Открываю рот, но не могу найти слов, чтобы спорить с ним. Я была бы счастлива, если бы мы могли жить вместе, но этого недостаточно, как бы я ни пыталась убедить себя. Ателия не примет принца, живущего с женщиной вне официального брака. Наши дети будут страдать от своего неопределенного положения. И даже в нашем мире вопросы брачных прав также важны, ЛГБТ-группы в большинстве стран все еще борются за свои права.
Эдвард берет меня за руки. В его глазах печаль, хотя его хватка твердая.
— Больше всего на свете я хочу увидеть тебя в моей постели. Но последнее, чего хочу, чтобы ты страдала от общественного гнева. Когда мы поженимся, я хочу, чтобы ты была самой счастливой невестой в Ателии.
Он притягивает меня в объятия, положив подбородок мне на голову.
— Поверь мне, — шепчет он, его губы скользят по моим волосам. — Когда ты будешь официально моей, я буду держать тебя в постели каждую ночь. Ты будешь зевать каждое утро за завтраком, и мои родители поймут, что это потому, что я не давал тебе спать допоздна.
Краснею, вспоминая неловкий разговор в тот день. Когда мы с Эдвардом вернулись из нашего медового месяца в Энрилте, он учил меня культуре Ателии всю ночь. В результате на следующее утро я была рассеянной и сонной, и королева поинтересовалась моим здоровьем. Я сказала, что Эдвард был причиной моей сонливости, и, естественно, все подумали, что у нас была дикая, страстная ночь, когда на самом деле он давал мне уроки принцессы, чтобы я могла обмануть других в своем состоянии потери памяти.
Слегка отступаю и озорно улыбаюсь. Меня легко смутить, но я не невинная дебютантка.
— Я поддержу тебя.
Позже той ночью я лежу в постели в одиночестве, и смотрю в сосновый потолок. Это все вина Эдварда. Редко сплю с тех пор, как покинула его, хотя, зная его привязанность ко мне, сомневаюсь, что у него будет спокойная ночь.
Три месяца. Три месяца или даже дольше, пока мы не поженимся снова. Но даже если мы женимся, не будет никаких благословений, кроме наших близких друзей. Люди все еще верят, что я ведьма.
Я поворачиваюсь на бок, складывая одеяла между ног. Не теряй веру, Кэт. Это не конец света. Каким-то образом я вспоминаю время, когда была в доме леди Брэдшоу, когда отчаянно пыталась понять, как завершить сказку и вернуться домой. Это еще одно препятствие на пути к успеху. Даже если я никогда не достигну своей цели стать Золушкой и получить принца.
Но что могу сделать? Я не хочу переезжать. Предпочла бы, чтобы вся общественность Ателии ненавидела меня, но не отворачивалась от Эдварда.
Решаю поговорить с мистером Уэллсли. Он мой приемный дедушка, мне следует проводить с ним больше времени. Статья, которая принижала меня, была опубликована сегодня в Ателии, а у мистера Уэллсли есть связи с журналом. Я должна что-то сделать.
Глава 33
Кэт
— Я бы предпочла это платье на сегодня, — указываю на голубое платье с белыми оборками вокруг воротника, но на юбке без ленты. Это самое простое платье, которое у меня есть. — Планирую взять омнибус в центре города.
Амелия делает паузу.
— Его высочество заботится о вашей безопасности.
— Вот почему вы с Бертрамом идете со мной. Рядом с «Книжным червем» много магазинов, — когда она выглядит не убежденной, я добавляю. — Амелия, я не разыскиваемый преступник. Я ухожу, потому что хочу поговорить с некоторыми людьми, которые могут помочь мне вернуться во дворец. Не потому, что мне нравится противоречить Его Высочеству.
— Этому лучше того стоить, — говорит она, но берет синее платье с вешалки. Когда держу основную часть моих волос, чтобы она могла завязать его на спине, она бормочет. — Я хочу, чтобы они покончили с этими глупыми правилами, и Вы скорее вернулись.
Бертрам ждет нас, когда мы с Амелия спускаемся по лестнице. Его улыбка освещает все его лицо, когда он смотрит на Амелию, которая снова распустила волосы, которые падают на ее талию, как шоколадный водопад. У меня возникает соблазн попросить ее прекратить носить волосы в жестком пучке, но, учитывая ее работу, ей легче убирать комнату и одеть меня без ее волос, как у Рапунцель.
— Его высочество сказал, что он попытается вернуться днем, поэтому нам лучше вернуться после обеда. Все в порядке, принцесса Кэт? — говорит Бертрам, хотя его взгляд приклеен к Амелии. Она краснеет и отводит взгляд.
— Абсолютно, — говорю я, стараясь не смеяться. А у Бертрама действительно все плохо.
Как только мы достигнем центра города, говорю Амелии и Бертраму подождать меня у знаменитой статуи короля Ульриха на лошади. Ульрих является одним из отцов-основателей Ателии, а его статуя установлена в середине большой рыночной площади. «Книжный червь» находится в узкой аллее возле площади.
Однако, когда выхожу из вагона и иду на площадь, понимаю, что мы не можем подождать у статуи. Перед лошадью Ульриха установлена поднятая платформа, а вокруг платформы — десятки — нет, сотни людей. Я должна выбрать другое место встречи.
И затем, неестественно громкий голос взрывается через толпу и суету людей, заполняющих площадь.
— Сколько из вас пострадали от катастрофы с урожаем этой зимой?
Просматриваю темные сюртуки и коричневые платья из ситца, пока не приближаюсь к человеку, который говорит. Он стоит на поднятой платформе, и, что любопытно, может проецировать свой голос на толпу, хотя уверена, что в Ателии не существует громкоговорителей, не когда электричество не используется в повседневной жизни. Рядом с ним стоит огромная, странно выглядящая спиральная трубка, позже узнала, что это версия мегафона в Ателии.
Но теперь могу не беспокоиться о чудесах мегафона. Лиам, явно отличающийся от циничного, забавного парня, который раньше насмехался над моими усилиями по улучшению образования для девочек, говорит с сильной страстью. Его глаза блестят; он выглядит возмущенным, оскорбленным и готовым высказать протест. Учитывая то, о чем он говорит, я не удивлюсь, если он сплотит людей против господ.
— Согласно опросу в ваших руках, землевладение смешно распределяется в этой стране. Позвольте мне рассказать вам…
Лиам начинает аналогичную речь, которую я слышала в Союзе. Похоже, их встречи привлекали так много людей, что они больше не собираются у «Голодного кабана».
— Принцесса? — Амелияя касается моего рукава. — Вы хотите остаться здесь или пойти в книжный магазин?
Она не повышает голос, и, когда вокруг нас так шумно, невозможно, чтобы кто-нибудь слышал, как она называет меня принцессой. Но взгляд Лиама падает на нас в тот момент. Признание мелькает в его глазах — я уверена, он не только узнал меня, но и Бертрама с Амелией.
— Пойдем, — говорю я Амелии. Я приехала сюда, потому что хотела поговорить с мистером Уэллсли, и мне нужно быть дома, прежде чем Эдвард вернется. Зная о невротическом беспокойстве Эдварда о моем местонахождении, не хочу, чтобы он вернулся и не нашел меня.
На нашем пути к «Книжному червяку» мы проходим обувной магазин. Говорю Амелии и Бертраму, что мы встретимся в обувной мастерской, так как она находится всего в нескольких минутах ходьбы от «Книжного червя» и ухожу прежде, чем они начнинают протестовать. Хочется дать им некоторое время вместе.
Прежде чем добираюсь до книжного магазина, кто-то хватает меня за руку. Я кручусь, используя каратэ, чтобы отбиться, и другой человек хрюкает от боли.
— Я думал, что видел Вас в толпе, — говорит Лиам, потирая руку. — Поскольку это магазин вашего деда, думал, что вы можете приехать сюда, поэтому решил испытать свою удачу.
— Для меня большая честь, — говорю я, не сдерживая сарказм от моего тона. — Должно быть, было много людей, которые хотели задать последующие вопросы к той речи, которую вы говорили. Это заставляет задуматься.
— О, это, — он, кажется, гордится собой. — Мне потребовалось несколько месяцев для проведения опросов и найма помощников. Я тоже был поражен результатами.