Читать интересную книгу Рублевский Казанова, или Кастинг для наследниц - Наталья Солей

– Просто все тайное когда-нибудь становится явным, – победоносно произнес Кардиналов, продолжая вынашивать свою обиду на Сорскую.

– Возможно… – Маша была неприятно удивлена открытием, которое сделал для нее Арнольд. Он, конечно, ударил ее под дых. Защищать интересы человека, оскорбившего твоих близких, трудно. Однако она собралась с силами и закончила начатую мысль: – Ты, Лара, права. Все эти испытания отличная мотивация, чтобы чего-то в жизни добиться, несмотря ни на что. Приобрести стартовый капитал, который никто не в состоянии будет у тебя отобрать. Внешность со временем теряет ценность. Другое дело капитал, как возможность зарабатывать деньги своим трудом. Нормальные деньги, дающие независимость, при которой не надо искать очень богатого спутника жизни, а потом ждать, когда он уйдет в лучший из миров, чтобы наконец пожить обеспеченной и счастливой жизнью. Мама научила надеяться только на себя. И хотя мне тогда телевизионная журналистика казалась недостижимой вершиной, я постепенно, постепенно стала на нее взбираться. И вот реальность превзошла все мои самые дерзкие мечты.

Кардиналов слушал Машу с нескрываемой злобой. Ее сентенции Арнольда сейчас даже не раздражали, а мешали. Собственные страдания волновали его значительно больше, он был вне себя от распирающих чувств и не мог не продолжить выяснения отношений с Матильдой, вероломство которой выбило его из седла.

– Да вы тут все своего не упустите. Каждая пришла со своим стартовым капиталом. Кто с амбициями, кто с внешностью. – Дальше его пламенная речь была обращена только к Матильде. – На самом деле внешность – капитал очень надежный, только надо им разумно распорядиться. Ну ты-то это умеешь. Твоя семья получила – по их меркам – отличные дивиденды. Это я выставлял тебя всегда в выгодном свете, подсовывал Вольнову липовые рейтинги на твои программы, которые никто не смотрел, это я сделал тебя хозяйкой канала, я даже помог тебе оформить завещание у нотариуса…

– Великая сила – оскорбленный и отвергнутый мужчина, – удовлетворенно произнесла Миркина в гробовой тишине.

– Подождите, – осмыслив до конца последнюю фразу, сказанную Кардиналовым, обратилась к нему Елена Алексеевна. – Арнольд Мартынович, это как же вы помогли этой особе оформить завещание? С этого момента поподробнее, пожалуйста.

Эти слова подействовали на управляющего как холодный душ. Высказавшись до конца, он получил разрядку, нервное напряжение отпустило, он как будто очнулся после бреда, с ужасом оглядывая развалины, в которые он превратил возводимое им здание своего будущего счастья. Он увидел бледное лицо Матильды, с глазами полными тревоги и страха, увидел ошарашенные лица всех, кто сидел за столом.

– Нет, ну, конечно, помог, – начал он выбираться из ситуации, навороченной им в считаные минуты. – Она же ничего не понимает в юридических вопросах, не знает, к кому обратиться.

– Но вообще-то завещание не ее, а Вольнова, – справедливо возразила Елена Алексеевна. – Я думаю, это он должен был разбираться или не разбираться в юридических тонкостях и куда-то ходить.

– Оля Злобина любит рассказывать такие истории. К ним в редакцию полно писем приходит о наследстве. Они собирались прийти с Миловидовым, но потом почему-то передумали, – вспомнила Маша.

– Хорошо, что не пришли. Нам тут еще их разбирательств в отношениях не хватало, – ухмыльнулась Миркина.

– Там никаких разбирательств быть не может. Миловидов не хочет, чтобы до жены дошли хоть какие-то разговоры о его отношениях с Ольгой. В отличие от Вольнова для него семья очень многое значит, он никогда ее не предаст. Потому все симпатии и сомнительные ситуации пресекает на корню. Нет отношений – нет сплетен. Все Ольгины попытки где-то с ним появиться он просто не замечает. Точнее, делает вид, что не замечает, – поставила точки над «i» Маша Сергеева. – Жаль, конечно. Ольга дала бы исчерпывающую информацию, но она погрязла в своих личных переживаниях.

– А Боря придет? – вдруг спросила ее Алиса Лисовская.

– Конечно, должен быть с минуты на минуту. А он тебе нужен?

– Нет, но если будет еще и Борис, то тем более хорошо, что они не пришли, – прервала ее значительным тоном Алиса Лисовская. – Нас бы тогда за столом могло оказаться тринадцать человек.

– И что из того? – не поняла Маша.

– Алиса права, – поддержала ее Елена Алексеевна. – Это плохой знак. Тринадцать человек к несчастью для самого молодого или для того, кто первый встанет из-за стола.

– И что с ним будет? – озабоченно спросила Маша.

– Умрет. Такое поверье, – как бы извиняясь, проговорила хозяйка дома.

Машу почему-то эта информация озадачила, но она все же вернулась к теме, с которой ее сбило замечание Алисы.

– Да, так что касается завещания, его можно оформить задним числом у знакомого нотариуса, естественно, за хорошее же вознаграждение. Люди и пишут в «Судный час» о таких случаях, когда всплывает несколько завещаний одного человека, и поди разберись, какое настоящее. Родственники годами судятся. Помимо этого, завещатель может даже не подписывать свое завещание, скажем, если он тяжело болен и рука у него дрожит. В этом случае подписать может любой человек, который находится с ним рядом в этот сложный момент. Такой у нас закон.

– Да Арнольдику и не надо никаких других подписей! – возопила Миркина. – У него пустых листов с подписью Андрея целая папка. Любая экспертиза признает.

– Судя по всему, это и не важно. Другого завещания ведь нет, – заметила Елена Алексеевна.

– Да, верно, – согласилась Алла. – Принцип здесь простой – кто первый встал, того и тапки. Матильда – редкая умница, узнала, что Андрей погиб, и тут же сообразила историю с завещанием. Не теряла времени любящая вдова.

Сорская, сверкнув глазами в ее сторону, зло проговорила:

– А кто из вас время терял? Вон как резво сбежались. Однако вы можете говорить что хотите, но завещание оформлено при жизни Андрея.

– Это просто невозможно. Я в это не верю, – решительно заявила Мартынова. – Вольнов – человек, живущий одним днем, не мог заняться оформлением завещания. Во всяком случае такого, забыв о своей семье, детях.

– Он так изменился в последнее время. Может, его и впрямь воли лишили? – высказала предположение Алиса Лисовская.

– Все намного проще, – развеяла сомнения Маша, – обошлось и без зомбирования, видимо, не захотелось тратить большие деньги. Сколько, вы говорите, Алла Григорьевна, стоит лишить человека воли? Десять тысяч?

– Это ориентацию поменять, а просто заставить что-то подписать намного дешевле, – деловито отозвалась Миркина.

– Короче, – подвела итог Маша, – на зомбирование решили не тратиться. Да и зачем? Арнольд Мартынович все юридические формальности взял на себя. Будучи давним клиентом нотариуса, который обслуживает компанию, он дал ему это завещание вместе с другими бумагами, тот и заверил. Вот так все просто. Это было сделано действительно при жизни Вольнова. Так что ирония ваша, мадам Сорская, по поводу бессмысленности нашего расследования была не совсем уместной. Начали мы его давно, как только узнали о случившемся. Хотя оснований вроде бы и не было никаких. Мы поехали в милицию, поговорили со следователем, который занимался расследованием обстоятельств этого дела. Его там сразу определили как несчастный случай. Никаких дознаний, никаких экспертиз. Пробили номер машины, узнали имя владельца – и вот вам пожалуйста, получите труп.

Маша обратилась в сторону, очевидно, к одной из камер, установленных в комнате, и сказала в нее:

– Боря, присоединяйся к нам. Надо, наконец, рассказать о нашем расследовании и его результатах. – Затем она опять обратилась к сидящим за столом: – Мы рассматривали все версии, в том числе и самоубийство. Причиной тому могли послужить не только семейные проблемы, но и какие-то серьезные деловые осложнения, а потому мы просмотрели все бумаги и юридические документы, поступившие на имя Вольнова, зарегистрированные им отправления – все за последний месяц. И вот тут-то и всплыло это завещание, которое проводилось как документ компании, видимо, для пущей убедительности. Для нас с Борисом это было шоком.

Как только Маша сделала паузу, чтобы перевести дух, послышался голос Маруси. Она уже давно ерзала на стуле и пыталась задать волнующий ее вопрос. Но возможность никак не представлялась. Застольная пикировка заполняла собой все звуковое пространство, не давая проникнуть в нее посторонним репликам. И все же Маруся наконец изловчилась вставить свой вопрос, обращенный к хозяйке дома:

– А горячего сегодня не будет?

Елена Алексеевна невольно улыбнулась, взглянув на родственников, истомившихся в ожидании новых гастрономических изысков, интересовавших их намного больше споров и расследований. Они не относились к категории тех людей, кому интересен процесс. Их интересовал результат. Судя по перебранке, дошедшей уже до взаимных оскорблений, до конечного результата было еще очень и очень далеко, доморощенные расследования тоже особого доверия у них не вызвали. Другое дело еда, она никогда не теряет своей актуальности.