— Привет, к тебе можно? — широко улыбается Марица.
Вот только я вижу улыбку акулы, а не милой зайки.
Дамочка, не дожидаясь ответа, проходит в комнату и захлопывает за собой дверь. Быстро осматривается и приближается.
Чувство самосохранения предлагает отступить подальше от подозрительно довольной оборотницы, но силой воли заставляю себя стоять на месте.
Вот не сдвинусь и всё тут.
Булова, словно это чувствует, подходит почти вплотную и медленно, демонстративно меня осматривает.
Изучает, как букашку под микроскопом, — комментирую свое мнение Золотинке.
Это мы еще посмотрим, кто букашка в доме нашего истинного, а кто право имеет.
Ворчит Золя, замирая в ожидании.
— Как дела? Не скучаешь в гостях? — обходит меня двуликая кругом, как бы случайно слегка задевая острым ноготком указательного пальца.
— Нет. Не скучаю… пока, — отвечаю, не шевелясь.
Понимаю, что старается продавить.
Вот только зря. Я — не трусиха. А если даже и она, то… все равно не уступлю.
— А тебе наша общая знакомая «привет» передавала, — меняет тактику брюнетка, складывая руки на вызывающе обтянутой платьем груди. — Так хотела тебя увидеть, ну, так хотела… Вот только…
— Что?
— Занята она, Анила… — ухмыляется оборотница. — Все силы уходят на то, чтобы мелкую омегу угомонить. А та орет, как блажная, и не заткнешь ничем!
Улыбка на последних словах покидает мерзавку, а глаза зло сверкают.
— Да вы! — поддаюсь гневу и наступаю на двуликую. — Изверги! Я вас всех найду и уничтожу! Клянусь.
— Ты? — смеется в голос Булова, тыкая в меня ногтем. — Ой, да не смеши, дурёха. Какая-то хилая человечка вздумала угрожает нам, сверхсуществам? Реально?
— Да, именно так! — стою на своем.
— Очнись, блаженная, — не контролируя силу, Марица хватает меня за плечо и резко дергает на себя, сдавливая сустав почти до хруста.
Боль и жжение заставляют вздрогнуть, но решаю терпеть и молчать до последнего. Понимаю, она ждет слез, которые уже кипят в глазах.
Прикусываю изнутри щеку, стараясь перекрыть одну боль другой.
Не поддавайся, Ани! Молодец!
Рычит Золя.
Рр-разорву гадину!
Она раз за разом пытается пробиться на волю, чтобы схлестнуться с волчицей Буловой. Но все безрезультатно. Обернуться я по-прежнему не могу.
— Ты нам ничего не сделаешь, — усмехается темноволосая ведьма. — А если хоть одно лишнее слово ляпнешь Лину про меня или мою сестру, то собственными действиями подпишешь смертный приговор малолетней зассыхе. Кажется, ты успела к ней сильно привязаться? Ай-ай-ай!
— Вы не посмеете, — выдыхаю через сжатые зубы.
Руки жжет от желания вцепиться в идеально прилизанные локоны и превратить их в драные лохмы.
Стерва высокомерная!
Матушка-Луна, как только земля таких мерзавок носит.
— Не будь наивной курицей. Посмеем и запросто! — оборотница, наигравшись, отталкивает меня к кровати, сама же, цокая каблуками обходит комнату, заглядывая в шкафы и все закрытые двери. — К тому же… кто ты? И кто я? Раскинь своими скудными мозгами: кому скорее поверит альфа? Главе огромного концерна, то есть мне, которая сегодня-завтра подпишет с ним договор и обеспечит его и его стаю нехилым достатком, или тебе, непонятно откуда взявшейся пигалице из Тмутаракани, которую знает от силы пару дней. Кстати, тебя давно из камеры выпустили? Запашок еще тот…
Демонстративно махнув перед носом рукой, Марица направляется к выходу.
— Надеюсь, мы договорились, Анила… Или как там тебя? Твое молчание в обмен на жизнь малявки.
— Куфин же ее все равно убьет, когда начнет забирать кровь, — выпаливаю, делая шаг следом. — А ты обещаешь ей жизнь? Какой продолжительностью?
— Ну, если ей пара недель от роду, то… — взмахивает ладошкой оборотница, будто милость дает, — еще столько же у нее точно будет.
Вот же щедрая дрянь!
А то я не знаю, что Солана не интересна им сейчас, так как еще не сделала свой первый оборот. А вот потом этих извергов уже ничто не остановит.
Больше не обращая на меня внимания, стерва покидает комнату. Я же сжимаю кулаки, чтобы не бросить ей в след вазу, что стоит на прикроватной тумбе.
Матушка-Луна, сейчас я действительно готова убить.
— Думай, Анила, думай! — приказываю себе в слух.
Нужно что-то делать.
Нужно спасать мою девочку.
Главный вопрос: «Как?»
Глава 35
АНИЛА
— Гхм, привет!
Раздавшийся за спиной голос заставляет вздрогнуть и вспомнить, где я нахожусь.
Да, верно, в комнате, которую мне от щедрой души выделил альфа. В безумно шикарной спальне, если уж быть точной. Вот только сейчас все мысли заточены на совершенно иное, а не на красоту, комфорт и окружающее великолепие.
— Привет, — отвечаю Лину, оборачиваясь от окна, у которого стою.
— У тебя всё в порядке? — следует новый вопрос.
— Да.
— Точно?
— Точно.
— Уверена?
Да что ж такое?
Хмурю брови, не понимая, чего он добивается.
Сказала же уже, что «да!». Или он и со второго раза ответ не догоняет?
— Да, у меня все в порядке, — повторяю медленно на всякий случай.
Ну, вдруг у истинного что-то случилось? Вот и допытывается.
— А что? — спрашиваю уже я.
— Не знаю… Может, тебе спальня не очень нравится?
— Да нет, отличная спальня, — бегло осматриваю все вокруг. — Очень уютно, тепло, светло, чисто. Большое спасибо, что разрешили мне в ней пожить.
— А с подоконником что не так? — кивает Лин в сторону окна.
Недоумевающе встряхиваю головой. Может, истинный слегка перетрудился? Но все же поворачиваюсь, чтобы понять, о чем он вообще говорит… и обалдеваю.
На идеально белом пластике отчетливо проступают восемь вмятин… оставленных моими пальцами.
Ох, ну ничего себе, отмочила!
Золя, это что? Я?
Мысленно шепчу волчице.
Больше некому.
Следует задумчивый ответ.
Да ну нет! Я же слабая… — продолжаю отрицать очевидное. — Хорошо, чуть сильнее обычных людей, но не настолько же…
Странно это, Ани… Постой, ты ничего особенно не чувствуешь?
Хмурится Золотинка.
Плечо болит после хватки сумасшедшей ведьмы… — перечисляю, сканируя организм, — и усталость в теле некоторая ощущается... Но это тоже из-за оборотницы. Вымотала она, сил нет.
Вот и я что-то устала, будто пару километров пробежала.
Удивляется моя вторая половинка.
— Анила, ау! — привлекает внимание истинный, подходя ближе. — У тебя точно все в порядке? Ты странная какая-то.
— П-прости. З-задумалась немного, — выдаю первое, что приходит в голову. — И еще раз прости за