Читать интересную книгу Православная педагогика. Сборник статей. Выпуски 1-3 - Интернет-издание Вэб-Центра «Омега» Москва 2000

Как зажигается сердце верой? Сердце от сердца, как свечка от свечки. Обычно это бывает, когда встречаешься с каким-то замечательным верующим человеком, подвижником веры. Красота подвига может пленить душу ребенка, она увлекает его. Если наши учителя будут такими подвижниками, тогда дети будут верующими. Если наши учителя будут простыми православными обывателями, то дети наши из Церкви уйдут, как это случилось до революции. Тогда везде преподавался Закон Божий, но это не помешало огромной части нашего народа отречься от веры, как только совершилась революция.

Каким должен быть подвиг у детей? Подвиг совершается тогда, когда очень трудно, очень плохо, когда нужно совершить что-то из ряда вон выходящее для победы добра. Нужно объяснить детям ту обстановку духовной войны, при которой мы живем. Они должны почувствовать себя воинами, ответственными за жизнь нашего народа, страны, Церкви. Если мы не сможем им это внушить, они не станут подвижниками и вера их превратится в быт.

Святой праведный Иоанн Кронштадтский, преподававший много лет Закон Божий в реальном училище, выработал свою систему преподавания: он спрашивал только тех учеников, которые хотели отвечать, и ставил только пятерки и четверки и никогда не ставил других отметок. Если ребенок не хотел отвечать, он никогда не стыдил, не заставлял, не принуждал. Он хотел вложить в душу ребенка любовь — самое главное, что мы должны делать. Если мы этому не научимся, наша деятельность приведет нас к противоположным результатам.

Протоиерей Артемий Владимиров:

Кто же будет спорить, что врач прежде призван исцелить себя самого?! Кто не знает, что в полной зависимости от сердца педагога находится успех его педагогической воспитательной деятельности?! Это есть непременное условие — устой, без которого невозможно ничего преподавать, чему-то научить, особенно если область научения относится к нравственной жизни. Каждый из нас, кто призван стать «делателем жатвы», кто созерцает эту жатву — детские души, только-только распускающиеся на Божьем лугу, но уже боримые, уже искушаемые, уже как прах ветром выметаемые вон из церковного дома, — каждый из нас сам для себя должен решить и постоянно решать сей вопрос: моя собственная душа и мое педагогическое делание — в какой зависимости они находятся? На что прежде всего я должен обращать собственное внимание, о чем радеть, над чем трудиться? Дети — существа необычайно чуткие: они, может быть, не рационально, не словесно, ни интуитивно все чувствуют. И безусловно все нравственные недостатки преподавателя тотчас ими осмысляются, тотчас ими ощущаются. Даже сокрытые тончайшие страсти, к числу которых относятся, например, тщеславие.

Думаю, что главным для педагога, помимо, конечно, веры в Отца Небеснаго является такая устремленность к Богу, которая выражается в желании нравственно совершенствоваться, а значит, в педагоге должно жить постоянное недовольство самим собою, своим нравственным состоянием. Сражаясь со страстями, он должен не для других, а для самого себя иметь крайнее смиренное, уничиженное понятие о самом себе, находя в себе бесчисленные недостатки, и вместе с тем стремиться преодолеть все это с Божией помощью. Господь подтверждает это, говоря: без Меня не можете делать ничего (Ин. 15, 5). Бог не творит там, где мы не предоставляем Ему благодатного простора. Благодать не насилует той личности, которая верит еще в свои силы и думает, что она сама собою достигнет чего-либо. И вот когда я как педагог прихожу не просто к головному, а сердечному сознанию своего полного безумия в области умственной, т. е. неспособности возвестить слово разума, своей полной нечистоты в области эмоциональной, сердечной, своей полной слабости в области волевой, вот тогда-то Божественная Мудрость, Божественная Сила действования, Божественная Чистота оросят мою душу.

В деле педагогическом самое главное — общение сердец. Сердце сердцу весть подает. Я могу быть простым учителем труда и не вдаваться ни в какую теорию и морализирование, но если опытом своей внутренней жизни я хоть с краешку причастен тому сокровищу внутреннего делания, которое заповедано православным, оно передастся детям, передастся через самые мои действия, через мой взор, через мое обращение с ними, о чем и говорит апостол Павел в словах: «Мы суть Христова благоухания для верующих».

Радость общения, переливающаяся от сердца взрослого к сердцам маленьких, вдохновение не может возгнездиться в душе нечистой. Часто присматриваясь к молодым, в общем-то знающим и получившим определенные ухватки учителям-девушкам, лицам женского пола. Посещая светские школы.

Протоиерей Димитрий Смирнов:

Если посмотреть на социальные проблемы и проблемы образования с богословской точки зрения, то прежде всего нужно обратиться к семье. Если общество болеет, значит, не все в порядке с семьей, т. к. семья — это та клетка, из множества которых строится все тело — общество. Глашатаями современной цивилизации человек объявляется всего лишь индивидуумом, а общество — совокупностью индивидуумов. В отличие от этого либерально-философского взгляда, существует иной, библейский взгляд на человека. Когда в Священном Писании говорится, что человек создан по образу и подобию Божию, имеются в виду не только три составляющие его — плоть, душа и дух, но и трех-ипостасность пребывания человека во Вселенной: муж, жена и дитя. По существу каждый из них человек, но разница лиц очень серьезна: и психология, и внешний вид, и устройство тела. Такими нас задумал и создал Бог — по Своему образу и подобию. Для чего? Только существуя в трех своих ипостасях, человек может научиться любви и возрасти в ней — и прийти к Богу, т. к. грехом своим человек от Бога оторвался.

Современная цивилизация — сатанинская, т. к. она противостоит Христу. Она направлена на разрушение семьи и разрушение в человеке его трех-ипостасной сущности, т. е. образа и подобия Божия. Несмотря на оголтелую пропаганду «ценностей» цивилизации, противостоящих семье, на многие ограничения самого существования семьи, здравое понятие об идеале семейной жизни в нашем народе сохранилось, — благодаря тысячелетнему его воспитанию Русской Православной Церковью.

Рассмотрим современные болезни семьи: полная потеря нравственного идеала; разводы — у нас из трех браков два развода; детоубийство — это явление убивает миллионы наших соотечественников; пьянство и наркомания; супружеские измены; отсутствие христианского и вообще какого-либо воспитания. В результате этих болезней мы вымираем как нация: наше население сокращается на полтора-два миллиона в год.

Теперь рассмотрим те силы, которые извне отрицательно влияют на семью и способствуют развитию этих болезней как внешние возбудители. Одна из этих сил — тотальное безденежье. Чем беднее семья, тем сильнее боязнь рожать детей. Другая — безработица, скандалы в семье на этой почве. Следующая — тотальная пропаганда разврата в средствах массовой информации. Наконец — приветствуется и внедряется в сознание как ценностная ориентация всякое ограничение рождаемости. Этому способствует расширение бизнесов алкогольного, наркотического, порнографического, фармакологического (за распространением средств контрацепции стоят огромные корпорации). Сильно влияет на разрушение семьи криминальный мир, т. к. в него вовлечено большое количество подростков, юношей и даже детей. Появился и новый фактор. Очень многие тоталитарные секты воюют против семей, потому что пока человек живет в семье, живет проблемами близких людей, его трудно зомбировать. Одной из сил, разрушающих семью, являются современные литература и искусство, вносящие свою лепту в развращение людей.

Что же нам делать? Православным людям не следует впадать в отчаяние. Мы надеемся на Бога. Но если мы ничего не будем делать, то будем согрешать. Поэтому мы должны очень глубоко осознать эту проблему и, для кого это возможно, начать новую жизнь и в воспитательной работе, и в образовании, и в собственной семье…

Многие уже отказались от христианского подвига — православной семьи: потому что православная семья — это величайший подвиг, особенно в наше время; родить и воспитать церковного человека — это сейчас подвиг. И многие так называемые «православные семьи» от этого отказались, но продолжают думать, что они остаются православными людьми. Поверьте, дорогие мои, это глубочайшее заблуждение. Потому что мы в самое сокровенное — в наше человечество трех-ипостасное — внесли отречение от Бога, отречение от своей трех-ипостасности.

Перед нами — людьми, имеющими доступ к детям, — стоит задача, возможно, утопическая и фантастическая: мы должны всеми доступными для нас средствами учить их тому, что есть настоящая семья с точки зрения Господа Бога. Мы должны найти такие слова, которые вдохновили бы их на подвиг семейной жизни. Мы должны им внушить, что сама мысль о том, что ребенок в семье может быть лишним или что он кого-либо объест, отвратительна. Отвратительна также и мысль о том, что собственное благополучие — вещь гораздо более важная, чем рождение дитя, потому что в христианской семье дитя рождается Богу, и оно должно быть Ему посвящено и должно быть воспитано для Церкви. Вот в чем задача христианской семьи. Именно поэтому апостол Павел сказал, что женщина спасается чадородием. Мы, к сожалению, стараемся об этом как бы не думать, что и приводит к таким трагическим явлениям, как вымирание нации.