Читать интересную книгу Тайна гибели генерала Лизюкова - Игорь Сдвижков

Надо наконец понять, что мы говорим не о поисках безвестных воинских захоронений, где помощь старожилов была бы действительно важной, а о поисках могилы конкретного человека, свидетелем захоронения которого не был ни один из местных жителей! Единственная достоверная информация о возможном месте его захоронения есть в документах, а всё остальное это мифы, слухи и всякого рода выдумки. Никакая практическая работа на местности без её тесной увязки с архивными данными (а не наоборот!) не поможет найти останки Лизюкова, а только раз за разом будет направлять поиски по ложному следу!

Один из тележурналистов, снимавших репортаж о находке в Лебяжье, рассказал мне о любопытном эпизоде съёмок. Кто-то из местных жителей убеждённо рассказывал приехавшим телевизионщикам (надо думать, не только группе этого канала, но и другим!) о том, как личный шофёр Лизюкова «вроде бы действительно похоронил генерала у церкви».

О таких высказываниях можно было узнать из публикаций, а в сюжете НТВ даже увидеть одно из них воочию. Рассказ «очевидца» охотно снимали. За кадром осталась вторая половина его высказывания. На вопрос журналиста, откуда ж его собеседник узнал всё это, последовал простой и незамысловатый ответ: «Да читал я об этом в одной брошюре…» Вот такие вот «свидетельства очевидцев»!

Пренебрежение к серьёзным историческим исследованиям неизбежно играет с искателями злую шутку каждый раз, когда они хотят достичь желанной цели! Их метания на местности в бессистемных поисках очевидны! Заявив об обнаружении могилы Лизюкова, они забыли, что ещё несколько лет назад уже говорили, что захоронение генерала Лизюкова было обнаружено ими… совсем в другом месте! Анонимный руководитель «одного из поисковых отрядов» так и сказал тогда, что захоронение находится на северном берегу Сухой Верейки[254]. Теперь оказывается, что оно было на южном! Я не удивлюсь, что если появится какое-нибудь «письмо водителя-3», захоронение Лизюкова будет обнаружено где-нибудь ещё, а потом ещё…

Ведь решение о поисках пропавшего генерала зачастую принимается исходя из чьих-то очередных сказок, типа «одна бабушка рассказывала», что была где-то какая-то могила, а там видели звёздочку, похожую на ту, что была когда-то у Лизюкова! Или на полном серьёзе начинается выяснение у сельских жителей, в какое такое укромное место могли местные мужики в одну из ночей перетащить тела танкистов (то есть и Лизюкова включительно!) из захоронения…[255]

Такое можно предположить, разве что только насмотревшись лихих фильмов «про войну», или наблюдая в современных сёлах разного рода активность мужского населения! Ну откуда было взяться мужикам в селе в июле 42-го?! Мужики были в Красной армии, а тех, кого туда не мобилизовали, давно выгнали в свой тыл немцы со всеми остальными жителями! А если б какие мужики даже и остались, но попытались бы что-то перетаскивать в селе тёмной ночью, их могли и к стенке поставить как «партизан» или как «немецких агентов», в зависимости от того, чьи войска занимали тогда Лебяжье. И последнее, во что поверили бы мужикам, так это в их благородные намерения о перезахоронении! Скорее увидели бы в возне с трупами одно мародёрство! А у немцев и вообще разговор был бы короткий: остановлены ночью в запретной зоне? Расстрел!! Feuer!!!

Так что рассуждения про неких мужиков, которые якобы перетаскивали погибшего Лизюкова и его танкистов в укромное место через позиции наших и немецких частей, есть плод здорового воображения и развитой фантазии любителей легенд. Но к жестоким реалиям войны они не имеют никакого отношения.

Единственный оставшийся в Лебяжье местный житель (со слов опрошенного журналистом старожила села) после прихода немцев какое-то время скрывался в подвале своего дома. Он рассказал, что «немцы до отказа набили храм нашими военнопленными», что он подкармливал пленных морковной ботвой, но характерно, что ни о каком захоронении у церкви он никогда не вспоминал[256].

Бесконечные выдумки, которые регулярно появляются при обсуждении темы Лизюкова, красноречиво говорят о том, что у людей, ищущих генерала на основании таких, с позволения сказать, «источников», хронически недостаёт ни фактов, ни правдивых свидетельств, ни необходимого архивного обеспечения для исторически обоснованных поисков.

Но чем меньше у «практических работников» достоверных данных, тем больше ореола загадочности, некоей недоговорённости в словах… Оказывается, ещё три года назад они нашли нужную могилу, но Генштаб Вооружённых сил (подумать только!) запретил проводить её окончательные раскопки, и запрет соблюдался![257] Вот как! А то бы Лизюкова нашли ещё три года назад, правда… совсем в другом месте?!

Что ж теперь скажут нам «практические»? Что та могила была фикцией, а настоящая эта?

И к каким же выводам могут прийти авторы дальнейших исторических исследований о судьбе Лизюкова, если будут брать в расчёт такую практическую работу на местности?

Казалось бы, пора вместо пересказов и толкования писем всерьёз заняться изучением документов. Но у «практических» на этот счёт есть универсальная отговорка «всех времён и народов», дающая основание и впредь с лёгкостью игнорировать факты!

— Есть мнение, — говорят нам со значением, — что ряд просмотренных архивных материалов мог быть фальсифицирован!

Ох уж эти вездесущие «фальсификаторы»! Многозначительные фразы, что архивные документы могли быть «сфальсифицированы», как правило, слышатся от поклонников мифов именно тогда, когда документы начинают упрямо противоречить их выдумкам! Ведь мифы для них — неприкосновенны, виноваты документы! Они ж, возможно, были подделаны — если и не говорят прямо, то явно намекают нам!! Вот и в «правильной» газетной статье слышится знакомый мотив. Рассказывая о К. Т. Зоркиной, прежнем руководителе поисковиков, автор статьи цитирует: «У меня такое ощущение, что документы 5-й армии после смерти Лизюкова переписаны заново!» А далее от себя добавляет, что это мнение хоть и субъективное и небесспорное, но… «не лишено оснований»![258]

Меня просто удивляет эта многозначительная фраза уважаемого журналиста! Исходя из каких таких умозаключений он пришёл к этому выводу? Он долго и упорно работал с документами 5 ТА? Из статьи следует, что как будто нет. Тогда на каком основании он делает столь смелый вывод? На основании своего субъективного и не подкреплённого документами мнения?

За время многочисленных поездок в ЦАМО я лично просмотрел и тщательно изучил доступные документы всех частей 5 ТА (и очень многих других) за весь период летних боёв 1942 года и ответственно заявляю, что у меня не возникло никакого такого «ощущения», что кто-то «переписывал» или «подделывал» документы! Их достоверность и подлинность не вызывают сомнений! Разного рода предположения о «фальсификации», «переписывании» и «подмене» обсуждаемых нами материалов являются, с моей точки зрения, не чем иным, как завуалированной попыткой подорвать доверие к документам, чтобы легче верили мифам!

Кому было выгодно скрывать захоронение Лизюкова в Лебяжье? Да никому! Его бы и не скрывали, если б оно там на самом деле было! Беда в том, что его там никогда не было!

Явное желание переписать документы, скорее всего, возникает у кого-то именно сейчас! Ведь надо же объяснить всем поправдоподобнее, как «нашли» могилу генерала…

В этой связи надо отметить ещё одно важное обстоятельство. Не может не настораживать тот факт, что поиск становится заложником некой кампании с заранее поставленной целью. Цитирую статью о раскопках под Лебяжье: «местное поисковое объединение бросило клич по всей стране: „Найдем генерала Лизюкова!“»[259] Вряд ли можно ожидать объективности в решении сложной исторической проблемы, когда перед поисковиками заранее ставятся цели обязательно найти генерала!

В своё время я общался с К. Т. Зоркиной, потому пишу здесь не со слов третьих лиц, которые в этой дискуссии явно заинтересованы бросить тень на архивные документы, а говорю о том, что слышал от неё лично. В разговорах с ней мы затрагивали и тему Лизюкова. Да, я помню её обескураженность по поводу отсутствия в ЦАМО каких-либо документов, связанных с гибелью генерала. До определённого времени недоумевал и я. Понять причину этого «отсутствия каких-либо следов» мне удалось позднее.

Впоследствии я видел материалы, с которыми работала К. Т. Зоркина в ЦАМО, и хорошо понял её недоумение, поскольку в просмотренных ей документах информации о гибели Лизюкова действительно не было. Но это не значит, что этих сведений не было вообще, и уж тем более из этого не следует, что «документы 5-й армии после смерти Лизюкова были переписаны заново». Всё оказалось гораздо проще и прозаичнее, чем пытаются сейчас представить сторонники смехотворной версии о «поддельных документах».