под зонтом, позволяя каплям дождя заглушать шум оживленного города и своему разуму перебирать все возможные подробности, которые я знала о Дрю. Я двинулась к обочине, подальше от пешеходов, и обнаружила, что стою лицом к другой стороне улицы, размышляя, стоит ли мне поймать такси или вернуться в офис пешком.
Грязная дождевая вода брызнула на мои непромокаемые ботинки, но я не обратила на это внимания. Мои глаза блуждали с одной стороны улицы на другую, изучая возможности, когда усмешка привлекла мое внимание и мозг, наконец, осознал, где я нахожусь — у здания суда. А прямо напротив в здании суда сидел Пейтон. Стоя за стеклянной дверью, он пристально смотрел на меня, поднося телефон к уху. Как бы сильно мне ни хотелось сбежать от него и держаться подальше, я не могла. Мое сердце забилось быстрее в груди.
Я так спешила поговорить с Николь, что не заметила, что ее офис находится на улице напротив здания суда, где через полторы недели должно было состояться досудебное слушание. В кармане моей весенней куртке завибрировал сотовый. Оторвав взгляд от его глаз, я посмотрела на экран и обнаружила, что он звонит мне.
— Привет, — ответила я.
Оживленная улица, казалось, двигалась в замедленной съемке, пока он смотрел на меня в ответ.
— Ты в порядке? — Его голос успокоил мои мысли. Закрыв глаза, я прикусила губу и покачала головой, глядя на него. — Тебе обязательно возвращаться в офис? — Не в силах справиться со своим голосом, я снова покачала головой. — Подъезжает машина. Залезай в нее.
Я открыла глаза, чтобы увидеть, как через улицу подъезжает городской автомобиль и останавливается перед ним. Его водитель протянул ему зонт, ожидая, пока он сядет, но его глаза все еще были прикованы к моим. Я оглядела оживленную улицу, прежде чем перебежать дорогу. Я сложила зонтик и поспешила в машину, и он последовал за мной.
— Привет, — сказал он, придвигаясь ближе ко мне. Его хитрая улыбка заставила мое сердце учащенно забиться, все сомнения и стресс по поводу этого дела теперь были всего лишь отголоском прошлого. Я наклонилась вперед и поцеловала его в губы. Хотя я целовала его много раз, это был первый раз, когда я сделала это в знак приветствия.
— Плохой день? — спросил он, приподнимая мой подбородок, чтобы наши глаза встретились. Кивнув ему, он еще раз поцеловал меня в губы и притянул ближе, обняв за плечи. Машина медленно двигалась в городском потоке.
— Плохая неделя, — наконец сказала я. Запах свежего белья от парня привлек мое внимание, и мои руки обвились вокруг талии, прижимая его крепче.
— Хочешь поговорить? — Его рука двигалась вверх и вниз по моей спине. Для нас это было по-другому — не сексуально.
— Это связано с работой. Не могу говорить с тобой об этом, — прошептала я, уткнувшись носом в его грудь и вдыхая его идеальный аромат.
— Достаточно справедливо. — Он оторвал меня от своей груди и обхватил мое лицо обеими руками. — Как насчет того, чтобы рассказать, почему ты игнорировала меня последние несколько дней. — Он заглянул мне в глаза в поисках ответов.
— Это сложно.
— В нас не должно быть ничего сложного. Я просто хочу увидеть тебя без необходимости парковаться перед твоим домом, пока ты не вернешься домой, или приставать к тебе на работе.
— Увидеть меня или трахнуть? — Я отодвинулась еще дальше. Это было неправильно говорить, когда он пытался расспросить меня о моем дне, но мне нужно было быть серьезной. Вот кем мы были — друзьями по сексу.
— Это неправильно, если скажу и то, и другое? — Он потянулся к моей руке, притягивая обратно к себе. Его губы нашли мою шею. — Зайдешь ко мне? — Я ненавидела то, что его слова имели такую власть надо мной.
Я почувствовала, как у меня поджались пальцы на ногах, когда его губы и язык рисовали маленькие круги на моей коже.
— Пейтон… — Мне нужно было сопротивляться ему.
— Ты знаешь, что я получаю то, что хочу, Брейлин. — Его рука потянулась ко мне, потянув за волосы, так что моя шея была полностью открыта для него. — Не заставляй меня умолять.
Я позволила ему еще немного поласкать мою шею, прежде чем отстранилась.
— Я не могу. Не сегодня.
— Могу я хотя бы угостить тебя обедом? — Он снова обнял меня, прижимая к себе.
— Ты же знаешь, что мы не можем быть вместе на публике.
— А что, если мы не будем выходить из машины? Мы можем поесть здесь. Тогда я могу угостить тебя обедом? — Его руки щекотали мои ребра, пока я не рассмеялась.
— Да! — Я взвизгнула.
Поев папайи Грея на заднем сиденье, я вернулась к работе. Николь была честна, и это было именно то, что мне было нужно. Мой единственный способ узнать что-нибудь о Дрю — это разговорить Маккензи, но мне нужно было дать ей время. Надеюсь,