километров левее основных изрядно разбитых позиций локалов неуклюже передвигающийся «Рикиши» вышел на достаточно широкий перекресток. Поодаль в противоположной его части виднелась большая воронка. Далее как на ладони были видны в дымке постройки самого Нектауна. Севернее метрах в 600–650 виднелась основная магистраль.
— «Мифеста» «Палачу». Пригород… хм… Развалины пригорода наши. Сопротивление подавлено. Я на заданной позиции — выдал пилот «Рикиши» в нейро-эфир немного уставшим женским голосом.
— «Палач» на проводе. Это хорошо, потому что у «Бури» все плохо. Дуй на юг, вот сюда, и ударь по этим позициям с тыла… Ну, и дай нам полную картинку.
— «Буря» дуря. Хы-хы-хы… Поняла тебя. Выдвигаюсь. Конец связи.
«Рикиши» неуклюже развернулся на месте и двинулся вдоль улицы строго на юг. Верхний люк робота отъехал в сторону и в небо взмыл «Канзату». Уже через несколько секунд на проекцию в кокпит мех-доспеха поступили данные. Бортовой ИИ тут же просигналил об опасности. Сделав несколько шагов машина остановилась. Глаза Гутеры с позывным «Мифеста» округлились от увиденного. Прямо за ее спиной из воронки поднимался «Гарпун». Не успела она развернуть башню с плазмометом, как робота тряхнуло и все приборы и системы разом отключились. Машина, однако, осталась стоять на своих ногах, и это была, пожалуй, единственная хорошая новость. «Вот же мелкий ублюдок!». Она быстро сбросила тумблер в исходное состояние и активировала ускоренный рестарт всех систем без диагностики. Машину тряхнуло еще раз, но уже гораздо более сильно. Второй встряски она не ожидала и ударилась виском о бортик панели. В глазах у Гутеры заплясали искры и разноцветные круги. В мозг полетели предупреждающие сигналы о выходе из строя плазмомета и левого ракетного пускового устройства над ним после теплового поражения и детонации боекомплекта. «Какого Хеля!»
— Эй! Стой! Я сдаюсь! Не стреляй! Дай мне катапультироваться! Заберешь моего робота! — обратилась она на открытой частоте, как только система запустилась.
С той стороны ответа не было, но судя по затишью с ее условием согласились. У Гутеры был план. Получив необходимую паузу на перезапуск боевых систем, она тут же отстрелила две незаметные мины-липучки прямо в барабаны орудий «Гарпуна». Убедившись, что те легли точно в цель, она развернула башню-голову и взглянула на более мелкую вражескую машину в упор. Тот, видимо, догадался, что наемница его обманула и попытался использовать свое оружие. Вместо выстрела из 1-мегаватного легкого лазера, который был у него вмонтирован вместо 2-го ЭМИ орудия, произошел взрыв, затем второй. Ударной волной повредило так же ноги «Гарпуна». Они разошлись в разные стороны, и робот рухнул на дно воронки.
— Что, засранец! Не ожидал!?
Не мешкая, она отстрелила еще 2 мины-подкатки с другой стороны своего робота в воронку. Со дна сильно полыхнуло, но одновременно оттуда вылетели мины в ответ, и не успела она хоть как-то среагировать, как ощутила удар по левой ноге своей неторопливой машины. На этот раз удержать равновесие не получилось и ее машина со всей силы рухнула на бок. От удара о панель Гутера вскрикнула и отрубилась.
Заваленный на спину «Окинаюми» попытался встать на ноги. С первого раза это не получилось. И хоть Арчибальд, который более известен под позывным «Плут», и был опытным пилотом, но такие дорогие игрушки в его руки еще не попадали. Рядом стоял в стэнд-бае «Гарпун». Арчи усадил туда одного из прикрывающих его пехотинцев. Тот усердно раскидывал ЭМИ мины вокруг по территории. Судя по БИС, то тут то там шныряли дроны наемников «Гарпии» и «Гурии». Централизованное управление ими было утеряно, однако даже сами по себе они представляли серьезную опасность. Со 2-й попытки поднять заведенную машину у Арчи получилось. Только сейчас он обратил внимание, что центральная оборона прорвана и сопротивление почти подавлено. В месте прорыва орудовал вражеский «Хочо», который молотил куда-то ракетами, не имея точной координаты цели. «О, нет! Это позиция Норма!». «Окинаюми» начинал сильно разочаровывать его своей слабой маневренностью и малоподвижностью. Его широкая «туша» и маленькие ножки, не позволяли легко и быстро преодолевать завалы. Арчи развернул список вооружения и увидел то, что его сильно воодушевило. Крупнокалиберная пушка «Кикан-Джу» была полностью заряжена и готова к использованию. Кассета из 5-и тяжелых снарядов только ждала команды, чтобы ударить по цели. Дальность почти в 30 километров позволяла покрыть всю площадь пригорода. «И почему они не сравняли нас с землей, имея такое чудо техники!». «Окинаюми» развернулся на линию удара. Арчи быстро выбрал цель и выстрелил. Пушка, как заглохший поломанный мотор, проохала, прокрякала торопливо 5 раз и тут же замолчала. «И что? Это все». Кассета была пуста. Он перезарядил обойму для нового удара, но бортовой ИИ сообщил, что цель поражена и уничтожена.
«Геракл» Нормана был объят пламенем. Кокпит выдержал 2-й рой ракет, но произошли множественные возгорания внутри корпуса. Становилась невыносимо жарко. Трудно было дышать. Крупные капли пота застилали глаза. Он продолжал бить ногами в крышку кабины, но тщетно, она не поддавалась ни на миллиметр. «Ну, вот и всё. Очень скоро я окажусь в славной компании Мирэн, Густава и многих других». Шутить самому себе выходило у него не очень, но Норм знал, на что подписывался. Парпланд уже давно стал для него родным домом. Да и не только для него. В том мире, откуда он прилетел, его никто не ждал. Родители умерли, когда он был еще подростком. В молодости его жизнь поносила по системам, пока он не очутился на корабле, несущим большую группу переселенцев на стремительно развивающуюся планету по имени «Парпланд». Тогда 10 лет назад, ничего не умея, он ухватился за рекламу и купил билет в один конец. За эти годы он в тяжелых условиях научился всему. Норман и дома строил, и дороги прокладывал, и шахты бурил. Вот с семьей, правда, не сложилось. Когда запахло жаренным, вступил в ряды сил обороны. Обаяние Мирэн О-Хара очаровывало всех, кто оказывался с ней рядом. С началом войны за независимость недостатка в добровольцах не было. Мирэн вела за собой. «Эх, Мирэн. Как же рано ты нас оставила». Он сильно закашлял. Дышать становилось невыносимо трудно. Дым и жар проникали отовсюду. В какой-то момент он встряхнул себя и что есть силы уперся ногами в крышку кокпита. Сильный жар полоснул его по лицу. Он закричал от боли и потерял сознание. Броне-колпак кабины, а точнее испещренное воронками то, что от него осталось, отлетело в сторону под ударом ноги «Сегуна». Огонь под воздействием пены пошел на спад и 2 пары сильных рук выхватили его из