Читать интересную книгу Психосоматика. Психотерапевтический подход - Геннадий Аверьянов

Однако не следует путать психокоррекционную работу, которую в соответствии со своим образованием должен выполнять медицинский психолог, и психотерапию. Вышеизложенное относится, конечно, к психокоррекции, психотерапевт является врачом по базовому образованию, имеет специализацию по психиатрии, а уже сверх того психотерапевтическое образование. Психотерапевт – узкий специалист в необычайно широкой области пограничной психиатрии, куда относятся неврозы и преневротические состояния, психопатии и акцентуации, малопрогредиентная шизофрения, дистимия и циклотимный уровень депрессии. Сущность психотерапевтической работы заключается в знании психических механизмов, определяющих поведение на всех его уровнях, и воздействие на эти механизмы с помощью психотерапевтических методов, с тем чтобы обеспечить перестройку базовых стереотипов поведения человека, включая подсознательные структуры и структуру сознания, аффективную и волевую сферы, а также многие другие аспекты работы психического, освещение которых невозможно в рамках данной работы.

Единственное, что можно добавить к сказанному, так это то, что в Санкт-Петербургском Городском психотерапевтическом центре на базе естественнонаучного базиса – работ И.М. Сеченова, И.П. Павлова, А.А. Ухтомского, Л.С. Выготского и др. – нами разработана эффективная технология системной поведенческой психотерапии (Курпатов А.В. с соавт., 1999, 2000, 2001), которая позволяет обеспечивать полноценной и адекватной психотерапевтической помощью лиц, страдающих всеми представленными выше психическими расстройствами, причем всякий раз эта помощь специализированна (разработаны алгоритмы психотерапевтической работы, отвечающие соответствующим патологическим процессам).

Больной, врач и лечение: взаимодействие с кардиологическим больным

О значении психического фактора в возникновении, течении и прогнозе сердечно-сосудистой патологии сказано уже достаточно, но как возможно использовать эти знания в практическом преломлении? Западная литература изобилует исследованиями об эффективности психотерапевтических подходов в профилактике и реабилитации кардиологических больных. По данным группы исследователей (Cassem N., Hacked O., 1975), психотерапевтическое вмешательство во время фазы стационарного лечения может способствовать уменьшению смертности, а психотерапия во время фазы реабилитации существенно сокращает количество рецидивов и другие осложнения коронарных заболеваний (Ibrahim K. et al., 1974). С другой стороны, известно, что возникновение психических расстройств у больных с сердечно-сосудистыми заболеваниями значительно ухудшает прогноз болезни. Так, риск смерти в течение 6 месяцев после инфаркта миокарда увеличивается в связи с присоединением депрессии в 3–4 раза (Frasure-Smith N., 1993).

Все эти факты не позволяют более игнорировать значимость психического фактора в кардиологической практике, а потому психологическая помощь кардиологическому больному, использование возможностей психотерапии и психокоррекции в лечении и реабилитации сердечно-сосудистых больных должно стать повседневной нормой в работе специалистов данного круга. Разумеется, было бы желательным участие психотерапевта в комплексном лечении кардиологического больного, что, к сожалению, не всегда осуществимо. Видимо, еще длительное время кардиологам придется обходиться собственными силами и самим осуществлять необходимую психокоррекцию.

Впрочем, есть у врача-кардиолога и такие задачи психологического плана, которые никак нельзя переложить ни на кого другого. Здесь прежде всего следует упомянуть: во-первых, сам процесс взаимодействия между врачом и пациентом, начиная с установления необходимого психологического контакта; во-вторых, предотвращение неверного и пагубного толкования больным своего заболевания (что последний делает, ориентируясь на слова и действия лечащего врача); в-третьих, мотивация больного на лечение, включая достижения соблюдения им всех предписаний и рекомендаций врача, а также повышение эффективности этого лечения за счет действия психологического «плацебо-эффекта».

Каждый врач-кардиолог сталкивается с такими ситуациями, когда пациент не выполняет прямые его указания, не соблюдает предписанного ему режима, нерегулярно принимает медикаменты, самостоятельно меняет дозу препарата, либо, в ряде случаев, вовсе прекращает прием прописанных ему лекарственных средств. Что уж говорить о выполнении профилактических мер и о соблюдении общеизвестных правил здорового образа жизни! Такие рекомендации пациенты выполняют совсем редко.

Больные не выполняют назначений

О серьезности и масштабе этого зачастую непредумышленного саботажа больными своего лечения, о проблеме отсутствия подлинного сотрудничества между врачом и пациентом в деле лечения сердечно-сосудистой патологии говорят следующие данные медико-психологических исследований (Зимбардо Ф., Ляйппе М., 2000):

· около половины пациентов, страдающих заболеваниями в активной форме, не принимает препараты и не является на назначенные им лечебные процедуры;

· большинство пациентов с повышенным артериальным давлением не придерживаются диеты и более спокойного образа жизни, хотя они и были предупреждены на этот счет врачами;

· даже люди, страдающие острым заболеванием и испытывающие сильные боли, игнорируют прописанный им режим, а находясь в стационаре, в среднем принимают менее половины назначенных им лекарств;

· пациенты, которые сначала выполняют предписания врачей, через 3–5 дней проявляют склонность «отлынивать» от лечения.

Эти данные выглядят почти невероятными, но каждый из практикующих врачей сталкивался с ситуацией, когда больного не удается убедить регулярно принимать лекарства, соблюдать режим, вовремя являться на профилактические осмотры и т. п.

Такое поведение пациента с точки зрения его врача кажется неразумным, нелепым, ведь речь вроде бы идет о самом ценном, что только и есть у человека, – о его здоровье. Многие врачи даже начинают злиться на своих пациентов, отказывающихся соблюдать «элементарные правила», у них возникает ощущение, что им не доверяют как специалистам, считают некомпетентными. В результате подобных психологических катаклизмов, происходящих в больничной палате или в поликлиническом кабинете, отношения между врачом и пациентом только ухудшаются, что явно не способствует хорошим результатам проводимого лечения.

Любому здравомыслящему врачу понятно, что, каковы бы ни были потрясающие успехи фармакологии, если пациент не примет таблетку или сделает это неправильно (несвоевременно, не в нужной дозировке, в недопустимой комбинации и т. п.), хороших результатов от проводимого лечения ожидать не приходится. Таким образом, лимитирующим звеном в лечебном процессе, как это ни парадоксально, становится зачастую не целебное действие лекарств, а отношения между пациентом и врачом и способность последнего добиться необходимого уровня сотрудничества с пациентом в терапевтическом процессе.

Отсутствие должного уровня контакта между врачом и его пациентом всегда приводит к низкой эффективности лечения и как следствие – к разочарованию в данном лекарственном препарате, враче и лечении в целом. Когда же подобная – негативная – психологическая настроенность пациента начинает определять его поведение, то оказать ему необходимую помощь оказывается уже невозможно. Даже делая со своей стороны все возможное, врач может встретить в своем пациенте противника, предъявляющего бесконечные, зачастую даже беспочвенные жалобы, которые есть не что иное, как следствие его болезненной ипохондризации. Не случайно ипохондрическая озабоченность встречается у без малого 30 % относительно здоровых людей в возрасте старше 60 лет (Busse E.W., 1959).

Приходится кроме того признать, что лечебный процесс затруднен не только стрессовыми реакциями самого больного, не только невниманием врачей к его психологическим переживаниям, но и существующим в обществе недоверием к медицине в целом. Неумение врачей убеждать своих пациентов, оказывать на них должное влияние, а также недооценка врачами психических механизмов, переживания болезни больными и обусловливают это трагическое по сути положение – в обществе страдает авторитет медицины как таковой. «Принцип домино» работает здесь и в том и в другом направлении – ценность здоровья в массовом сознании виртуальна, а положение самих врачей удручает.

На сегодняшний день, когда схемы лечения носят относительно стандартизованный характер, а доступ к лекарственным препаратам ограничен лишь финансовыми возможностями больных, не должно быть существенной разницы в эффективности лечения у разных врачей. Тем не менее есть доктора, у которых те же самые препараты «почему-то» действуют лучше, чем у других врачей, да и пациенты в одном случае охотно выполняют рекомендации специалистов, а в другом – полностью игнорируют предписанные им назначения. Молва о «врачах от бога», в чьих руках лекарственные препараты начинают творить настоящие чудеса, распространяется очень быстро. И нетрудно догадаться, что именно к этим врачам пациенты постараются попасть на прием в первую очередь. Впрочем, никакого секрета в такой результативности нет. Очевидно, что эти «хорошие» доктора просто сознательно (или интуитивно) придерживаются определенных правил работы с больными, реализуют эффективные стратегии взаимодействия со своими пациентами, четко понимая важность психологической составляющей в лечебном процессе.