- Они покурить вышли, - отвечает она на незаданный мною вопрос.
Умнички просто, управились. Дел наворотили, и гордые собой пошли подышать вредными смолами.
Подхожу к Тиме. Голова запрокинута. Глаза прикрыты.
- Яра, привет, - глухо произносит, губы его легкая улыбка трогает. – По духам понял, что ты. Быстро, но все равно не успела меня спасти от своих дружков бешенных. Думал разнять их – вот результат, - указывает на своё лицо. – Как ты их терпишь, что один, что второй – чокнутые.
В то, что Руслан не смог с собой совладать, я поверю. За эти месяцы случалось, что он неспокойно реагировал в ситуациях, касающихся меня. Однажды в ресторане чуть – ли руку парню не сломал, за то что тот оттолкнул меня на выходе. Но Дима… Он - то много лет был воплощением сдержанности.
- В чем причина ссоры? – ума не приложу, что они могли не поделить.
- Сначала братья Альховские к нам пожаловали. Ты их не знаешь, - Тима говорит тихо, приходится сесть рядом с ним чтобы слышать. – Что – ли лишнее сказали, Руслан с ними зацепился. Разбил старшему - Андрею нос, - усмехается, тут же морщится. - Олег его кое – как увел. Потом мы сидели нормально. Я вышел Аринке перезвонить, вернулся – а тут чуть ли не драка, - Тима глаза приоткрывает, на мне фокусируется. Не знаю, что на моем лице отражается, но он поспешно добавляет. - Случайно задели, Яр, - говорит проникновенно. Ещё бы добавил – не ругай их.
- Сами домой доберетесь? – уточняю. Моя девочка, я решила, что она именно девочкой будет, четырехместная. Уместить всех будет проблематично, учитывая, что двое из пассажиров размеры внушительные имеют.
- Я на машине, - отзывается тихо Арина, всё так же страхом объятая.
Смотрю на неё – глаза заплаканные и закипаю. Вот ведь засранцы. С кем поведешься, Дим, с кем поведешься.
Прощаюсь с ребятами. Расплачиваюсь с администратором заведения за понесенный ущерб. Забираю вещи Руслана и Димы, на улице холодно, а их верхняя одежда тут. Ещё и лечить потом обоих придется. Хотя они так проспиртовались, похоже, что мороз им не страшен.
С каждым пройденным шагом внутри струна туже натягивается. Желание взбрыкнуть нестерпимым становится.
Нахожу их стоящими с торца здания. Снова разговор ведется на повышенных тонах. Я так зла, что даже не вслушиваюсь о чем они спорят.
- Значит так, щелкунчики, - произношу громко, подойдя к ним поближе. – Вещи свои взяли, - бросаю пальто, не разбирая где чьё. - Рты закрыли, за ручки взялись и за мной пошли. Избави вас боже мне машину испачкать.
Внутри негодование нарастает. Разозлить меня трудно, успокоить впоследствии – ещё проблематичнее. Им первое удалось, однозначно.
Обмениваются розданной мною одеждой, Руслан на себя не надевает. Смотрит на меня и молчит. Взглядом на машину указываю. Язык себе закусываю, чтоб не съязвить.
Ко мне подходит парень из охраны, интересуется, нужна ли помощь. Смотрю на «друзей» оценивая, заберутся ли сами в салон.
- Думаю, справятся, - с виду по ним вообще не сказать, что шоу устроили. Даже не покачиваются. – Мурату Азатовичу рассказывать не стоит об инциденте.
- Понял, - отвечает и остается ждать пока я займу водительское место. Только после этого возвращается к остальным.
Глава 53
Переключаю скорость, концентрируясь на умопомрачительном рокоте двигателя. Некоторые звуки действуют на нас поразительно. Вжимаю педаль газа сильнее.
Всю свою жизнь я стараюсь избегать острых углов, во всём. Преднамеренно держу себя в рамках. Чтобы папа мог мной гордиться. Не только он. Все близкие мне люди. И вот моё нюдовое панно кто – то пачкает своими темными красками!
В одночасье усталость накатывает. Почему именно сейчас? Когда только всё наладилось, вроде как.
Разгон у «Пури» выдающийся, поэтому когда Руслан с заднего сидения рыкает, чтоб я сбросила скорость, я оборачиваюсь и смотрю пару секунд в его бесстыжие глаза, раскаяние в которых отсутствует. И только вернувшись в первоначальное положение, понимаю, что километров семьдесят лишние, даже по ночному свободному городу не стоит так гнать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
- Яр, - благодушно начинает Дима. Только вот я уже заведена и слушать ни одного, ни второго мне не хочется.
- Дим, давай позже, - осекаю его. Желательно утром, ибо процесс запущен, пара слов и меня в открытый океан эмоций унесет, жди потом, когда прибьет к берегу. Сейчас бы закрыться в спальне от всех и постараться успокоиться. Меньше всего на свете хочется истеричкой выглядеть. – Вы проспитесь, утром мы поговорим. Сейчас бесите очень. Ладно этот, но ты, Дим.
- В смысле, блд, этот? – Руслан перебивает так резко, что я даже вздрагиваю.
Внутри что – то взрывается, на ошметки терпение разнося. Ударяю по тормозам резко. После полного торможения руль крепко сжимаю. Зажмуриваюсь. Рвано дышу. Хочется топать ногами от досады и душевной разрозненности между нами. Впервые после того, как мы с Русланом сошлись, я чувствую, буквально осязаю, стену непонимания между нами. За Диму и вовсе молчу, всю жизнь мы были друзьями, так озадачивает он меня впервые.
Всегда, когда чувствую, что вот – вот сорвусь, думаю о маме. О том, что в отличие от папы, она меня видит всегда. Нельзя её подвести. Когда заканчивала школу с золотой медалью, вышку с красным дипломом, воображала себе, что она наблюдает за мной и гордится. Её иллюзорная оценка была и есть - движущая сила.
Домой добираемся в тишине абсолютной. Больше со мной заговорить, направить, указывать никто не пытается. Видимо я умею быть убедительной Когда поднимаемся в квартиру, Всеволод, один из специально обученных, присылает сообщение:
«Дайте знать, если помощь будет нужна»
Да уж. Устроили представление бесплатное для охраны.
Руслан занимает стоящую около входа банкетку, долго возится с обувью, снять с первой попытки не получается. Дима же пытается балансировать стоя на одной ноге, со второй стягивая ботинок. Сейчас они выглядят беззащитно (о боже!) забавными. Разве что не пыхтят. Невообразимая смесь, особенно применимо к взрослым детинам. Злость покидает моё бренное тело так же быстро, как появилась. Двумя пальцам, средним и указательным, рот прикрываю, чтоб улыбку не было видно. В мыслях представляю, как они будут страдать завтра утром. Уже сейчас, зайдя в тепло, их начинает развозить молниеносно. Понимают свою беспомощность, от этого бурчат ругательства себе под нос. Помогаю им снять верхнюю одежду, в шкаф её убираю. Не спорят, не сопротивляются.
Пока парни себя в порядок приводят, застилаю им ложа. Руслану достается, как обычно, кровать в гостевой комнате, она самая ближайшая к моей спальне. Диме – диван в гостиной. Стараюсь распределить их как можно дальше друг от друга, мало ли что взбредет в пьяные шальные головы. Сейчас выглядят как милые зайки, но внешнее спокойствие – материя изменчивая.
Первым Диму укладываю, как маленького мальчика: одеялом накрываю, свет в коридоре включённым оставляю.
- Яр, спасибо, малыш, - окликает уже у самой двери. Останавливаюсь. - Ты чудесная.
- Спи уже, пьяньчушкин. Посмотрим, что завтра мне скажешь, на трезвую больную голову.
- Ничего не изменится, Яр.
Много лет назад меня бы от эйфории взорвало. Сейчас же думаю о том, что даже сильным людям необходима забота, частичка чьего - то тепла, и возможность пар выпускать, хотя бы изредка.
Мне самой же очень сильно к Руслану хочется. Нестерпимо. Злюсь на него, но при этом скучаю безумно. Постоянно скучаю, когда он не рядом. Коловратность жизни зашкаливает. Кто бы мог подумать, что я влюблюсь в наглеца малолетнего? Точно не я. Но как итог - сутки без него вгоняют в апатию.
Как только слышится хлопок двери ванной комнаты, прощаюсь с Димой и иду к своему, всё ещё проблемному парню. Заходя в гостевую спальню, первым делом замечаю Руслана сидящего на кровати, голову опустил на ладони. От позы веет печалью.
- Давай баиньки, - подхожу к нему ближе. Касаюсь его головы, глажу влажные волосы. Сейчас они темнее на пару тонов кажутся, чем обычно.