– …ну, ты знаешь, от мест, где люди делают всякие штуки. Думаю, газ и отходы оттуда вылетают, потом солнце их подсвечивает и… – снова непонятное слово.
– Мест, где люди делают всякие штуки? – В небе? У Амди был глобус; он знал, какого размера мир и как ориентирован относительно солнца. Если полярное сияние создается отраженным солнечным светом, то оно в сотнях миль над землей! Амди прислонился к сбитой в подушку куртке мальчика и весьма правдоподобно присвистнул. В географии он разбирался хуже, чем в геометрии, но… – Джефри, стаи не умеют работать в небесах. У нас даже летающих лодок нету.
– Ну да, верно, ты не… Не знаю, что это такое. Но мне не нравится. Звезд не видно.
Амди знал про звезды: Джефри ему рассказал. Где-то на звездах друзья родителей Джефри.
Джефри несколько минут молчал. В небо он больше не смотрел. Амди подвинулся ближе, глядя, как трепещут в небе изменчивые сполохи. За их спинами в желтом факельном свете высился заостренный ветром гребень сугроба. Амди пытался понять, о чем друг думает.
– Коммы из твоей лодки действительно сгодятся, чтобы позвать на помощь?
Джефри ударил ладонью по земле:
– Нет! Я же тебе говорил. Это просто радио. Думаю, что заставлю их работать, а что толку? Ультраволновик на борту остался. Он слишком большой, чтобы его перетаскивать. Я не понимаю, почему Стальной Господин меня туда не пускает. Ты знаешь, мне уже восемь лет, я большой, я соображаю, как это работает… мама его настроила как раз перед тем… перед тем… – Он умолк, слова утонули в знакомом отчаянии.
Амди приник мордой к плечу Джефри. У него была теория насчет того, почему Стальной Господин упрямится. Этого объяснения он Джефри прежде не предлагал.
– Может, он опасается, что ты просто возьмешь и улетишь, а нас бросишь.
– Да что за чушь! Я тебя ни за что не брошу. Кроме того, на этой лодке не так просто взлететь. Она не предназначена для посадки на планету.
Джефри иногда говорил очень странные вещи; кое-что Амди понимал неверно, а иногда услышанное оказывалось правдой. Это что же получается – у людей есть корабли, которые не садятся на землю? А где же они тогда швартуются? Амди чувствовал, как в его уме складываются вместе новые фрагменты понимания. Географический глобус Стального Господина представлял не весь мир, а лишь очень, очень маленький уголок истинного мироздания.
– Я понимаю, что не бросишь. И ты тоже должен понять, чего опасается Стальной Господин. Он даже поговорить с тобой сам не может, только через меня. Мы должны доказать ему, что он может тебе довериться.
– Я догадываюсь.
– Если мы заставим радиоустройства работать, они пригодятся. Я знаю, что мои учителя в них не разобрались. У Стального Господина одно такое есть, но и он вряд ли разобрался.
– Угу. Если найдем другое и запустим…
Тем вечером стражникам повезло: двое их подопечных вернулись под крышу на диво рано. Стражники не стали спрашивать, чему этим обязаны.
Берлога Стального первоначально принадлежала Хозяину. Она значительно отличалась от приемных залов замка. Не впадая в хор, любую ее комнату могла занять только одна стая. Не то чтобы, впрочем, резиденция была тесной: комнат насчитывалось пять, помимо ванной. Но, кроме библиотеки, ни одна в длину не превосходила пятнадцати футов. Потолки низкие, меньше пяти футов высотой, а гостевых балконов не предусмотрено вовсе. Слуги всегда начеку в двух коридорах, граничивших с покоями. Обеденный покой, спальня и ванная снабжены особыми люками, через которые можно отдавать приказания, а также принимать яства и напитки или ароматические мази.
Главный лаз охранялся снаружи тремя стаями стражи. Разумеется, Хозяин ни за что бы не занял берлогу с единственным выходом. Стальной обнаружил восемь потайных ходов, из них три – в спальных покоях. Открывались они только изнутри, а вели в лабиринт ходов, которым Шкуродер источил стены замка. Никто, даже сам Хозяин, не исходил лабиринта полностью. За годы без Шкуродера Стальной в этом лабиринте кое-что поменял, в том числе и ходы, ведущие из берлоги.
Покои были почти неприступны. На случай падения замка в кладовых имелся полугодовой запас; воздух поступал через сеть каналов, почти такую же обширную, как лабиринт тайных ходов Хозяина. И тем не менее Стальной чувствовал себя тут лишь в относительной безопасности. Сохранялась вероятность, что в берлоге больше восьми потайных ходов, и среди них такой, что открывается снаружи.
Конечно, хор тут исключался. И вообще где бы то ни было. Единственный внестайный секс, какой он себе позволял, так это с синглетами, и то в рамках экспериментов. Слишком опасно смешивать свою личность с чужими.
После обеда Стальной перебрался в библиотеку и расслабился, устроившись за читальным столом. Два его элемента потягивали напиток, а еще один курил смесь южных трав. Наслаждение, но тоже по расчету: Стальной знал, какие именно вредные пристрастия и у каких элементов обострят его воображение до крайности.
А в игре, которую он вел сейчас, воображение обладало ценностью не меньшей, чем обычный интеллект, и в этой мысли Стальной все более утверждался. Стол меж его элементами был завален картами, отчетами шпионов с юга, докладами внутренней тайной стражи. А посреди свитков шелковой бумаги, как слоновокостный слизняк в гнезде, свернулось чужацкое радио. С корабля таких принесли два. Стальной подцепил штуковину со стола, провел носом по ее гладкой, изогнутой с боков поверхности. Лишь изделия из самой дорогой древесины, используемой для музыкальных инструментов или обрядовых скульптур, могли соперничать красотою с этим предметом. А богомол утверждал, что эта штука может передавать речь на десятки миль со скоростью светового луча. Если так… Стальной задумался, сколько проигранных битв можно было бы выиграть, располагая таким устройством, и сколько новых завоевательных походов – успешно осуществить. А если научиться делать такие дальнеговорители самим… Агенты Движения, разбросанные по континенту, окажутся так же близки, как и солдаты за углом берлоги Стального. Никто в мире перед ними не устоит.
Стальной развернул свежее донесение от древорезчиков. По многим направлениям те добились со своей самкой богомола бо́льших успехов, чем Стальной – со своим чужаком. Наверное, та была почти взрослой. Что еще важнее, при ней оказалась чудесная библиотека, которую можно было опрашивать, как живое существо. Таких данников имелось еще три. Белокурточники Стального нашли то, что от них осталось, на пепелище рядом с кораблем. Джефри полагал, что корабельные процессоры вроде данника, «только тупее» (лучшего перевода Амди не подобрал), но пока что эти процессоры бесполезны.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});