– Сколько тебе осталось? Неделя, месяц? Ибрагим, мы оба знаем, что, как только ты отправишься кормить червей, твоя империя развалится.
На лице Цербера отразилось предвкушение, он даже привстал с кресла, на котором восседал словно на троне. Сумасшествие в его глазах и пугало, и завораживало. Прекрасно отдавала себе отчет, что человек перед нами – гений. Извращенный, но от этого не менее умный.
Не каждый сможет выстроить такое, поработить целый город, дав людям погрязнуть в собственных слабостях. Не могу сказать, что это вызывало уважение, но трепет – однозначно.
– Ты ошибаешься, Быстрицкий. Мое дело давно пошло в люди, и за мной в настоящий момент осталась лишь рулетка. Все остальные игры давно не принадлежат мне. Но это детали. Пора приступать к главному!
Хлопок сморщенных ладоней, и мужчины двинулись в сторону двери, разделявшей наши комнаты. Она открылась, и они неспешно вошли. За ними в комнату протиснулись еще трое и встали по углам, направив на нас стволы.
Марк усмехнулся:
– Неужели ты настолько испугался двух безоружных людей, что поставил против нас целую армию? А как же одно из правил? Ты всегда лично вручаешь револьвер. Забыл?
Глава 53. Лиза
Я вспомнила этот момент шестилетней давности. Вспомнила, как тогда еще полный жизни человек, лицо которого изуродовано шрамом, вручил онемевшей мне холодное оружие.
Конечно, я знала, как пользоваться им. Отец с детства приучал меня к не совсем девичьим занятиям. Заряжать, разряжать, стрелять как снайпер умела уже к десяти годам.
Разбиралась в оружии, могла рассказах тактико-технические характеристики и устранить задержки. Запах пороха воспринимала как что-то родное и знакомое.
Только участие в рулетке напрочь отбило любовь к этому виду искусства. После игры держала ствол лишь однажды – неделю назад, в машине. Зато поняла, что, несмотря на время, руки все помнят. Ну почему пистолет был не заряжен…
Бросила взгляд на коробку, которая открылась. Там на дне лежал наган. Шестизарядный револьвер калибра семь и шестьдесят два. Так называемый офицерский. Только этот был выполнен явно на заказ. Абсолютно черный, манящий и по-своему прекрасный.
Смертельно красивое оружие. Спорю, именно его я и держала в руке шесть лет назад. Умею подмечать такие вещи. Пока рассматривала оружие, Ибрагим поднялся. Оперся на поданную трость и двинулся в нашу сторону.
Оказавшись по одну с нами сторону стекла, прохрипел:
– Я никогда не нарушаю своих же правил.
А потом его взгляд упал на меня и на оружие в коробке. Лицо его растянулось в улыбке.
– Но, перед тем как начнется второй раунд, хочу рассказать вам про то, почему вы и почему Лизок сейчас стоит рядом с тобой, Марк.
– Сложно понять тебя, Иванютин. То ты утверждаешь, что правила превыше всего, то уже хоронишь нас.
Тот лишь криво усмехнулся.
– Быстрицкий, я математик. Теорию вероятности никто не отменял. В револьвере шесть патронов. Для второго раунда мы, как правило, вынимаем один. Но так как я обещал дражайшей очаровательной девушке, хоть и не выполнившей до конца наше условие, но сумевшей поразить старика в самое сердце… В вашем случае – четыре.
На один шанс больше. Вот где хочется призвать всю удачу, что имелась в жизни.
– Четыре патрона в барабане и, как водится, по три попытки выжить.
Целых три. Не одна, не две, а три… Так недолго умереть от разрыва сердца, пока будешь крутить барабан.
– Естественно, заряжу его по вашему усмотрению и подам лично. Даже разрешу крутнуть барабан, мало ли, рука одного из вас легче. А теперь давайте-ка выберем, кто будет первым.
Он достал из кармана монетку. Старенькую, потертую и такую непривлекательную. В первый раз была другая… Хотя воспоминания о том, как оказалась здесь шесть лет назад, были довольно блеклые. Волнение тогда стирало все напрочь…
– А! Чуть не забыл! Естественно, если попытаетесь меня убить, то вас застрелят на месте. Если попытаетесь мухлевать или тянуть время, то исход окажется тем же. Ребята у меня идеально обученные, настроенные. И даже моя смерть ничего для них не изменит.
Иванютин прошел в центр и показал нам с Марком монетку. С одной стороны был изображен какой-то человек, а с другой – трехглавый орел. Как истинный джентльмен он предпочел предоставить право выбора даме.
– Лизок?
Сглотнула. Дрожь мешала сосредоточиться. Перевела взгляд на Марка, но он молчал. Тот случай, когда брать на себя подобную ответственность никто не рискнет. Казалось бы, это не то, что крутить барабан, но все равно… Своеобразная прелюдия к главному действу.
– Орел.
Мой голос прозвучал в тишине неожиданно звонко. Для ответа понадобилось набрать в грудь побольше воздуха и собрать волю в кулак. Возможно, тело показывает, как мне страшно, но я старалась контролировать это.
– Отлично. – Монетка подлетела вверх и была поймана. На лице Ибрагима расплылась противная ухмылка. – Орел. Как желаешь, чтобы я зарядил револьвер?
Цербер улыбался. Было видно, что сейчас для него наступает момент истинного наслаждения. Он упивался своей властью и гениальностью, паразитировал на эмоциях вокруг.
– Через один.
И снова усилие. Кажется, на этот раз после пары слов в легких закончился весь воздух. И сил осталось лишь на то, чтобы наблюдать, как он корявыми пальцами на удивление ловко засовывает длинные патроны.
Оружие в его руках смотрелось органично, но, как по мне, лучше бы смотрелась дырка во лбу. Если бы наверняка знать, что после смерти психа нас не тронут…
Но мои размышления прервали тихие шаги и звук опускающейся на пол трости. Ее конец был металлическим, отчего она звенела при каждом касании с полом. Внезапно Ибрагим оказался совсем близко и подставил оружие прямо к моему лицу. Поняла все без слов…
Обхватила губами дуло револьвера. Мужчина напротив цинично вложил его рукоять в мои руки.
– Крути барабан.
Глазами нашла Марка, касаясь пальцами холодного металла. Он напряженно смотрел на меня, практически не мигая. Страх пронизывал до кончиков пальцев. За него – не себя.
Оборот. Еще один. Достаточно.
Над ухом мерзкий